— И еще… — он подошел ближе, смотря на подругу детства из-под меха школьной шапки, — ... будь осторожна, нехорошее что-то в школе происходит, нападений много, ты и сама, конечно, знаешь.
— Мира, пойдем! — позвали ее Иванна с Астрой, уже проходившие в исполинские ворота.
— Мороз, если кто будет обижать, ты ведь знаешь, да, к кому надо обратиться? — он улыбался, хотя и смотрел серьезно.
— Буду аккуратно! Увидимся! — кивнула Мирослава Женьке и, развернувшись, стремглав побежала к подругам. Яромир и Никита ушли куда-то вперед.
Выйдя к главной лестнице, ведущей к хребту общины ярилы «Феникс», или по-другому «курятнику», яриловцы поехали по школьному эскалатору вверх. Несмотря на то, что подростки были знакомы друг с другом только с сентября, когда началась учеба в Ведограде, но за двухнедельные каникулы успели здорово друг по другу соскучиться, а потому галдели без умолку.
— Дедушка подарил мне коня! — громко хвасталась подарком Астра, снимая с себя тулуп и шапку.
— Ого! — удивилась Мирослава, расстегивая пуговицы своей зимней верхней одежды.
— Настоящего?! — Ксюша Вуколова и Лиза Полесько, их одногруппницы и соседки по комнате, что сейчас стояли рядом, заинтересованно повернулись в их сторону.
— Ну да, — кивнула Астра и повернулась ко всем, кто слушал. — Коня-горбунка!
— Вау! — восхитилась Настя Русак, переглянувшись с Олей Измайловой. По толпе раздались восторженные шепотки.
— Горбунка?! — не поняла Мирослава, нахмурившись.
— Ты не знала, что они существуют? — спросила Ванька, роясь в своей сумке и что-то ища.
— Я думала, что они выдумка, — пожала плечами Мирослава, чувствуя себя снова неловко. Но разве могла она разом поверить в то, что раньше считала сказками?
— Наверняка, в конюшнях Кузнецовых и не такие породы есть, — вставила Ангелина Потемкина, поправляя свой платок.
—А-то, — согласилась Астра, отвернувшись к подругам, — Березка оказалась такой ласковой!
— Ты назвала коня Березкой? — хохотнула Мирослава и отошла чуть в сторону, когда старшеклассники шли сквозь толпу первогодок наверх в хребет.
— Привет! — сказал Астре высокий темноволосый парень.
— Привет! — отозвалась девочка, мило улыбнувшись, но не задерживая на нем взгляд.
— Это еще кто? — заинтересованно спросила Иванна, заметив, что тот парень один раз оглянулся.
— Это Юра Рублев. Мы давно знакомы, но он учился в Беловежском отделении, а на старшие курсы с этого полугодия перевелся к нам.
— Сколько же ему лет? — спросила Мирослава, вдруг осознавая, что раз Астра родилась и росла в ведогороде, то наверняка у нее много знакомых из ведьмагов.
— Почти семнадцать, — та равнодушно пожала плечами. — Ну вот, про Березку: они обе такие стройные и нежные, и… — она развела руки в стороны и замотала головой, будто ища на ступенях лестницы разбросанные подходящие синонимы. Все-таки единственное, что интересовало Астру по-настоящему — были лошади. Остальное, даже парни — пыль на ее ботинках.
— Красивое имя, такое прям… исконно русское, — подсказала Ванька, выручая подругу.
— Но конек-горбунок разве не мальчик? — нахмурилась Мирослава.
— Это же просто название породы! Конечно же, бывают и девочки, — захохотала Кузнецова, дотронувшись до своих колечек в косичках около висков.
— Прости, но ты обязана пригласить нас в гости посмотреть на Березку! — не растерялась Мирослава, улыбаясь.
— Конечно! — воодушевленно подскочила на месте Астра. — Девочки, приезжайте ко мне летом в Южноморье! И на лошадях покатаемся, и на Березке, на море будем ходить купаться, город вам покажу, а?
Мирослава и Ванька переглянулись.
— А вот и приедем, — кивнули девочки, пока еще не особо представляя, как именно они доберутся до Черного моря.
— Еще выгонять нас будешь, — улыбаясь, приняла предложение Иванна, которая плохо представляла, где именно находится Южноморье.
— Здорово! — воодушевилась Кузнецова и кинулась обниматься к подругам.
— И все же, — Иванна хитро прищурилась, — что это за Юра такой?
— Рублев-то? — переспросила Астра, заметив, что лестница уже почти довезла их каменной площадке, длинный коридор которой вел в их «курятник». — Мы давно знакомы. Часто пересекались у кого-нибудь дома на каком-нибудь званом вечере. Кстати, на Рождество был праздничный ужин у Ленских в их особняке в Златогорске. Скукотища!
— Нормально ты отдыхала, по балам разъезжала, — хохотнула Мирослава.
— Это не главное. Лина Ленская — главная подружка Софии Мирской. Помнишь? Они ходят втроем с Агатой Голицыной!
— И кто из них кто? — уточнила Иванна, пододвинув поближе к себе свой чемодан.
— Лина — светленькая, высокая. Агата — темненькая, ходит с таким надменным видом!
— Будто София с таким не ходит, — хмыкнула Мирослава и ступила на площадку с лестницы.
— Поэтому они и дружат! Ох, если б не Юра, который хоть немного скрасил мой вечер, эти трое точно бы вывели меня из себя, те еще девицы!
В хребте ребят первокурсников встретили их старосты, Илья и Саша. Пятикурсники заинтересованно спрашивали как дела у их подопечных, как все отпраздновали Новый год и Рождество, гадали ли и что увидели. На этом моменте Мирослава рефлекторно дотронулась до оберега, найденного в доме Агафьи.
Девочка нацепила его на веревочку и повязала на шею, спрятав под одеждой. Она не знала, можно ли было вообще что-то забирать из дома давно почившей старухи, которую в поселке считали за ведьму, однако расстаться с тем кругляшом она почему-то не смогла.
На следующий день в понедельник утром Рогнеда Юлиевна, как всегда строгая и неулыбчивая, раздала ученикам новое расписание на семестр. Большой разницы с прошлым не было, за исключением того, что добавился один предмет «Славянская история».
Классрук объявила, что первокурсники со второго семестра включаются в более активную школьную жизнь, как минимум теперь их допускают к большинству обрядов и празднований славянских дат, коих было немало.
Так двенадцатого января первой парой стояло занятие у Константина Петровича Афанасьева, преподавателя Славянской мифологии. Однако он еще читал лекции и по славянской истории, вводил первогодок в курс дела, заставлял читать кипы свитков. Предмет этот был факультативом, направленным на всеобщее развитие, однако приходилось писать не только длинные лекции, но и готовиться к семинарам, от руки пером и чернилами писать на пергаментах доклады, составлять таблицы и графики, ну и, конечно же, писать контрольные!
— Крепок тот народ, который помнит и чтит свою историю! — размеренно говорил учитель. — И короток век того, кто ее забыл или решил переписать с чистого листа!
В тот день Константин Петрович, все такой же строгий и статный, стоял перед классом в большой лекционной аудитории, опершись бедром о край рабочего стола. В большой лекторской аудитории собрался весь поток первогодок со всех четырех общин, но тишина стояла такая, что было слышно каждого пролетающего комара, непонятно каким образом живущего в Подгорье.
— Кто знает, что значит сегодняшняя дата в славянской истории?
Поднялось несколько десятков рук. Преподаватель кивнул одному из учеников, разрешая ответить. Аудитория делилась на четыре ряда парт, стоявших одна выше другой. Слева направо сидели хорсовцы, яриловцы и дажьбожичи, а замыкали строй сварожичи.
— Сегодня двенадцатое января, — сказала Вика Сечко, сидящая внизу. — У славян считался днем похищений.
Константин Петрович кивнул, соглашаясь.
— Кто что еще добавит? Анастасия?
— Ну… — замялась Настя Русак, сидящая рядом с Викой, и постучала пером по столу. — Эта дата была своеобразным напоминанием мужчинам и женщинам о том, насколько нужно быть осторожным в отношениях друг с другом, о том, что девушки не должны гулять по темноте или в глуши одни, чтобы не накликать на себя беду.
— Верно, спасибо, — сказал преподаватель, ворочая в руках указку.
Он сделал ею один взмах и мелок, лежащий на полочке около классной доски, подлетел в воздух и начал яростно выводить слова: «12 января — день похищений». Мирослава также застрочила в своем пергаменте, пока справа от нее Яромир, Матвей Оболенский и Виталик Пожарский поддерживали головы руками, почти засыпая. На ряд ниже Никита перешептывался с Власом Кочубеем и Елисеем Войновичем. Слева Астра пыталась посмотреться в маленькое зеркальце. Иванна же аккуратно выводила заголовок на своем листке.
