— Как считаете, — шагал мужчина по траве, выгибая колени, — Мирская и Третьяков будут отличными кандидатами для этих двоих?
Она в ответ нахмурилась, и ее шрамы на лице стали какими-то зловещими. Но вспомнив, какие драки устраивает эта компания, согласно кивнула. Мирослава и Яромир недовольно переглянулись. Последний непрестанно дергал плечом, вырываясь из хватки учителя, но тот, несмотря на ужасную худобу, был силен и хватки не ослаблял.
София Мирская и Иван Третьяков подошли ближе. Первая была крайне недовольной, а второй широко улыбался, глядя на яриловку. Мирослава не знала, как вести себя с ним после внезапной и тайной новости о его новой сущности. Она боялась.
Но страхам не суждено было сбыться: Ваню поставили в пару с Яромиром, а ее Завьялов фамильярно толкнул к Софии. Кинув последний взгляд на Полоцкого, который будто ни в чем не бывало пожимал руку Третьякову, девочка отвернулась к своей напарнице. Ей бы хоть толику его самообладания.
— Вряд ли я смогу довериться тебе, Морозова, — сложив руки на груди, процедила хорсовка, пропустив приветствие.
— Это взаимно, — усмехнулась Мирослава, совершенно не представляя, как можно доверять тому, кого ты даже банально не знаешь. Либо знаешь о человеке только не очень хорошее.
Весь последующий час на поляне творился хаос, крики и дикий смех. Одни ученики с завязанными лентами на глазах ползали по поляне, а другие голосом помогали им добраться до финиша, обходя пни, коряги и кусты, вырастающие на поляне, словно из воздуха то там, то тут. Первые стукались головами, подрезали друг друга, падали и выглядели совершенно измученными. Потом пары менялись местами и первые мстили вторым, нарочно путая занявших их место.
Уже после первого упражнения Мирослава чувствовала себя так, словно побывала на тренировке по рукопашному бою. В ссадинах и синяках. Одна шишка вылезла прям на лбу, когда она с кем-то столкнулась по вине Софии. Та же, в свою очередь, выглядела не лучше: в ее рыжих волосах застряли колючки.
Спустя еще несколько упражнений, в которых где-то надо было разбиться на небольшие группы, а где-то взаимодействовать только со своим партнером, все стояли в разнобой, слушая очередное задание и выглядели так, как говорят простаки: «Будто все прошли Афганскую войну».
— Да-а, — протянул Александр Тихонович, осматривая подопечных и скептически спросил: — Как считаете, Рогнеда Юлиевна, они уже максимально доверительно друг к другу относятся?
Преподаватель Заговоров не ответила на его вопрос. По ее лицу вообще было трудно определить, что именно она думает. Однако то, как дергалась ее бровь, когда с ней заговаривал классрук хорсовцев, давало понять: она его еле терпит.
— Осталось одно упражнение, — в своей дерзкой манере говорить объявила Пень-Колода. — Разбейтесь на пары, которые мы с вами определили заранее.
Кто с неохотой, кто с равнодушием встал рядом со своим партнером.
— Вы все знаете заклинание облегчения предметов? — спросила она у ребят и все кивнули. — Сейчас каждый попробует приподнять своего партнера с помощью этого заклинания над землей хотя бы на пару сантиметров. Партнер в это время будет стоять к вам спиной. После того, как заклинание получилось, партнер возвращается на землю и падает на вас спиной, а вы его ловите. Приступаем!
Снова раздался всеобщий шум галдящих школьников.
— Леваре! — разносилось со всех сторон.
Многие пары и правда сблизились за время занятия, уже слышались шутки, смех и взаимные беззлобные подколы. Но не у Мирославы с Софией. Обе девочки ни в какую не хотели идти на контакт, пуская друг другу колкости и более болезненные тычки локтем в бочину.
— Ты первая, — заявила Мирская. Ее рыжие волосы были выбиты из хвоста, веточки от кустарников и травинки торчали из локонов.
Мирослава, все это время наблюдавшая за непринужденно болтающими Яромиром и Ваней, закатила глаза и встала к партнерше спиной, всей кожей ощущая недоверие и страх за свою сохранность.
— Леваре! — произнесла хорсовка, и яриловка зажмурилась, но ее ноги так и не оторвались от поляны. Она открыла глаза, наблюдая за носками своих валешей, утопавшими в зеленой траве. — Не получается, ты слишком тяжелая! — стала злиться София и опустила руку с перстнем.
— Если не получается заклинание, можно переходить ко второй части упражнения! — крикнул всем Александр Тихонович, ходивший меж группок учеников. Тут он повернулся к Мирославе. — Просто падай! София, не лови ворон, а лови Морозову!
Яриловка кинула взгляд назад, убедившись, что хорсовка никуда не ушла. Она раскинула руки и, глубже вздохнув, словно перед нырянием на глубину, стала падать спиной назад.
Через пару секунд воздух вышел из легких от удара о землю. Густой зеленый газон чуть смягчил падение, однако от неожиданности Мирославе показалось, что она и правда тонет, так как искусственное небо стало улетать все дальше.
— Какого лешего, Мирская?! — услышала она где-то вдалеке голос Яромира, и провалилась в небытие, когда ее голову пронзила нестерпимая боль.
====== Рукопись восемнадцатая ======
Комментарий к Рукопись восемнадцатая Немного Мирославы в день Водосвета https://t.me/griffindor777/2931
Треки
Driada – край
Eresia – tartalo music
глава отредактирована под ориджин 28.10.23
ᛣᛉ
Размеренное тиканье часов отдавалось в голове громогласными ударами колокола. Голова гудела и по ощущениям казалась чугунной. Глаза отзывались резкой болью при любой попытке пошевелить ими. Спина была деревянной, словно закоченевшая доска.
Нащупав ладонями и слабыми пальцами накрахмаленную простынь, Мирослава втянула носом пропитанный смесью трав воздух. Кажется, она находилась в медзнахарских палатах.
— Ми-ир? — раздался чей-то голос, и девочке пришлось приоткрыть чувствительные глаза. А точнее — только правый, левый же это делать отказался.
У ее койки стояли, словно охрана, Яромир и Никита; Астра и Иванна сидели по обе стороны кровати поверх лоскутного яркого одеяла. У всех присутствующих были взволнованные и какие-то бледные лица. Кузнецова наклонилась чуть ниже, всматриваясь в подругу, и удрученно покачала головой:
— Глазища у тебя красные… Как себя чувствуешь?
— Что со мной? — хриплым голосом спросила Мирослава, и Иванна, кусая в волнении пухловатые губы, тут же подала ей стакан воды. Попытавшись привстать, чтобы попить, девочка скривилась от боли в голове.
— Сотрясение, — холодно ответил ей Яромир, сложив руки на груди. — Идиотская практика на доверие, — пробурчал он почти не слышно. На его лице не дрогнул ни один мускул, который мог бы выдать внутреннее раздражение, что горячей волной плескалось у него в груди и на кончиках пальцев.
Уложив больную голову на пуховую подушку, Мирослава закрыла глаза и попыталась вспомнить. Занятия на поляне, упражнения на доверие, Мирская, падение, ужасная боль.
— Ты упала на камень, сильно отбила голову, потеряла достаточно крови, — пояснила Иванна, все еще закусывая нижнюю губу и с сожалением глядя на подругу.
— Вот это я как всегда, держу марку, — попыталась отшутиться Мирослава, все еще не открывая глаз, но при этом подняв вверх кулак. Свет из окон слепил ее, заставляя непрестанно слезиться глаза. Никита, поняв это, по-хозяйски подошел к невысоким искусственно зачарованным оконцам и резкими рывками задернул шторы около кровати одногруппницы, а затем и все ближайшие на соседних окнах, создавая приятный полумрак.
— Тебя держали во сне два дня, чтобы ты не мучилась в сознании от сильной боли, — непривычно серьезно сказал Вершинин, подходя к кровати и присаживаясь на корточки. Он облокотился руками о матрас, внимательно и сочувственно наблюдая за пытающейся разлепить глаза Мирославой.
— То есть, сейчас я еще и огурчик? — усмехнулась она, думая: какая же боль была сразу после падения, если и сейчас ее череп вот-вот пойдет трещинами от напряжения?! Все понурили головы, не находя в этом ничего смешного.
— А знаешь, что самое интересное? — как всегда холодно спросил Яромир и, не дождавшись ответа, продолжил: — За проступок Софии по старой доброй традиции наказаны мы втроем.
