— Заходи, — посторонилась она, пропуская гостя вперед.
Потом зашла за ним и прикрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Граф остановился посередине комнаты, к облегчению девушки не торопясь подходить.
— Что случилось, Эни? — тихо спросил он, и вроде беспокойство в его голосе звучало искренне. — Ты не рада меня видеть? Почему ты сбежала со свадьбы? Ты же приняла мое предложение, — чуть нахмурился он.
Эона глубоко вздохнула, разглядывая Экара и… ничего не чувствуя. Совсем ничего. Как она могла даже подумать, что сможет жить с ним, как с мужем? Сможет переносить прикосновения, поцелуи и все остальное? Ее накрыла теплая волна благодарности к Уину, что решился на такой поступок, показал Эни, как может быть по-другому. Разбудил ее чувства, заставил увидеть правду. Она улыбнулась немного грустно и ответила:
— Прости, Экар. Не получится. — Эни покачала головой. — Сумеречная против, да и не люблю я тебя, как и ты меня, — спокойно продолжила она. — Это желание наших родителей, Экар, ты же понимаешь. — Гость молчал, и воодушевленная отсутствием возражений Эона продолжила: — Ты хороший, правда, не думай, но как друг ты мне больше нравишься. — Она отошла от двери, прошлась по комнате, искоса поглядывая на невозмутимого бывшего жениха. — Думаю, для всех лучше будет, если мы так и оставим. — Эни развернулась к Экару. — Родителям я сказала, они заставлять меня не будут. — Леди Аметист замолчала, ожидая, что же ответит граф де Мерис.
Он склонил голову к плечу, окинув Эону задумчивым взглядом.
— Это Сумеречная заставила тебя сбежать, да? — уточнил лорд Сердолик, и Эни кивнула. Экар вздохнул, отвел взгляд, выдержал паузу. — Ладно, раз так, — спокойно продолжил он к облегчению Эоны. — Хотя ты мне как девушка нравишься, — с улыбкой добавил бывший жених. — Эни, позволь сделать подарок на память? — вдруг спросил он. — Дружеский?
Эни глянула на него, беспокойство не хотело уходить, и в памяти всплыли слова Уина о том, что Экар далеко не такой хороший, каким хочет казаться. Как ни просила она, маркиз не признался, что конкретно, кроме выгодной дружбы графа де Мериса с наследником клана Рубинов, он имеет в виду. Хотя, если Экар и в самом деле не любит ее, его поведение сейчас понятно. Не настолько она богатая и выгодная невеста, чтобы соглашаться на брак по расчету, за ней всего одна небольшая шахта с аметистами в приданое идет. Но ведь они друзья с детства, и вряд ли Экар задумал что-то плохое сейчас, пусть даже свадьба и расстроилась таким не совсем приятным путем. Эни улыбнулась и кивнула, завозилось извечное женское любопытство.
— Что за подарок?
— Твой любимый камень. — Граф улыбнулся и достал из кармана длинный футляр.
Экар открыл, и Эона увидела браслет из аметистов чистого темно-фиолетового цвета. Камни мягко переливались радужными бликами на черном бархате, украшение выглядело изящно и элегантно, и Эни вздохнула в восхищении.
— Красиво, — призналась она и подошла ближе.
Провела по камням пальцем, молча порадовавшись, что вчера вечером сняла кольцо Уина, чтобы не возникло лишних вопросов. Рубин на нем слишком явно указывал бы на возможного автора подарка. Маркиз де Модано вряд ли рассердится, если Эни примет этот браслет, магии в нем она никакой не ощущала. «Что-то у меня сердце не на месте… — раздался тихий шепот Сумеречной. — Эни, ты уверена, что стоит?..» Девушка чуть нахмурила брови и поджала губы: «Суми, это просто браслет, ничего больше. Перестань».
— Можно? — Экар вопросительно посмотрел на бывшую невесту и вынул из футляра украшение.
Эона протянула ему руку, граф аккуратно обвил тонкое запястье — браслет прилегал плотно, — и соединил замочек, слегка нажав на него. Совершенно неожиданно девушка почувствовала укол и ойкнула, отдернув руку и бросив на Экара удивленный взгляд.
— Что-то с застежкой… — начала было она, но запнулась.
Происходило странное. Украшение слегка сжалось, по камням пробежал блик, а когда Эона потянулась снять его и посмотреть, что же могло оцарапать ее, застежки не нашла. Замочек пропал, браслет выглядел цельным. Она нахмурилась, с трудом поддела подарок, дернула.
— Экар, что за!.. — возмущенно воскликнула леди Аметист и замерла, встретившись взглядом с графом.
Внутри раздался полный бессильной ярости крик Сумеречной: «Приворотный амулет!.. Эни-и-и-и!..» Хозяйка никак не отреагировала, глядя как завороженная на бывшего жениха. Он же взял ее за руки, подошел вплотную и тихим, проникновенным голосом спросил:
— Эни, любовь моя, так ты выйдешь за меня?
Уинхилд отложил разговор с отцом на утро, планируя встать пораньше, чтобы поскорее отправиться потом к Эоне. И хотя они расстались всего-то полчаса назад, он уже скучал, уже хотел видеть свою девочку. Конечно, можно было по пути залететь в любой городок в храм Литанис и провести церемонию, но Уин не хотел обижать Эни тайной свадьбой, будто они делают что-то запрещенное. Нет, он, как полагается, утром придет к ее отцу и официально попросит руки, а подготовку к обряду сократит, слишком пышного обряда ему не хотелось. Да и Эоне тоже — она сама призналась ему как-то. Месяца им хватит вполне, чтобы все организовать.
Маркиз де Модано поднялся по ступенькам на мраморное крыльцо родового особняка, на мгновение задержатся перед дверью, потом решительно достал ключ и вошел. Полутемный холл встретил его тишиной и знакомым с детства запахом кожи и дерева. Конечно, у Уина имелся собственный дом, пусть не такой шикарный и большой, но маркиз предпочитал жить там, когда возвращался в Ахарру. И лучше бы переночевать там сегодня, однако долг вежливости требовал показаться на глаза отцу. Да и Уинхилд не из тех, кто трусливо отступает перед сложностями, прятаться от отца и оставить его в неведении о своих планах молодой лорд Рубин не собирался. Поэтому отправился в кабинет — вечером отец предпочитал проводить время там, пока мать готовилась ко сну. Увидев под дверью узкую полоску света, маркиз понял, что герцог де Модано не изменил своим привычкам. Уин постучался, дождался ответа и вошел.
— Привет, пап, — поздоровался он и устроился на стуле рядом со столом.
Глава клана Рубин оторвался от листа, который изучал, и смерил сына взглядом. Могучий, с широкими плечами, роскошной рыжей шевелюрой и крупными чертами лица, он производил внушительное впечатление. Казалось, камзол на нем вот-вот лопнет по швам от малейшего движения, не выдержав напора мышц. Борсах де Модано соединил кончики пальцев, чуть прищурил темные, цвета красного дерева, глаза.
— И тебе доброго вечера, сын, — негромким, низким и густым голосом ответил он. — Ты не предупредил о своем приезде.
