– Продолжаете шпионить за нами, так? – процедила я. – Очень мило.
– Все лучше, чем, как вы, водиться со всякой уголовной швалью, – отрезала в ответ Годвин.
– Сейчас все это не имеет никакого значения, – сказал Локвуд. – Если Киппс рядом с Джорджем, им обоим грозит опасность. Кэт, Бобби, Нед, нам нужна ваша помощь, вам нужна наша поддержка, так что давайте действовать заодно. – Локвуд говорил спокойно, уверенно, властно, и хотя я видела, как сжимаются кулаки у Неда Шоу, никто из команды Киппса Локвуду не возразил. – Мы полагаем, что они в катакомбах под церковью, – продолжил Локвуд. – Входная дверь в катакомбы заблокирована, а нам необходимо попасть вниз. Бобби, ты хорошо разбираешься в таких старинных штучках. В данном случае речь идет о катафалке. Механизм Викторианской эпохи, с помощью которого в катакомбы из церкви опускали гробы с покойниками. Как управлялись такие подъемники? Сверху? Снизу?
– Сверху, – ответил Вернон. – Священник в конце отпевания сам опускал гроб.
– Значит, там должен быть рычаг. Мы были правы, Люси. Но где же… – Он не договорил, всматриваясь в сумрачное предрассветное кладбище.
– Кэт, Нед, вы кого-то привели с собой?
– Нет, – сердито ответил Нед Шоу. – С чего ты взял?
– С того, – медленно произнес Локвуд, – что мы, кажется, не одни.
Зрение у Локвуда лучше, чем у меня. Я, в отличие от него, поначалу не заметила едва заметных теней, мелькающих среди надгробий, стремительно пролетающих открытые травянистые участки. Они стягивались к лагерю землекопов, быстро приближаясь. Теперь можно было рассмотреть, что это группа мужчин – молчаливых и решительно настроенных. Ночью на узкой улице с такими лучше не сталкиваться. В руках у них были дубинки и палки.
– Восхитительно, и становится все занятнее, – прошептал мне в ухо голос черепа. – Я в восторге от сегодняшнего вечера. А теперь посмотрю, как всех вас здесь поубивают. Нам нужно чаще выходить вместе.
– Значит, это не твои друзья, Локвуд? – спросила Кэт Годвин.
– Не друзья. Но, возможно, знакомые… – Локвуд искоса посмотрел на меня. – Люси, мне кажется, эти приятели явились сюда от Винкмана. Вон тот, с краю, точно был на аукционе, зуб даю. Одному Богу известно, как они нас выследили, но сейчас ты должна будешь сделать то, что я тебе скажу. И без возражений.
– Хорошо.
– Возвращайся в церковь, найди рычаг, спускайся вниз и отыщи Джорджа. Я присоединюсь к тебе так скоро, как только смогу.
– Да, но, Локвуд…
– По-моему, мы договорились обойтись без лишних разговоров. Так будет лучше.
Когда Локвуд начинает говорить таким тоном, возражать ему совершенно бесполезно. Я попятилась назад, в церковь. Первый из незнакомых мужчин уже подошел к нижней ступени церковного крыльца. Знаете, пожалуй, я лучше буду называть их не незнакомцами, а просто бандитами, это гораздо правильнее, учитывая их внешность. Итак, к церкви уже вплотную подошли бандиты с бритыми головами, перебитыми носами, низко, как у горилл, посаженными бровями и перекошенными от злости губами. Ничуть не симпатичнее выглядели и дубинки, которые были у них в руках.
– Что будем делать? – спросил Бобби Вернон.
– Я думаю, – ответил Локвуд, – что тебе пора вытаскивать свою рапиру. – Он взглянул на меня и крикнул: – Иди, Люси! Иди!
Бандиты начали подниматься на крыльцо. Я захлопнула за собой дверь. Снаружи послышался звон стали, тяжелые удары, сопение. Потом кто-то вскрикнул.
Я выбежала на середину церкви и встала возле мраморного катафалка. Как там сказал Вернон? Катафалк опускал сам священник. Ладно. И где же он должен был стоять, этот священник? Где он стоял, черт его побери?!
– Вот дура набитая! – произнес шепчущий голос. – Теперь я вижу, как часто ты ходишь в церковь!
И в эту секунду меня осенило. Теперь я точно знала, где стоял священник. Возле кафедры, вот где. А вот и сама кафедра – гладкая, деревянная, с фигурной крышкой в виде раскрытой книги, тихонько стоит себе, всеми забытая, всего в паре метров от катафалка. Я подбежала к кафедре, встала на ее подножку и, стараясь не прислушиваться к доносящимся с улицы звукам, быстро осмотрела кафедру изнутри. Ну так и есть. Прямо под крышкой кафедры была прикреплена небольшая деревянная полочка, а на полочке – он.
Простой металлический выключатель.
Я щелкнула им. Вначале мне показалось, что ничего не происходит. Затем плавно и почти беззвучно – можно было расслышать только едва различимое далекое гудение – лежащий на металлической плите катафалк начал опускаться под пол. Я выскочила из-за кафедры и в два прыжка оказалась на черной каменной плите.
Снаружи в дверь церкви сильно ударилось что-то тяжелое. Я даже не обернулась. Вместо этого вытащила рапиру и приняла боевую стойку – рука с рапирой приподнята, ноги расставлены на ширину плеч, дыхание медленное, глубокое, ровное. Мимо проплыли торцы каменных плит пола, снизу надвигалась темнота – только сейчас я действительно осознала, что нахожусь под землей.
– Не бойся, – послышался шепчущий голос из висевшего за моими плечами рюкзака. – Ты не одна. У тебя по-прежнему есть я.
Кирпичный колодец, по которому я спускалась на плите катафалка, вдруг кончился, и вокруг меня открылось большое пустое пространство. В темноте я его не видела – лишь ощущала. Откуда-то налетел порыв сухого холодного ветра. Я понимала, что стою сейчас посреди темноты в ярком столбе проникающего сверху, из церкви, света – отличная мишень для любого охотника! А поджидать меня здесь могло что угодно, чуть в отдалении или буквально в двух шагах от катафалка – но этого я не узнаю, пока не опущусь на землю. Волосы у меня на затылке встали дыбом, внутреннее чутье буквально кричало мне «Беги! Беги!». Меня переполняло предчувствие опасности. Я подобралась, готовясь спрыгнуть в темноту…
И тут механизм остановился.
Я спрыгнула с катафалка и побежала прочь от луча света, в котором опустилась под землю. Затем заставила себя остановиться. Тихо замерла и стала прислушиваться к тому, что происходит вокруг.
Тишина под землей не была абсолютной – во всяком случае, для меня. Своим внутренним Слухом я уловила прилетающие из какой-то невообразимой дали тихие звуки – мягкий шелест, вздохи, чуть слышный смех, переходящий в рыдания. Еще я слышала сказанные шепотом обрывки слов и какие-то странные, бессмысленные звуки, похожие на ритмичное пощелкивание мокрым языком.
Ни один из этих звуков не вылетал из живой гортани.
Я находилась в царстве мертвых.
