Скарита расправила громадные крылья, рванула вверх, а в ладонях Афиаса возник метательный диск из янтаря.
– Вы сами знаете, что я этого не хотел… – прошипел Олен, сражаясь с терзающей утробу болью.
Боги не могли приказать врагам умереть, Адерг не имел власти просто так открыть для них Врата Смерти. Воплотившись, они потеряли часть могущества, и должны были сражаться с помощью Атрибутов, словно маги, вложившие добрую часть силы в артефакты.
И это делало их уязвимыми.
Аркуд рухнул на землю, туша его расплылась, стала напоминать груду черной шерсти. Но порадоваться победе Ан-чи не успел, на него спикировала Скарита. Сверкнул острый серп, с лязгом ударился о поверхность выставленного для защиты кристалла.
Столб красно-белых искр поднялся на десяток локтей.
Акрат, Громовой Сокол, бросился на Харальда, и меч бога скрестился с клинком йоварингару. Хранитель Справедливости почитался лучшим воином Алиона, но сегодня он встретил достойного противника.
– Нна! – Саттия выпустила стрелу, но ту встретил диск Афиаса.
Оружие вернулось в руку солнечного бога, но через мгновение на ней повис Рыжий. Впился зубами в бессмертную плоть, а все четыре лапы заработали, терзая и кромсая ее. Светоносный качнулся, отступил на шаг, и на лице его возникло крайнее удивление.
Тот, кто не знал, что такое боль, столкнулся с ней.
Анхил ударил вновь, но на этот раз Олен ждал выпада, и встретил его осознанно. Зашипел воздух, раздираемый несущимся с неимоверной скоростью копьем. Рендалл качнулся вбок, и почти сразу прыгнул вперед, чтобы оказаться на расстоянии тычка мечом.
Перед ним возникла Слатеба в облике паука, и пришлось отмахиваться от ее лап.
Сифорна метнула переливавшуюся всеми оттенками синего сеть в Бенеша, к нему же поплыло облако мрака, скрывавшее в себе Адерга. И только Селита и Собирна пока остались в стороне от битвы, и лира в руках среброглазой богини зазвенела негромко и тревожно.
Олен отступил, борясь с всегдашним своим отвращением к паукам, и тут ожило Сердце Пламени. Тонкая, едва ли в палец толщиной струйка огня вырвалась из него, и ударила в отвисшее брюхо Слатебы, прорезала его огнистой чертой. Разом вспыхнули лапы, жвала, полетели во все стороны пылающие куски панциря, из многочисленных глаз хлынули потоки искр.
Визг ввинтился в уши, заставил сбиться дыхание и дрогнуть руки.
«Вот и все», – подумал Рендалл, ожидая слабости, с приходом которой он станет легкой жертвой богов.
Но сил не стало меньше, то ли кольцо расходовало их экономно, то ли что-то изменилось в нем самом после схватки с посланцами Нижней Стороны. Или после того поцелуя?
Но в любом случае, он сумел отразить новый выпад Анхила, и сам пошел в атаку.
Едва сделал первый шаг, как меч в руках утратил тяжесть, а мир вокруг изменился. Земля ушла вниз, огненная завеса, ограждающая пространство битвы, стала выглядеть сплетением тысяч нитей, а тела богов потеряли плотность, сделались полупрозрачными, колышущимися.
Олен вновь ступил на лестницу, ведущую к окончательному преображению.
Теперь он мог видеть все, словно обладал десятком глаз – как Харальд и Акрат рубятся с такой яростью, что клинки их покрылись многочисленными щербинами; как пульсирует груда плоти, оставшаяся от Аркуда, пытаясь вернуть себе форму; как Собирна мягкими кошачьими шагами подбирается к Саттии, а та стоит, будучи не в силах пошевелиться, и внимает звукам божественной лиры…
Искушение было велико: пусти в ход мощь, что помогла сокрушить Санилу, ударь отпущенной силой, и никто из богов не устоит. От бессмертных останутся воспоминания да жалкие стенающие призраки.
Но ты сам сделаешься рабом Нижней Стороны, могучим исполином из тумана, льда и снега, далеким от всего человеческого…
– Не хочу! – закричал Олен, сдерживая собственное тело, что занесло выросший ледяной клинок.
Он вспомнил поцелуй Саттии, его сладость, боль от потери друзей, тоску по погибшим родителям, радости и печали, обретения и потери – все то, что составляет суть человеческой жизни.
И невероятным образом сумел удержаться.
Вспышка ударила по глазам, и он вновь очутился перед Анхилом, чье лицо исказил настоящий испуг.
– Я и так тебя сделаю, – пробормотал Рендалл и бросился в сторону, преграждая дорогу Собирне.
Та зашипела кошкой, ударила по струнам, но что их сладкое пение тому, кто не поддался соблазну почти божественного могущества? Олен взмахнул мечом, и богиня с серебряными глазами отступила.
Битва тем временем продолжалась.
Афиас никак не мог справиться с Рыжим, тот атаковал солнечного бога со всех сторон, исчезал и появлялся, не давая нацелить метательный диск. Бенеш стоял, мрак Адерга и сеть Сифорны были не в силах приблизиться к нему, и над головой молодого мага клубилось зеленое облако, излучавшее резкий, неприятный для глаз свет.
Кристалл из рук Ан-чи исчез, но Скарита больше не пыталась его атаковать. Одно крыло у нее висело, серп был обломан, и богиня луны кружилась в вышине, точно ворона над трупом.
– Поразим нечестивцев! – провозгласил Анхил, и остальные боги, кроме Селиты и временно выведенных из боя Аркуда со Слатебой, оказались рядом с ним.
Загорелись огнем их глаза, и Олен почувствовал, как в лицо уперлось нечто очень твердое. Отчаявшись победить с помощью Атрибутов, хранители Алиона пустили в ход грубую силу.
Ничто не сверкало, не грохотало, не дрожала земля, все выглядело много проще.
Поток, в котором причудливо смешались ледяное дыхание смерти, веяние ветра, ропот моря, треск молнии и звон струн, выдавливал из тел смертных то, что составляло саму их сущность. Выбивал из телесной оболочки сознание, и держаться против него было невероятно трудно.
Рендалл отступил на шаг, краем глаза увидел, как Саттия прикрыла лицо рукой, услышал отчаянный мяв Рыжего. Попытался шагнуть вперед, чтобы добраться до врагов, но не сумел.
Неистовой силы ветер, что не колыхнул бы и листочка, трепал и мял все существо, выворачивал веки, и в реве его звучало торжество.
Олен почувствовал, что его выдергивает из тела, словно орех из скорлупы. Перед глазами поплыло, он переставал ощущать собственное тело, и тут в спину, ноги, плечи словно вцепились десятки крохотных ручек. Что-то скользнуло вокруг шеи, но не для того, чтобы задушить, а дабы поддержать, не дать душе расстаться с плотью. Скосив глаза, увидел, как поперек груди ползет, выбрасывая листочки, тонкий зеленый побег.
Бенеш нашел, что противопоставить владыкам Небесного Чертога и Великой Бездны. Мир перестал расплываться перед глазами, Рендалл понял, что вновь прочно стоит на земле.
Оглянулся – молодой маг дрожал, лицо его корежило от усилий, а из ладоней ползли все новые и новые побеги. Они опутывали Саттию, держали на месте Рыжего и остальных, самого Олена, но под напором божественной силы чернели и умирали. На смену погибшим росли новые, но ясно было, что в этом состязании победа останется за богами.
