Девушка в таких случаях улыбалась широко и приветливо, повторяя, что рада помочь своей спасительнице. А мысленно желала той провалиться как можно глубже. Во мрак. А лучше в бездну. Старая знахарка мешала ей приступить к осуществлению миссии. Некромантка искала способы избавиться от нее, не привлекая ничьего внимания. Смерть бабки Телли должна была выглядеть естественной. Тогда Лилла заняла бы ее место, и все население Большой Перчинки было бы в ее руках. Сначала девушка ждала, когда в деревне к ней привыкнут. Конечно, здесь царили патриархальные нравы, и чужаку требовалось очень много времени, чтобы его приняли как своего. Можно было жить в деревне годами и все равно считаться «пришлым». Особенно имея ярко выраженную восточную внешность. Но Лилла была так доброжелательна и улыбчива, так старалась помочь сельчанам, что вскоре ее знала уже вся Большая Перчинка. Некромантка очень хорошо умела обращаться с детьми, и хотя бабка Телли сама занималась снятием сглаза с младенцев, некоторые матери предпочитали обращаться к новенькой колдунье. Стоило Лилле устремить на новорожденного взгляд бархатных черных глаз – ребенок замолкал. Люди объясняли это исключительной добротой и чадолюбием девушки, на самом же деле все объяснялось иначе: некромантка владела навыками работы с сознанием. Классическая магическая теория признавала лишь существование зомби, сотворенных из мертвых тел. Но колдуны Андастана умели превращать в зомби и живых людей. Правда, для того, чтобы выжечь сознание взрослого человека, требовались большие энергетические затраты, что не оправдывало себя. Тем более что душа живого человека не давала силовой подпитки и не продлевала магу жизнь. Поэтому некроманты предпочитали предварительно убивать жертву. Но что может быть проще, чем уничтожить еще слабый, не проснувшийся разум ребенка? Это не составляло никакого труда. Женщины, радуясь спокойному поведению своих малышей, не подозревали, что держат на руках лишь их опустевшую оболочку. Лилла их ничуть не жалела. Очень скоро эти матери не будут даже помнить о существовании своих младенцев. Они превратятся в заготовки для носферату и в нужный момент станут могучим не—мертвым войском, покорным воле своей хозяйки. Маленькие дети не понадобятся. Из них не получится полноценных зомби, а выращивать их для того, чтобы использовать через несколько лет – слишком дорого и долго. Да и зачем? В этой огромной стране предостаточно человеческого материала. Девушка с трудом скрывала свое отвращение к галатцам – веселым, доверчивым и добродушным. Это не люди, это скот. Как можно быть такими откровенными, во всеуслышанье рассказывать о своих бедах и радостях? Им неведома изысканная скрытность, свойственная жителям востока. До чего свободные нравы здесь царят! Это же омерзительно! Женщины разговаривают с мужчинами на равных, девушки вечерами гуляют с парнями! Они похожи на животных – тупых, похотливых и грязных. Кто не понимает прелести и удовольствия от отказа – тот никогда не познает истинной сладости наслаждения. Настоящая страсть рождается от воздержания. А их песни? Разухабистые, грубые, немузыкальные! Как тосковала Лилла по вкрадчивым, то печально—унылым, обманчиво монотонным, то наполненным соловьиными трелями, то искрящимся весельем, но всегда пышущим страстью и жаром мелодиям Андастана! И как же несправедливо, что такая огромная и богатая страна находится во власти этого примитивного народа! Лишь народ ханди имеет право на жизнь в этом мире! И шеймиды докажут это.
Очень осложнял выполнение задания Кастон Блейс. Он повадился ежедневно навещать жилище знахарки и просиживал в доме по нескольку часов. Сначала Лилла думала, что маг в чем—то ее подозревает, потом, приглядевшись к выражению его лица, когда он смотрел на нее, поняла: ее экзотическая красота произвела на парня неизгладимое впечатление. Он все время предлагал девушке прогуляться по деревне, приносил букетики лесных и полевых цветов и трогательно пытался помочь в сборе растений для зелий. Некромантку невыносимо раздражал один вид этого широкоплечего русоволосого юноши, преданный взгляд синих глаз и восторженная улыбка, открывающая крупные белые зубы. Наверное, любая галатка сочла бы его красивым, но в сердце Лиллы было место только для одного мужчины. Разве можно сравнить этого неповоротливого здоровяка с изящным, худощавым Ириясом? Разве могут глупые синие глаза заменить волшебную, завораживающую тьму, изливающуюся из черных очей? И как можно простака поставить рядом с мудрецом? Но Кастон был нужен девушке, и она изо всех сил терпела его неуклюжие ухаживания, делая вид, что они ей очень приятны. Бабка Телли и молодой маг были самыми ценными объектами силы. Они должны стать первыми, кто отдаст некромантке свои души вместе с магической энергией.
Лилла вздохнула, прогоняя прочь отвлекающие мысли, и снова принялась собирать беличью траву. Сегодня, она начнет сегодня. Наконец представился удобный случай. Утром старая знахарка, кряхтя, пожаловалась своей помощнице:
– Спинница меня скрутила, девка. Ты уж сходи, набери травки, приготовь растирание. Совсем я развалиной стала, людям помогаю, а себя вылечить не могу.
Девушка с улыбкой заверила целительницу, что все сделает, и отправилась на опушку небольшого, но очень густого леса, что отделял Большую Перчинку от Малой. В душе она ликовала: вот она, удача! Теперь никто не помешает избавиться от старухи и занять ее место! Кто может убивать быстрее и незаметнее, чем лекарь?
Лилла вернулась в дом бабки Телли с корзинкой, в которой лежали пучки беличьей травы, корешки святовника и маленькие желтые шишки с куста тереники. Знахарка лежала в кровати и постанывала от боли. Рядом на низеньком колченогом табурете примостился Кастон. «Вот и хорошо, – подумала некромантка, – пусть видит, как я готовлю зелье. В случае чего, засвидетельствует, что оно было безобидным».
– Сейчас, бабушка, я вас подлечу, – в голосе девушки слышались воркующие успокаивающие нотки.
Некромантка принялась колдовать над растиранием. Все по рецепту травницы, чтобы не было никаких подозрений. Она специально переспрашивала бабку Телли и уточняла пропорции, стараясь, чтобы они отложились в памяти мага. Когда травки и корешки были растерты и смешаны, Лилла достала с полки бутылочку с крепкой старкой домашнего приготовления и добавила ее в горшок. Все. И никто не узнает, что, собираясь в лес, она заранее капнула в пустую посудину раствор слюны морщана. Очень слабой концентрации, чтобы яд, изо дня в день проникающий в кровь и скапливающийся в ней, убивал постепенно.
– Сейчас остынет, и мы разотрем вас, бабушка. Спинницу как рукой снимет!
