— Отсюда до восточного берега Великой Реки не меньше десяти гонов, — сказал Маблунг. — Мы редко заходим так далеко. Но сейчас у нас особое задание. Мы должны ждать в засаде войско из Харата, чтоб их пески вымерзли!
— Будь они прокляты! — сказал Дамрод. — А ведь когда-то гондорцы и харатцы жили в мире. Особой дружбы между нами не было, но отношения были добрососедскими. Наши границы проходили тогда через устье Андуина. Нас признавал Умбар, ближайшее государство с той стороны. Но это было давно. С тех пор сменилось много поколений. Потом до нас дошли слухи, что Враг побывал у них, и они перешли на его сторону. Может быть, не перешли, а лучше сказать, вернулись, потому что он всегда был сильнее, а они могли служить ему раньше, как многие другие восточные племена. Не хочется верить, но похоже, что дни Гондора сочтены, а стены Минас Тирита обречены на разрушение, ибо сила и подлость Черного Властелина безграничны.
— Однако мы не собираемся сидеть сложа руки и позволять ему творить все, что он хочет, — продолжил Маблунг. — Сейчас проклятые южане по древним дорогам стягивают войска в Черную Крепость. Враги Гондора топчут старые гондорские дороги! Мы узнали, что они сейчас идут без разведки, уверенные, что их новый хозяин так силен, что тень его гор охранит их в пути. А мы их проучим! Пару дней назад наша разведка донесла, что к северу движутся новые полки. Один из них, по нашим расчетам, еще до полудня выйдет на горный участок дороги, который проходит тут через ущелье. Дорога-то проходит, но они не пройдут! Во всяком случае, пока Фарамир стоит во главе нашего отряда. Он храбр, сам всегда впереди — и остается цел, то ли его жизнь заколдована, то ли судьба щадит его в бою, потому что уготовила ему другой конец…
Разговор прервался, люди и хоббиты объединились в напряженном ожидании и стали прислушиваться. Сидевший с краю Сэм высунул голову из гущи папоротника и пытался разглядеть, что делается вокруг. Зоркими хоббичьими глазами он заметил, что трава будто оживает, потом понял, что это солдаты; много солдат длинными шеренгами и поодиночке пробирались, где ползком, где бегом, вверх по склону, а там растворялись в тени деревьев, все в зеленом, так что их трудно было заметить. Одеты и вооружены они были так же, как Фарамир и его спутники. Солдаты прошли и скрылись. На полянах даже тени почти исчезли, так высоко поднялось солнце.
«Интересно, куда девался этот колченогий Голлум? — думал Сэм, снова залезая в папоротники. — Его вполне могут принять за орка, или Желтое Лицо его живьем испечет. Но он, наверное, выкрутится без нашей помощи», — Сэм лег рядом с Фродо, чувствуя, что глаза слипаются.
Проснулся он от звука боевых рогов и сел. Был яркий день. Охранники, насторожившись, стояли под лавровыми деревьями. Рога звучали откуда-то сверху. Сэму показалось, что он различает также крики и дикий вой, но приглушенно, как из пещеры. Потом шум битвы стал раздаваться совсем близко, Сэм слышал звон мечей, ударяющих о железные шлемы, глухие удары копий о щиты. Люди кричали, и один сильный голос взвился над остальными:
— Гондор! Гондор!
— Можно подумать, что сто кузнецов бьют по наковальням, — произнес Сэм, обращаясь к Фродо. — Хоть бы сюда не подходили, мне и так не по себе.
Но шум нарастал — бой приближался.
— Идем! — крикнул Дамрод. — Смотрите! Отряд южан вырвался из западни и пробивается к дороге. Они идут сюда! Наши за ними, их ведет Капитан.
Любопытный Сэм подбежал к охранникам и, поборов страх, вскарабкался на ветку лавра. Увидел он, как с Горы в долину потоком стекала толпа одетых в красное темнолицых людей, а за ними неслись зеленые воины, рубя мечами тех, кого настигали. Стрелы свистели в воздухе. Вдруг один из вражеских воинов рухнул с обрыва и, подминая кустарник, скатился прямо в папоротник, почти на хоббитов, лицом вниз. Под золотым ожерельем из шеи у него торчала стрела с зеленым оперением. Красная рубаха была разорвана, панцирь из крупных медных пластин местами продавлен и разрублен. Черные волосы, сплетенные в косу и перевитые золотыми нитями, слиплись от крови. В смуглой руке он еще сжимал рукоять сломанного меча.
Сэм впервые видел бой людей с людьми, и зрелище это ему не понравилось. Он был рад, что не видно лица убитого. Как звали этого человека, откуда он пришел, действительно ли был злодеем? А может, его обманули, силой погнали в далекий поход? Кто знает, если бы у него был выбор, он, возможно, остался бы спокойно жить среди своих.
Все эти вопросы мгновенно пронеслись в голове Сэма, но не задержались в ней, потому что в то мгновение, когда Маблунг сделал шаг к убитому южанину, послышался новый взрыв криков, трубный звук, треск ломаемых деревьев и глухие удары, от которых дрожала земля, словно в нее вбивали сваи.
— Берегись! — закричал Дамрод товарищу. — Да отведут его Валары! Мамун! Мамун!..
С изумлением, страхом и восторгом смотрел Сэм, как из-за деревьев вырвался огромный невиданный зверь и пустился вниз по склону. Он был больше, чем дом, а хоббитам показался горой. Конечно, в глазах Сэма его размеры выросли из-за страха, но мамун из Харата в самом деле был гигантом — во всем Средиземье ничего подобного не встречается. Живущее сейчас его потомство дает лишь слабое представление о росте и силе своих предков.
Он бежал прямо на хоббитов, но в последнее мгновение покачнулся, свернул и промчался в двух шагах от них. Земля под ним тряслась, ноги у него были толстые, как бревна, уши напоминали серые рваные паруса, нос был похож на большую змею, поднявшуюся, чтобы ужалить, маленькие красные глазки горели злобой. По изогнутым, похожим на рога клыкам, украшенным золотыми обручами, текла кровь. Пурпурная с золотом попона свисала клочьями. На спине у него раскачивалось нечто похожее на башню, это сооружение задевало за деревья и разваливалось на глазах. А перед башней лежал пригвожденный копьем к коже гиганта человек: на земле он был бы могучим воином, гигантом среди южан, а на хребте зверя казался маленьким. Похоже, он был мертв.
Ослепленный страхом и яростью зверь ломился через кусты и заросли, как буря, не замечая преград. Стрелы отскакивали от его толстой шкуры. Люди разбегались перед ним, а те, кого он настигал, погибали, вдавленные в землю. Зверь исчез так же стремительно, как и появился, только трубный рев и топот ног некоторое время доносился издали.
Шум боя тоже вскоре затих.
Сэм так и не узнал, какая судьба постигла мамуна: может быть, ему удалось пожить на свободе, а потом он погиб вдали от родины, — упал в глубокую яму или утонул в Великой Реке…
Сэм громко вздохнул.
