Соперник поднялся на свой холм раньше, и вовсе не спешащий ни к своей ни к его погибели Валлентайн с неудовольствием подумал, что старики вовсе не так уж сильно дорожат жизнью, как это представлялось ранее. Он некоторое время продумывал свою защиту, план своих действий - как ни не хотелось бы раскрывать свои истинные силы и возможности, а таки придётся. Член могущественного Совета Магов не та птица, которого стоило не воспринимать всерьёз. И всё же… в душе чернокнижника шевельнулся червячок сомнения.
Мыть может, поддаться? Скрыться за могучими вспышками огненной бури, которую тот сейчас тут подымет, уйти в Безвременье… уж хороший чёрный маг (а к таковым он себя относил не без оснований) со временем дорогу оттуда найдёт. Кизиму же как победителю придётся развивать и поднимать Ферри-Бэй - а что он будет отменным хозяином и правителем, в том не было сомнений никаких. Уж к лентяям или никчемам Сила не приходит…
Но Чайка… ах, девонька! Волшебник со смущённой усмешкой вспомнил свои несвоевременные и даже грешные мысли, когда бежал за той в хаосе взорванных укреплений, всецело доверяясь знаменитому эльфийскому чутью находить путь. Как любовался отточенной грациозностью её движений и как не отдавая себе отчёта придерживал дыхание, вслушиваясь в одни лишь интонации мелодичного голоса.
Да уж, потом неладно вышло там, в каменистых предгорьях Румунии, на ключевой позиции подступов к нефтяным полям…
А руки его тем временем набросили на плечи плащ, эффектно взметнув его в предрассветную неуверенность света и тьмы. И чуть раньше нежели шёлк опустился, своё место на поясе заняла старая отцовская шпага. Странно, никогда того графа не видал, а всё же по привычке мысленно называл его отцом. Видать, что-то чувствовал вельможа, неохотно высвобождаясь из объятий ведьмы дабы отправиться в бой - раз оставил той клинок.
- А ведь, если искажённые миры не соврали - папеньку моего как раз остроухие и прищучили? - поинтересовался он у молча дожидающегося мага огня.
Хотя расстояние и составляло сотни две с половиной или три шагов, простенькая магия не только донесла слова туда, но притащила и ответ - потому-то Кизим и выбрал для поединка мир теней, чтобы один чёрный псих не вздумал перед смертью шарахнуть эльвенбейном.
Валлентайн замер, поправляя рукой завернувшийся не туда ворот. Не то плохо, что противники вызнали о том - в конце концов, за сильными магиками иногда присматривают, интересуются. А уж за чёрными и подавно. Хотя конечно, и само по себе это было плохо. Если эльфы и их союзники прознали о таковом факте, что некий чернокнижник в состоянии изрядно проредить остроухий народ, если не уничтожить его совсем - то страшно небось тем до холодного урчания в животах.
- Так тебя прислали наёмным убийцей, Кизим? Жаль - а ведь я тебе почти поверил… хотел даже уступить. Меня ведь тоже почти ничто не держит на этом свете. Зря ты это сказал, огненный, зря…
Маг огня уже разминал ладони и ауру, чтобы ничто не помешало или подвело в нужный момент. Отозвался он не сразу - но стоило отдать ему должное, весьма заковыристо. Настолько, что уже чувствующий накатывающую дрожь боевого азарта Вал ладонью изобразил жест дай подумать. Мысль покойной и в то же время живой Сандры вывести из нескольких рас новую, в которой бы сочетались лучшие черты послуживших для того основами, ему понравилась.
- Похоже, Чайка и есть та самая, новая… - нехотя признал он. - Ведь изумрудная дракошка, что так лихо попалила ваши укрепеления и эскарпы, тоже одна из её сущностей.
- Уже понял, - мрачный Кизим для разминки, на пробу крутанул вокруг себя малый огненный шторм, и Валлентайн против воли скупо улыбнулся. Хоть и не был он сторонником грубой силы, но в исполнении мастера огня это… воистину впечатляло.
- Да уж, на пару с тобой мы могли бы в тех мирах наделать делов нешуточных - там о магии только из сказок знают, - он медленно, предельно осторожно возвёл Стену Праха. - А ну брысь отсюда!
Любопытно окружившие его холм тени, истинным зрением видимые даже в этакой предрассветной серости, живо бросились врассыпную. Словно спохватившиеся мыши от проснувшегося вдруг кота - но всё же, те остановились на безопасном по их мнению расстоянии и принялись жадно глазеть опять.
- Я так и не разобрался, что и кто они, - ответил он на столь явственно заколебавшийся в воздухе невысказанный вопорс Кизима, что не заметить то было бы верхом неприличия…
А теперь, под прикрытием таких тоненьких и ненадёжных с виду магических щитов чернокнижья, поднимем Знак Воды - даже такой дока в магических делах как Кизим, не разберётся. Чтобы понять, тут надо знать чётко - что искать. Но куда уж огненному волшебнику заподозрить чернокнижника в умении работать с самой ненавистной мастеру огня стихией - водой. Нет уж, Водой, потому что как ни крути, а наряду с воздухом это самая животворная сила. И некогда Валлентайн, обнаруживший в себе эту совсем уж необычную для чёрного мага способность, осторожно изучал и развивал её.
Не иначе, как от деда-эльфа досталось… вернее, эльфийская четвертушка магических способностей, круто замешанная на родовых умениях старинного ведьминского рода, расщепила те. Сработала катализатором, как говорили в Школе. Вот и разделились умения надвое - на откровенно чёрные и вполне мирные. Ага, добро пожаловать, водичка!
Холм под ногами Кизима, смутно виднеющийся в магическом восприятии какой-то неестественной желтовато-серой выпуклостью, вдруг стал совсем прозрачным. Полностью, словно пустое место - лишь иногда мерцали внутри синеватые искорки. Ах, как же славно… мать-земля сырая, напитана водой, которая так и ластится к ладоням… Валлентайн не удержался и весь растворился в ответном посыле. Не приказывать или повелевать - вот ещё глупости какие!
Да уж - точно имелось в его крови немного эльфийской! Говорят, только те умеют так, мирно уживаться с силами природы. Быть их частью - составной, нераздельной. Потому и так мало было среди остроухого племени перворождённых сильным волшебников помимо целителей, мастеров природы и леса. Ведь немыслимо, чтобы правая рука вдруг принялась командовать левой, ногами и всем телом заодно? Нет, в мире и согласии… и получалось у этих эльфов на диво неплохо.
Кизим отчётливо насторожился - уж больно непонятными показались ему некие действия соперника. Огонь его сущности вспыхнул просто неудержимо, когда Валлентайн последний раз окинул мысленным взором свою диспозицию и подал знак - я готов…
- Да уж, ты всё-таки посильнее огненного барлога, - он кашлял, выхаркивая из обожжённых лёгких какие-то ошметья пополам с дымом и никак не мог заставить себя встать на ноги.
