На рассвете разведка, высланная вперёд, доложила, что за недавно проложенной дорогой, соединившей укрепление и старую крепость, движутся войска противника, и на подступах к поселению уже завязалось сражение с защитниками Хураи.
С ближнего холма спустились трое всадников, один — с белым платком в руке. Динозавр уана мчался впереди и остановился прямо напротив Хина. Тот, усталый, потный и запылённый, поднял ладонь, прикрывая глаза от Солнца, задорно улыбнулся, щурясь.
— Что известно о противнике? — требовательно спросил правитель. — Какой отдашь приказ?
— До двух кварт вражеской пехоты развернулись в предбоевые порядки и движутся за линией дороги в общем направлении на лежащие впереди высоты, — уверенно ответил молодой мужчина. — Там они схватились с гарнизоном укрепления и, видимо, не знают, что мы вышли к Хураи — мы не встретили ни охранения, ни разведки. Случай благоприятен для внезапной атаки, удобна и местность, так что моё решение: развернуться в боевой порядок и атаковать во фланг.
— Одобряю, — похвалил Келеф. — Главные силы подойдут через четверть часа и ударят в тыл, — он пошевелил рукой в перчатке с поводьями и довольно бросил, отъезжая. — Недолго правил уан Ворши.
Хин махнул рукой в ответ и развернулся к своим людям.
За красными, полными жизни водами реки поднималась от земли до небес сплошная серая, глухо шумящая стена холодного осеннего дождя. Одезри изумлённо смотрел на неё из жаркого Лета, в котором песок едва не плавился под ногами, а в воздухе дрожало марево, размывая чёткие, злые, изломанные линии чёрных кустов.
— Пойдём, — позвал Келеф и легко поплыл к воде.
Молодой мужчина поёжился, неуверенно последовал за ним:
— Что-то я не хочу продрогнуть до костей, — пробормотал он.
— Брось, не ворчи, — засмеялся Сил'ан. — Ты ведь далеко не старик. Раньше готов был идти за мной на край света, подняться на склоны безлюдных гор. Что отгорело в твоём сердце, мой герой?
С гибкостью и быстротой хищника он скрылся под водой.
— Не отгорело, — с задумчивой улыбкой шепнул Хин ему вслед.
Сил'ан показался недалеко от берега, и человек крикнул, стараясь заглушить шум дождя:
— Мне не нравится вода… в воздухе.
— Как хочешь, — прозвучало в ответ весело и звонко. — Жаль, я никогда не смогу показать тебе водопады. Быть может, ты переменил бы мнение.
Серая пелена распалась на сотни нитей, те истончились, обратились в редкие капли, а потом и вовсе истаяли без следа. Хин переплыл реку, отжал одежду и, ёжась от холода, побрёл к лесу, полагаясь на интуицию. Ступни быстро закоченели, молодой мужчина не чувствовал пальцев на ногах, когда за тонкими молодыми деревьями, уже наполовину утратившими лиственный убор, открылся луг. Сил'ан, стоя среди прибитой дождём травы, обернулся, протянул руки и разжал пальцы. Беспокойный ветер подхватил с его ладоней тонкие разноцветные листья и закружил вокруг чёрной фигуры. В стране увядания: под небом, затянутым серой пеленой, над поблекшей, унылой землёй — красные, голубые, жёлтые трепещущие всполохи казались осколками мечты. Словно за спиной уана вдруг раскрылись прежде невидимые, яркие крылья бабочки.
Келеф откинул голову, закрыл глаза, наслаждаясь ласками ветра.
— Только послушай, как здесь пахнет, — ласково шепнул он.
Хин глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, провёл рукой по мокрой, нежной коре, затем оттолкнулся от дерева и медленно пошёл по лугу, ощущая при каждом шаге, как осыпаются на кожу мириады ледяных капель.
Пахло тишиной и покоем, прелыми листьями, хвоей, росой на увядающей горькой траве. Келеф открыл глаза, и человека, чей дух почти сроднился с грустным, засыпающим миром, изумил взгляд Сил'ан, яркий и тёплый, полный жизни.
— Тебе холодно, — заметило изящное существо. — Сейчас уйдём, но — совсем недолго — постой со мной и посмотри.
Молчание тянулось так долго, что Хин вздрогнул, когда уан снова заговорил:
— Её трепал ветер, способный вырвать дерево с корнями, бил дождь. Она прижалась к земле, уступая его напору.
Плавный жест указал вниз.
— Но ливень утих, — задумчиво довершил Сил'ан. — А трава поднимается.
Данастос в очередной раз покачал головой, глядя на карету, равнодушно клубившуюся туманом посреди поляны в саду.
— И чего ты рассчитываешь добиться, о, мой повелитель? — с насмешливой улыбкой вопросил он.
Келеф и Хин ненадолго выглянули из-за облака и так же одновременно пропали.
— А ты, значит, Одезри-сие, делаешь вид, будто что-то во всём этом понимаешь? — поинтересовался маг, выходя на солнечный свет из прохладной тени.
— Ничего, — честно признался молодой мужчина. — Но наблюдать — интересно.
Весен скептически поджал губы:
— Неуместное для правителя легкомыслие, — вполголоса заметил он.
— Хотя бы один из вас должен отрываться от земли, — осадил его Сил'ан.
Данастос обошёл карету и окинул равнодушным взглядом россыпь пергаментных листов, исчерченных графиками, покрытых россыпями формул.
— Что ж, — надменно выговорил он, — давайте целыми днями размахивать руками, представляя, что летим в страну фантазий. Нужно объяснять, чем это кончится?
Келеф рассеянно усмехнулся и, подняв один из листов, вручил его магу:
— Подержи, — он вновь погрузился в туманные недра кареты.
Весен ненадолго зажмурился, потом недовольно вздохнул:
— Ты в самом деле думаешь, что сможешь научить её парить над водой, как над землёй?
— А что в том кощунственного? — осведомился Сил'ан, подтягивая к себе лист с рисунком, хоть и покрытым цифрами, но напоминающим схематичное изображение далеко отстоящих холмов. — В любом случае основа: взаимодействие стихия-стихия. А уж будет ли это земля-воздух или вода-воздух, разница для ментального механизма проявится только в том, что вода в круге ррао ближе, и её сопротивление, как следствие, меньше.
Он протянул руку Хину, и тот вложил в неё тонкую кисть, смоченную в чёрной краске. Келеф написал вдоль прямой вертикальной линии несколько новых цифр и ярче обвёл два правых нижних холма.
— Третья и четвёртая передачи, — объяснил он. — Что прекрасно сочетается с другой особенностью: неоднородность ментального фона над водой, конечно, значительней, чем над землёй, таким образом, — он сверился с единственной кривой на листе в руках мага, несимметричной и выгнутой к низу, — высокие скорости предпочтительны. И, как мы уже видели, вполне достижимы. К тому же, это повлечёт меньший расход заряда, — он отчеркнул горизонтальную линию на рисунке с холмами, затем измерил пальцами расстояние между ней и вершиной крайнего справа. — Я исследовал три функции распределения. Вывод удивительный: карете куда сложнее парить над землёй, чем над водой. Что скажешь?
