— Сейчас, — объявил Филька, — они говорят военачальнику людей, что эльфы почти все вернулись на свой берег, разграбив замок. Что осталось лишь несколько.
— А может, они рассказывают ему весь твой хитрый план?..
— Нет. Мы же с ними договорились.
— Ты веришь их честности? Честности предателей?.. Эльфы скорее умерли бы, чем обманули своих братьев в таком деле.
— Они не эльфы. И сеньоры им — не братья. А я обещал им неприкосновенность.
Тем временем один из рыцарей повелительно махнул рукой и, видимо, что-то приказал — серые фигурки вскочили с колен и попятились, кланяясь. Затем повернулись и бросились наутек. А к замку направилось около десятка всадников.
— Войско не перестраивается, — заметил Филька, — значит, их начальник поверил.
Разведчики неторопливо приближались к распахнутым настежь воротам. Когда им оставалось проехать несколько десятков метров, Филька негромко свистнул — из замка выскочили семь эльфов и опрометью бросились к лесу. Всадники опешили от неожиданности и беглецы успели получить кое-какую фору. Но кавалеристы быстро сообразили — и пришпорили лошадей, устремляясь в погоню. Они орали и улюлюкали, нахлестывая коней — и почти сразу за ними спохватилась и оставшиеся у дороги всадники. Все разом — не соблюдая строя и забыв об осторожности — бросились следом за улепетывающими эльфами, спеша принять участие в потехе…
Филька стукнул кулаком в свою ладонь:
— Получилось! Получилось — теперь они в наших руках!
Действительно, бегущие эльфы достигли леса, лишь на несколько метров опередив погоню, всадники всей огромной толпой вломились в чащу следом… Они, разумеется, не подозревали, что на ветвях деревьев и в зарослях кустов их поджидает несколько сот эльфов с луками наготове. А в лесу закованные в сталь всадники лишались своих преимуществ перед нелюдями. Поэтому никогда опытные воины не сунутся в лес, где может быть засада эльфов — Филька мог по праву гордиться. Его замысел завершился полным успехом, сейчас Аллок Ллиннот и его воины легко расправятся с зарвавшимися кавалеристами. То есть «легко», конечно, относительно — но расправятся.
— Ну что, князь, — воодушевленно спросил Трельвеллин, которого заразил энтузиазм зятя, — теперь мы ударим на их пехоту? Ведь без своих кавалеристов эти люди не смогут нам противостоять?
— Подождем немного, — важно ответил Филлиноэртли, — пусть сперва до них дойдет смысл происходящего. Когда они осознают, что их господа слишком долго не возвращаются, то станут не так храбры!
* * *
Черный монстр и белая женщина воззрились на странное дитя, в их взглядах ужас мешался с удивлением. А младенец отошел в сторону (все же ноги его немного заплетались) и с вызовом в голосе прокаркал:
— Что? Удивлены? Но я ведь обещал вернуться!
— Ты? — Гигантское ужасающее существо делает шаг по направлению к ребенку, но тот проворно отскакивает в сторону, сохраняя дистанцию:
— Эй, эй, сынок, поосторожней!..
— Ты боишься меня?
— Ну не то, чтобы… Но это тело еще недостаточно хорошо функционирует.
— Зачем ты явился?
— То есть как это зачем? Чтобы довести дело до конца, разумеется. Мистерия окончена — и нужно опустить занавес, сделав это достаточно красиво. Сначала по Миру пронесутся призрачные Гуэнверны, трубящие в серебряные рога… Далее — грозные знамения. Кровавая луна, тучи странных птиц, затмение солнца… А потом… Потоп? Или подземное пламя — что по-твоему лучше, сынок?..
— Ты…
— Я, знаешь ли, сперва думал совместить все — ну, ты понимаешь… Снизу пламя, сверху — вода… Но все ведь мгновенно затянет облаками пара и красоту разрушения никто не сможет оценить. Да, Конец Мира — тут было над чем подумать… Теперь я вернулся, имея четкий план относительно завершения этой игры.
— Игры? — Впервые подала голос женщина. — Но как же наши дети? Твои дети? Это — тоже по-твоему была игра?
— Ну разумеется, доченька! Это было, пожалуй самой интересной частью игры… Самой пикантной частью — ты не находишь?
— Ах ты… — даже грозно сдвинутые брови и сжатый рот не могут сделать это лицо грозным или страшным, — ты не посмеешь погубить Мир. Наш Мир.
— Любимая, — обращается к женщине Черный, — теперь ведь ты не будешь возражать, если я разделаюсь с ним?
— Я буду рада! Он погубил наше Дитя, чтобы легче найти лазейку в Мир! Убей его!
— Интересно, как ты собираешься сделать это? — Хихикает младенец. — И хватит ли у тебя сил?
— Хватит… Особенно пока твое тело «недостаточно хорошо функционирует».
— Да? И ты мне поверил? — Ребенок отбегает на заплетающихся неверных ногах. — А разве не ты Отец Лжи, а? Отец Лжи — и такой легковерный!
— Я верю не твоим словам, а тому, что знаю, — черное страшилище ощеривает зубы. А знаю я, что твое тело действительно слабо. В этой ипостаси ты не сможешь противостоять даже мне одному.
— Верно, не смогу — в этой ипостаси, — невероятное дитя вдруг взмывает в воздух и устремляется прочь, — …но в моих силах ее подправить…
Крошечная фигурка стремительно удаляется, каркающий голос замирает где-то вдали… Монстр и женщина переглядываются и бросаются в погоню. Они передвигаются отнюдь не таким экзотическим способом, а просто бегут. Вот они покидают чудесный сад, минуют черное ущелье…
— Где он? Куда мог скрыться?
— Пока что недалеко, ибо его возможности действительно пока что невелики… Но мы должны спешить, любимая… За мной!..
— А мы в самом деле сможем его одолеть? — На бегу спрашивает женщина. В эту минуту, во время нелепого бега, она не выглядит ни прекрасной, ни величественной.
— Сможем… Если будем действовать вместе. Идем — я знаю, где он.
Телесный облик накладывает некоторые ограничения…
Несколько минут бега по гладким округлым камням пустынного пляжа… Камни разъезжаются под ногами… Затем — за одинокий утес… Двое — чудовище и женщина — оказываются на довольно обширной равнине, с одной стороны ограниченной чередой скал, с другой — берегом. На дальнем от них краю равнины — невысокий каменный горб. На нем — фигура младенца… Но… Гигантская фигура, не менее десяти, одиннадцати метров высотой.
— Ну как? — Гремит с высоты гулкий каркающий голос. — Разве вы не рады? Родители должны радоваться, когда дети быстро растут…
Без трех минут бал восковых фигур,
Без четверти смерть, с семи драных шкур — хоть шерсти клок…
Но как хочется жить — не меньше, чем спеть.
Свяжи мою нить, узелок…
А.Башлачев
Пауза затягивалась. Мертвец замер в своей напряженной позе, а я пытался собрать воедино все, что я знал об этом существе — выходило, что так склониться всегда гордый и невозмутимый наемник мог только перед одним человеком в Мире — перед своим сеньором, Проклятым Принцем Герианом… Мои солдаты, еще меньше осведомленные обо всем этом деле, должно быть совершенно обалдели. Те, кто выскочил наружу, когда рухнула стена, теперь заглядывали в дверной проем — и наверняка поражались. Все хранили молчание…
