Потому что даже если ты сделаешь это, прошлое нагонит тебя, когда ты будешь меньше всего этого ждать…
– Чего ты хочешь от меня? – он поднял на нее взгляд усталых, измученных глаз.
– До вечерней зари осталось совсем немного. А там… Спящая уйдет в край вечного сна. И ты станешь лучше понимать этот мир… Во всяком случае, я надеюсь…
– Кигаль… – Шамаш мотнул головой, отступая назад. – Нет! – он не хотел видеть, становиться свидетелем этого.
– Да, это не праздник. Горькое зрелище. Но если ты должен его увидеть, ты увидишь…
Брат, легче хоронить чужого, малознакомого человека, чем друга.
– Легче, тяжелее – какая разница? Миг прощания уже позади. Душа покинула тело. То, что осталось на земле – не более чем старая одежда, беспокоиться о которой нет смысла…
– Когда уходишь дальше, переоблачаешься в новый наряд. А если остаешься здесь?
Если другого нет? Если весь смысл в том, чтобы сохранить этот в нетленности до самого пробуждения? Ведь спящему нужна плоть. Даже если его сон продлится вечность.
– Это…
– Глупость? Неправда? Может быть. Но такова их вера. Вера, которой ты еще не нашел замену. Придумай что-то другое – и все станет иным. Для тех, кто будет жить в той вере. Но для умерших в прежней все равно ничего не изменится.
– Ты умеешь убеждать… – отвернувшись в сторону, сквозь стиснутые зубы процедил он, а затем, резко повернувшись, зашагал назад, к городу.
"Хозяин…" – Хан догнал его, скульнул, глядя преданно и сочувственно.
"Нам придется задержаться. Надеюсь, ненадолго… Друг, я знаю, что нам нужно торопиться, но…" "Не волнуйся. У нас есть время. И, потом, с караванщиками Шуллат. Она предупредит об опасности, защитит…" "Да. Конечно", – было видно, что ему не хотелось ни с кем и ни о чем говорить. И волк умолк.
Богини отстали от него на несколько шагов.
– Пусть увидит обряд погребения, – хмуро глядя себе под ноги, проворчала Нинти.
– Может, тогда поймет, что не только его спутники достойны сострадания.
– Зря ты с ним так…
– Как "так"? Я сказала правду – только и всего… "Мне все равно, что будет с этим миром!" – да это еще большая жестокость, чем то, что творит Нергал!
– Ты не справедлива. Он ведь спас твой город…
– Он спасал своих спутников. А город… Город – так, заодно. И вообще, ты ведь думаешь так же, как и я. Просто не решаешься сказать ему в лицо. Потому что насколько ты жестока с другими, настолько мягка с братом.
– Мне действительно он очень дорог. Но дело не в этом. Я стараюсь быть справедлива, в то время как ты ослеплена своим горем. Мне страшно даже подумать, что будет, когда ты лишишься своего Хранителя. И в этом обвинишь Шамаша? И займешь сторону Нергала, лишь бы отомстить ему?
– Сторону Нергала? Нет, – она качнула головой.
– Но кто враг Шамаша, тот друг Нергала. Разве нет?
– При чем здесь…
– Это так. И всякий раз взращивая в душе ненависть к повелителю небес, мечтая ему отомстить, заставить почувствовать ту же боль, которую чувствуешь ты, вспоминай об этом.
– Я…
– И не ищи малодушие в том, что на самом деле называется здравомыслием. Его силы столь велики, что неосознанное мановение руки, поворот головы на чей-то окрик могут уничтожить весь мир, все мироздание…
– Он и так ничего не делает! – обиженно смотрела на подругу Нинти. Ей стоило такого труда заставить бога солнца сделать шаг! И вот… – А теперь и вовсе станет держаться от всего в стороне!
– Как раз наоборот!-воскликнула Кигаль. Упрек богини врачевания задел ее душу, обидел, причинил боль.
– Как же!
– Да, Гулла!
– Я не люблю это имя! – зло процедила та сквозь зубы. – Называй меня Нинти!
– Хорошо, Нинти,-Кигаль не выразила ни взглядом, ни словом своего недовольства.
Да она, казалось, и не заметила ничего. – Позволь, я объясню тебе.
– Да уж, пожалуйста!
– Давай на мгновение забудем об этой смертной…
– Забыть?! И это говоришь мне ты? Она ведь была твоей посвященной.
– Да. А посвященные – это люди особого предзнаменования. Ее заключалось в том, чтобы обряд нового мира был совершен… Для тебя ведь он тоже важен?
– Обряд нового мира? Да!
– И, несмотря на то, что ты тут говорила Шамашу, на самом деле ты бы сделала все, чтобы он совершился.
– Зная, что из-за него умрет…
– Перестань, – поморщившись, прервала ее Кигаль, – ты – подземная богиня. И не можешь ненавидеть смерть. И не понимать ее – тоже. Более того, ты – оживляющая мертвых. Почему же ты, упрекающая Шамаша в бездействии, не вмешалась сама? Ты могла воскресить эту девочку. Раз она тебе так дорога…
– Чтобы та через миг умерла снова?!
– А если нет? Ты могла бы попытаться… Нет, подруга, дело не в ней. Ты не хочешь жить в пустоте, не хочешь исчезать вместе с прежним миром, верно?
– Как будто ты этого хочешь!
– Не хочу. Мне мало прожитых вечностей. Я мечтаю и о грядущих.
– Что-то не похоже!
– Это так, Нинти. Что бы ты ни думала. Но я должна была показать ему его ошибку.
– В чем это он, интересно, ошибся! Да что ты такое говоришь?! Ты хотя бы понимаешь, что говоришь! Он – и ошибся!
– А разве это не так? Или ты полагаешь, что он не знает об этом? Знает. Только, как мне кажется, еще не видит, в чем именно она состоит. Он ищет, не находит и это мучает его даже сильнее чувства вины.
– Да что ты! Кигаль, он – повелитель небес! Он – не ошибается!
– А как же смерть горожанки? Или ты думаешь, что он ждал чего-то подобного?
– Вот именно! Он знал, что так и будет!
– Предполагал.
– Какая разница?
– Предполагать и знать – разные вещи. Одно дело думать – "это может произойти" – и стараться не допустить подобного, и совсем другое быть уверенным: "так будет.
Потому что иначе быть не может." -Да он же даже предупреждал Лику! Нет, все он прекрасно знал! Просто хотел, чтобы смертные совершили все свои ошибки, считая, что на них они учатся!
– Без обряда не было бы будущего.
– Было! Просто оно было бы зачато позднее…
– Кто знает, что бы случилось с малышом, не получи он имя…
– Ничего бы с ним не произошло. Его бы назвали по старинке. Шамашу не было нужды выбирать между двумя жизнями.
– Об этом я и говорю!
– Что?
– Он ошибся, Нинти! Он думал… Нет, был уверен – все обойдется. Так бы и случилось, если б женщина последовала его воле.
– Но вера Лики оказалась слаба… – богиня вздохнула, опустив голову на грудь.
– Наоборот! Сильна! Ее вера была очень сильна, раз она сделала этот шаг! Как и любопытство…-Кигаль тоже вздохнула. Ее плечи поникли. – Жаль. А ведь ей было достаточно вспомнить обо мне. Позвать меня. И я остановила бы ее… Но она всегда стыдилась того, что я ее покровительница… Да что об этом теперь говорить? Все уже в прошлом…
