Впрочем, и так уже явственно пованивало – парашу не поставили, и постоялец, видимо, не вытерпев, ходил по нужде в дальний угол. Сварог хмыкнул – увидел двух сидевших там бок о бок большущих серых крыс, настороженно следивших за вошедшими.
Лейтенант вскочил с грязной соломы, словно подброшенный сильной пружиной, заорал на Интагара:
– Убейте крыс, твари, я их боюсь!
– Вообще-то гвардейскому офицеру стыдно должно быть бояться крыс, мышей и прочих насекомых, – сказал Сварог, становясь рядом с Интагаром. – А еще кого – или чего – вы боитесь, любезный? Что-то мне стало интересно…
Лейтенант оторопело уставился на него – и, судя по глазам, безусловно узнал. Среди допущенных ко дворцу он не числился, но Сварог несколько раз принимал парады гвардии в те или иные торжественные дни, традиционно присутствовал потом на обедах, и уж кто-кто, а гвардейские офицеры в Латеране поголовно должны были знать его в лицо.
– В-ваше величество…
– Да? – вежливо спросил Сварог.
Лейтенант, сразу видно, отчаянно подыскивал слова – и у него с этим не ладилось. Наконец он с цыганским надрывом в голосе воскликнул:
– Ваше величество, за что? Восемь лет безупречной службы, три медали, одну вы сами вручали, дядя в Министерстве дворца…
– Министром? – все так же вежливо поинтересовался Сварог.
Лейтенант машинально ответил:
– Нет, секретарь в третьем департаменте…
То есть, мысленно уточнил Сварог, в переводе на военные чины – сержант. А занимается Третий департамент вещами довольно непрестижными: канализацией, водопроводом, освещением территории за пределами дворцовых зданий…
– Ну что ж… – сказал Сварог. – Пойдемте беседовать по душам?
И первым пошел к двери. Верзила проворно сцапал лейтенанта за шкирку и протащил следом – еще одна деталь колорита, клиент не должен ходить своими ножками, не на курорте…
Комната напротив была, конечно, комфортабельнее – но исключительно в сравнении с камерой. Окошко имелось – маленькое и под самым потолком. Из мебели – добротно сработанный, но весьма неказистый стол и такие же стулья – неподъемные, какие ставят в дешевых кабаках, где то и дело случаются драки. Использовать такой стул в качестве подручного предмета по силам только людям богатырского сложения.
Сварог взглядом приказал Интагару сесть за стол, кивнул верзиле. Тот толкнул подконвойного на стул и остался стоять за спиной, грозно и шумно сопя. Сам Сварог закурил, прошелся по комнате, повернулся к лейтенанту:
– Тянуть кота за хвост не будем – бедная животинка ни в чем не виновата… Нам нужно знать одно: кто вам поручил преподнести такой подарок лауретте Велеретте Интагар? То, что вы мне преподнесли в качестве объяснения, – вранье от начала и до конца. Убедительная просьба его не повторять, иначе приятный молодой человек у вас за спиной может и по шее приложить… Итак?
Пожевав губами, обшарив комнату испуганным взглядом, лейтенант поднял глаза на Сварога, сказал прямо-таки проникновенно:
– Да, соврал, но это же не преступление… – перевел взгляд на Интагара. – Господин министр, можете злиться, но мне очень нравится ваша дочь. Очень. Ничего грязного у меня и в мыслях не было. Она ведь взрослая, разве это извращение – поухаживать за девицей с соблюдением всех приличий? Ну да, я не сам все придумал. Рассказал дяде, он и посоветовал сделать «приличный подарок», он купил эту штуковину, отдал граверам, – вновь уставился на Сварога. – Поймите, ваше величество… Стыдно было бы рассказывать совершенно чужому человеку, что я, офицер, гвардеец, оказался чем-то вроде ребенка, которого водили за ручку… Вот и все.
Сварог несколько раз ему поаплодировал, довольно громко. Сказал:
– Неплохо придумало и гладко изложено. Наверняка заранее придумали, не в камере?
Интагар вопросительно глянул на него.
– Врет, стервец, – сказал Сварог. – От начала и до конца. Любезный мой! Вы же столичный житель, гвардеец… Неужели не слышали, что король Сварог наделен умением безошибочно определять, когда ему врут, а когда говорят правду? Ну ладно, потратим пару минут, чтобы окончательно вас убедить. Я буду задавать вопросы, а вы всякий раз отвечайте «да». Начали? Балуете с мальчиками?
– Да.
– Врете. Бордель «Улыбка дриады» навещали?
– Да.
– Не врете. Любовником Маргилены Дино были?
– Да.
– Врете. Иностранные награды имеете?
– Да.
– Врете. В «гуськи» играть умеете?
– Да.
– Не врете. Ну что, достаточно? Убедились, что никакая ложь не прокатит?
Уставясь на носки своих сапог, лейтенант проворчал:
– Я думал, врут… Мало ли что про вас болтают…
– Вот и отлично. Так что рассказывайте: кто, как, когда…
Лейтенант вскинул на него глаза, уже с некоторым оттенком наглости спросил:
– А что я сделал преступного? Подарил девушке дешевенькую безделушку. Даже этикет не нарушен, не говоря о законах…
Сварог подошел к нему вплотную и холодно сказал:
– Подробности вам знать не стоит. Скажу одно: вы ненароком вляпались в историю, по сравнению с которой обычная государственная измена покажется детской игрой в камушки. Затронуты интересы не только моих королевств, но и Империи. Слово короля, так и обстоит. Или вы полагаете, что король солжет касательно своего слова перед таким ничтожеством, как вы?
– Нет, – угрюмо пробурчал лейтенант. – Королевское слово – всегда королевское слово…
– Рад, что вы это понимаете. Судя по тому, как вы мнетесь, то, что вы только что рассказали, было единственным оправданием, заготовленным заранее. Но какое это имеет значение, если я вмиг отличу правду от лжи? – он повысил голос. – Рассказывайте!
– Нечего рассказывать…
Сварог пожал плечами:
– Я не намерен тратить время впустую… – посмотрел на верзилу. – Покажите гостю нашу мастерскую…
Верзила вмиг сдернул лейтенанта со стула, вытащил в коридор, распахнул третью дверь и, как котенка, зашвырнул лейтенанта туда. Ухитрившись удержаться на ногах, лейтенант обвел «мастерскую» паническим взглядом.
Обширное помещение, ярко освещенное карбамильскими лампами, человеку в его положении душевного спокойствия не прибавляло, как раз наоборот. Великолепно оборудованная пыточная: классическая дыба, столь же испытанная временем скамья для растягивания, вороха зловещих приспособлений…
Сварог взял со стола песочные часы в оправе из темного дерева, показал лейтенанту:
– Вы тут пока осмотритесь, здесь немало интересного, а мы подождем за дверью. Ровно пять минут. Если и после этого будете запираться, придут мастера добиваться правды…
И вышел вместе с остальными, захлопнул дверь, перевернул часы, поставил на пол. Тонкой золотистой струйкой песок потек в нижнее полушарие.
Интагар тихонько сказал:
– По-моему, он опомнился от первого потрясения и помаленьку обретает уверенность в себе. Как-никак не книжный червь – гвардеец, бретер, одна военная кампания за спиной… Может и вспомнить…
Сварог его прекрасно понял. Пыточная была чистейшей воды бутафорией, с помощью которой предполагалось психологически ломать людей не стойких духом. То есть все жуткие приспособления были настоящими, но применять их здесь Сварог не имел права. Две самых больших и сильных державы континента еще до его появления сделали шажок к гуманизму: в Снольдере пытки запрещены королевским указом лет тридцать назад, в Ронеро – несколькими годами позже. Полиция, конечно, била, бьет и будет бить – кулаком и сапогом по организму, толстенным фолиантом без обложки по башке, охаживать зашитым с обеих сторон голенищем сапога, куда насыпан песок. Но пытки с помощью прежних орудий запрещены – есть законы, завизированные Канцелярией земных дел, которые и Сварогу не следует нарушать. Правда, у него остается патриархальный Глан, где до такого гуманизма пока что не докатились, и лету туда часа два…
– Глан, – усмехнулся Сварог.
– Да, действительно, как-то забыл… Значит, вы уже выбрали метод?
– Конечно, – сказал Сварог. – Но это будет не Глан…
