- Последняя смерть, отдай мне свою жизнь, - и снова неверно. Но имена сильно влияли на нее. Я была близко. Ее волосы выпадали клочьями, толстые пряди корчились, словно каждая умирала своей смертью. Ее истинное имя крутилось на языке. Я чувствовала его вкус. Еще немного… - Желчь аспидов! – закричала я. Это все еще не было ее истинным именем, но я была близко. Очень близко.
- Бьющий по лбу! – завопила она. – Ты нужен мне!
Оживившись, он опустился на колени у ног королевы. Пожирательница вытянула дрожащую руку и погладила его сильную руку.
- Мой первый и лучший слуга. Ты ведь сделаешь все для меня? – спросила она.
- Да, моя прекраснейшая и любимейшая Пожирательница.
- Очень хорошо, - она улыбнулась. – Мне нужно твое сердце.
- Конечно.
Я прокричала:
- Нет! Бьющий по лбу, стой! – но от моих слов не было толку. Она создала его, ее власть была абсолютной. Вдруг я поняла, что она хотела его сердце не просто так. Уничтожая то, что создала, она получит невероятную силу. Это Сетх хотел проделать с Астеном, Ахмосом и Амоном. Я пыталась остановить Бьющего по лбу, но он слушался только госпожу.
Ужасно медленно он прижал пальцы к своему лбу, разорвал кожу и ударил хлыстом по черепу. Кость легко треснула, я не успела моргнуть, а его сверкающее белое сердце уже было на его ладони. Он протянул его ей как бесценный дар, на его лице оставался торжествующий вид.
- Спасибо, мой дорогой, - сказала она, обхватив ладонями сияющий орган. – Вдохом он поглощен, - я пробиралась вперед в отчаянно попытке остановить ее, но она быстро разбила сердце в ладонях. Оно превратилось в дым, окруживший ее, пока ее минотавр исчез в облаке пыли.
Земля под нами задрожала. Я упала рядом с ней, чувствуя себя так, словно выиграла бой, но проиграла войну.
Все, что я любила, было разрушено. Астен и Амон лежали на земле, Ахмос стоял на месте. Пожирательница повернула голову и улыбнулась:
- До встречи, Уасрет.
Преисподняя тряслась, стены вокруг сцены обрушивались, и женщина, забравшая все у меня, исчезла.
28
Воды Осириса
Пыль осела, и я сидела, застыв, на коленях. Шли минуты, а, может, лишь секунды. Я ничего не понимала, пока не ощутила прикосновение руки к плечу.
- Лили?
Я не ответила. Ахмос появился передо мной, склонившись. Я видела, как он щелкает пальцами, но даже не ощутила, как он бьет меня по лицу.
Он попробовал по-другому.
- Тиа?
Я хотела ответить ему, но не могла. Я была в ловушке внутри себя.
- Эшли? – сказал он.
- Да? Я здесь, - ответила я, но голос доносился словно издалека. Он был и моим, и нет.
- Ты должна мне помочь, - сказал он. – Что-то не так с Лили.
Моя голова кивнула.
- С Тией тоже. Они в самом темном месте. Они вернутся?
- Надеюсь. Нам нужно уходить отсюда. Астен и Амон еще живы. Едва. Наша энергия поддерживает их. Надеюсь, что боги смогут их спасти.
- Что мне делать? – спросила Эшли.
- Можешь исцелить их Стелой? Пожирательница осушила меня. Я слишком слаб, чтобы исправить то, что она сделала с ними.
- Прости, милый, - сказал печально мой голос. – Я не могу исцелять без Лили.
Ахмос развернулся, озираясь.
- Хорошо. Тогда тебе нужно пробудить силу нити и увести нас, - Ахмос подхватил Амона и оттащил к брату, а потом опустился на колени и показал рукой, что Эшли нужно быть между ними. Она опустилась на колени перед Ахмосом, коснулась ладонью его щеки. Его серые глаза поднялись, и я видела в них боль, одиночество, страх, затмевающий все, что он потеряет тех, кого любит.
- Не беспокойся о них, - сказала Эшли. – Твои братья будут жить.
- Откуда тебе знать? – спросил он.
- Феи могут знать. А еще у тебя хорошие руки, - сказала она, похлопав его сильное плечо.
Ахмос издал печальный смешок.
- Как это связано со всем этим?
- Волшебное дерево всегда говорило: «Чем выше и сильнее ты достанешь, тем больше людей сможешь укрыть под своими ветвями». И мне кажется, что твоей силы хватит, чтобы защитить многих.
- Надеюсь, ты права, Эшли.
- Обычно феи правы, хотя они не всегда делятся всем, что знают. А теперь, может, покинем эту зловонную яму?
Выдохнув, Ахмос кивнул. Эшли положила ладонь на руку Астена, а другую – на руку Амона.
- Что теперь? – спросила она.
- Закрой глаза и тянись к нити.
Эшли послушалась, и мое тело чуть задрожало, когда ладони Ахмоса обхватили наши плечи. Мы почувствовали слабое натяжение, но этого не хватало.
- Не могу, - выдохнула она. – Не без Лили и Тии.
Меня пронзила вина. Я знала, что должна быть у власти. Но я не чувствовала связь с Амоном, и это заставило меня сжаться в комок на задворках сознания. Нельзя было отдавать власть Эшли, но я не могла участвовать в происходящем. Пожирательница сбежала. И все из-за меня. Амон отдал мне всю оставшуюся силу, и я потратила ее зря. Я не убила ее. Она убежала, и теперь мир был в опасности. Если бы я только смогла понять ее настоящее имя!
- Тиа! Лили! – кричал Ахмос. – Вы нужны нам! Помогите!
Тиа приподнялась и попыталась подтолкнуть меня, но я отвернулась от нее. Без Амона мое сознание было черной дырой, что могла поглотить меня.
- Хассан, - прошептала Тиа. – Думай о Хассане.
Тиа объединилась с Эшли, она показывала фее свою короткую встречу с египтологом. Ветер окружал нас, вздымал пыль. Он превращался в вихрь, окружая тела, и тонкий столб света упал на нас.
- Я вижу нить! – закричала Эшли. – Но этого все еще мало!
- Прости, Лили, - шепнула мне Тиа, и мое сознание двинулось. Я начала осознавать все, и это пронзало меня иглами.
- Нет! – кричала я. – Не могу! Не без Амона!
Тиа и Эшли вонзились в мои мысли, копались в моей голове острыми когтями, отыскивая то, что им было нужно. На поверхность всплыла картинка Хассана. Еще одна, а там и еще одна. Я слышала его голос, видела глаза, ощущала запах пыли от его жилета, когда обнимала его. Свет стал ярче, залил нас и потянул за собой.
И все погрузилось во тьму.
* * *
Огоньки рассекали тени, окружающие нас. Я слышала голоса.
- Они прошли Воды Осириса, направились к Космической реке.
- Три теперь как одно, - прошептал другой голос невнятно. – Они намного важнее, чем можно представить.
- Они еще не едина. Пока что.
Было видно звезды. Они пылали подо мной, двигались без особого курса, но тут я узнала созвездие. Оно было символом. И я его знала.
Восходящее солнце. Символ, которому меня научил Хассан. Садящееся солнце вело к загробному миру, смерти, и если это точно было восходящее солнце, то это был путь наружу.
