Но чаще всего я следила за самим Драгаром. Казалось, этот человек обладает железными нервами – именно такие требовались для разбора бесчисленных дрязг соседствующих лордов. Он умел быть дипломатичным, умел добиваться своего, ничем не гнушаясь. Лишь в кругу близких друзей его мрачная сосредоточенность рассеивалась, но никогда он не был по-настоящему весел и искренен. Впрочем, что мне за дело до его характера? Пусть терпят его бесчисленные женщины…
Сбросив одежду, я тронула пальцами ног воду, наполнявшую перламутровую раковину бассейна. Я надеялась, что в этот поздний час никто не придет в женскую купальню, но…
– Так вот ты какая!
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стояла леди Хельга, чуть поодаль – ее служанка. В ясных зеленых глазах, оглядывающих меня с головы до ног, светилась высокомерная усмешка. Это было ненамного лучше, чем та сцена на постоялом дворе: трудно сохранять достоинство, стоя обнаженным перед полностью одетым человеком. Перекинув волосы на грудь, я в свою очередь уставилась на нее. Хельга заговорила, словно мое движение ее разбудило:
– У тебя некрасивое тело. Не думаю, что оно привлекает его!
Я улыбнулась.
– И я так не думаю.
– Ты некрасива. Ты не умеешь ублажать мужчин, очаровывать их.
– И здесь ты права, леди, – спокойно согласилась я.
– Скажи, он спит в твоей постели?
– А ты как думаешь?
Ее лицо дрогнуло. Хельга заговорила быстро, взволнованно, растеряв разом всю свою надменность:
– Я не знаю, что думать! Он проводит все время с тобой, берет с собой повсюду, а ко мне приходит только чтобы насладиться моим телом. Он дарит мне подарки, но не они нужны мне! Мне нужна его любовь! Каким зельем ты опоила его, ведьма? Какими чарами околдовала? Почему он посадил тебя у своих ног? Почему смотрит на тебя, забывая, что я рядом – только голову поверни? Чем ты его приворожила? Чем?! Отвечай, ведьма, а не то… У меня много власти! Ты можешь исчезнуть, и никто – даже он – не найдет тебя! Ты можешь поскользнуться, утонуть в бассейне – здесь, прямо сейчас…
Она шагнула, и я невольно отступила, оглянувшись на мирно светившуюся воду. Леди Хельга, заметив мой испуг, злорадно рассмеялась.
– Ну так что, ведьма?
Стыд, испуг и гнев бросились мне в голову, и я крикнула:
– Хочешь знать, что скажет ведьма? Ну так получай – и месяца не пройдет, как Драгар отошлет тебя прочь, как надоевшую игрушку! Ты выйдешь замуж за высокого лорда, но не будешь счастлива – всю жизнь тебя будут снедать сожаления об утерянной власти и любви! А теперь – оставь меня! Я хочу принять ванну.
Я отвернулась – и услышала за спиной страстный шепот:
– Оставь его, оставь его, ты не можешь забрать его у меня! Прошу, молю тебя всем, что тебе дорого, я отдам все мои драгоценности, все, только расколдуй его! Оставь его мне!
Эта женщина или безумна или действительно любит Драгара… В чем моя вина, почему я слушаю все это?
– Он твой.
Она, казалось, не поняла.
– Драгар твой, – повторила я устало. – Мне не нужны ни его внимание, ни его страсть. Пусть он будет твоим – и душой и телом. Мне все равно.
Я спустилась в воду. Тишина за спиной, потом – шелест одежд, шорох мягких туфель…
Я плеснула водой в разгоряченное лицо. Так они – все они – думают обо мне и Драгаре…
– Плохие вести, леди! – король швырнул мне письмо на колени.
– С Запада?
– Ты уже знаешь?
– Догадываюсь.
– Лучшие мои войска позорно бежали, и никто не смог объяснить – почему. Оставлены владения лорда Варна, часть Синего Леса…
– Что-нибудь нашли в рукописях?
– Мало, мало, слишком мало… Может, просить знания у богов?
Перестав кружить по комнате, он остановился у камина, уставившись в огонь. Казалось, пламя зачаровывает его. Я следила за ним с невольным любопытством, разбуженным вчерашним визитом Хельги. Хоть бы одна линия, улыбка, взгляд, от которого стало тепло сердцу…
Драгар повернул голову, встретился со мной глазами. И сразу спросил:
– Что случилось?
– Ничего. – Я развернула письмо. – Ты был с ним у своей матери?
– Позже.
– Если собираешься обратиться к богам, нужна Сельма.
– Я зайду к ней.
– В последнее время ты мало с ней советуешься. Раньше вы проводили все вечера вместе. Наверное, она чувствует себя обиженной.
Глаза Драгара сузились в усмешке.
– В тебе проснулись родственные чувства? Обязательно передам это матери!
– Я забочусь о себе! – в раздражении воскликнула я. – Не хватает, чтобы и она еще пришла требовать оставить тебя в покое!
Я прикусила язык, но было поздно.
– Та-ак, – сказал Драгар медленно. – И кто же приходил к тебе с таким требованием?
– Никто.
– Леди Ана, ты не умеешь лгать. Хельга? Она была у тебя? Что она говорила? Молчишь?
Резкое движение руки выдало его гнев.
– Давно надо было отослать ее!
– Нет! Я вовсе не хотела… Послушай, я не хочу сводить с ней счеты!
– Не ты тому причина. Она захотела слишком много власти надо мной. Этого я никогда не допущу. А мать…
Он замолчал и продолжил как-то неуверенно:
– Она слабеет.
– Или ты набрался сил? Она добилась, чего хотела, и силы ее иссякают. Не ее вина в этом, и ты не должен…
Драгар перебил с усмешкой:
– Ты тоже собираешься указывать, что мне делать?
– Буду рада, если ты из-за этого со мной расстанешься! Послушай, Хельга…
– Бесполезно просить за нее. Нет, я сказал! – Похоже, он был рад представившемуся случаю отделаться от Хельги. И это – благодарность за любовь…
Он ушел, оставив меня размышлять над тем, что мое запальчивое предсказание сбывается.
Я брела по темным коридорам замка после затянувшегося совета. Шаг в шаг за мной следовал Ганн: за эти месяцы я привыкла к нему и перестала замечать – не будешь же раздражаться и прогонять собственную тень.
Судорожно зевая, я переступила порог своей комнаты и, кивком прощаясь с Ганном, уловила краем глаза некое движение: колыхнулся, как от сильного сквозняка, полог над кроватью. Затанцевало пламя свечей. Не успев ничего понять, тем более испугаться, я еще только оборачивалась, а Ганн уже перехватил мой взгляд и тенью – неслышной стремительной тенью – метнулся в комнату, отталкивая меня в сторону. Шорох движения, свист сверкнувшего над моим плечом лезвия, ответный блеск меча Ганна, горячие брызги, окропившие мою кожу…
Драгар пришел очень быстро. Едва взглянув на меня, склонился над лежащим на полу человеком. Повернул его голову, всматриваясь. Обернулся к озабоченному начальнику стражи и по-прежнему невозмутимому Ганну.
– Знаете его?
Оба качнули головами.
– Узнайте, что только можно – но осторожно, тихо. Никто не должен услышать об этом.
