Эта речь не заняла много времени – доли секунды, но и их хватило, чтобы с рвущихся назад лошадей успели попрыгать все остальные. Глаза у магов, надо признаться, были размером с золотой. Остальные же действовали куда собранней.
Старший Бэррин шагнул вперед, разводя руки в стороны, будто показывая, что оружия в них нет.
«Эрил, Эрил, что ты делаешь?!» – мысленно орал Златко, уже начиная плести заклинание. Как усмирить зверя, он не знал, но вот дух выбить – это можно. Но в таком здоровом волчаре должно быть силы немерено. Чуть ошибешься, и он успеет… Такие создания, даже если их смертельно ранить, в состоянии перегрызть всех здесь присутствующих. А ведь Синекрылый решил ограничиться просто хорошим ударом. Главное, чтобы не насмерть. Если уж Эрил этого хочет… «Правильно ли это? Чего ему от него надо? Ведь перекинувшийся оборотень неразумен! Ужас, сейчас же он загрызет, к гоблинам, Эрила!»
Оборотень же, полностью игнорируя попытки старшего из братьев его успокоить, продолжал рычать, кося глазом на маневры остальных действующих лиц: Чуб стал заходить слева. Рель – справа. Дэй и Грым последовали их примеру, оставив Златко прикрывать эльфа, травницу и Тони. Мечи никто доставать не стал, но вот магия в руках чародеев угадывалась. Даже неколдуны ее могли почувствовать.
– Не пугайте его, – попросил Эрил, не отрывая взгляда от перевоплотившегося друга. – Серый, возьми себя в руки.
Ива отчаянно боролась со страхом и невероятным удивлением – она не могла понять, чего хочет добиться старший Бэррин. Но более всего ее поразило выражение его лица: казалось, будто бы он разговаривал с больным ребенком. И одновременно девушка пыталась вспомнить, что из ее арсенала годится для подобного случая. «Может, успокоительное?.. Ага, предложить оборотню выпить валерьяночки!» Тут ее взор пересекся с глазами волка. Он смотрел прямо на нее. И стало так жутко… Это не было похоже на панику, о нет, скорее, даже в этом чувстве было больше спокойствия и какого-то обреченного осознания, что в этот раз не удастся выкрутиться. Если он прыгнет – ни ее магия и зелья, ни меч Златко, ни стрела Калли ее не спасут. И глаз было не оторвать от этого взгляда. Наверное, так и смерти нельзя отказать.
А волк тем временем шевельнул хвостом, глянул на Эрила, на воинов, заключающих его в «клещи», потом снова на Иву и вдруг как-то безнадежно вздохнул.
Очень-очень по-человечески.
Сел на хвост. И…
…И следующее мгновение стало испытанием для выдержки всех участников этой трагикомедии. Оборотень несколько раз дернулся, замотал головой из стороны в сторону, будто пытаясь прийти в себя после удара, а потом его начало корежить, словно в нем что-то ломалось. Вой и рычание, хрипение и стоны вырывались из глотки. Кости и мышцы двигались сами по себе. И потрясающее душу ощущение чужой боли проползло по коже каждого мерзким колючим холодком.
Казалось, зверь умирал.
– Серый! – почти простонал Эрил, разве что не падая в снег рядом.
Ива закусила губу, не чувствуя, как сильно ее сжала. Она не могла оторвать взгляд от этого зрелища. Страшного, омерзительного, но в то же время вызывающего жалость.
Жалость испытывал и Златко. Сейчас он понимал, отчего столько муки отражается на лице брата. Зрачки у Синекрылого расширились, будто ему и самому было так же невыносимо больно. Возможно, так и было.
Вряд ли все это заняло слишком уж много времени. Несколько мгновений, не больше минуты, просто время, как известно, весьма субъективно. Спустя эту вечность, разделенную на десятерых, на поляне в развороченном снегу сидел голый, хрипло, через силу дышащий человек. Он поднял на окружавших его людей тяжелый, еще волчий взгляд и произнес порыкивающим мрачным голосом:
– Я так и знал, что вы не допрете, и мне придется перекидываться при девушках.
Потрясение было столь велико, что Иве с Дэй, равно как и всем остальным, потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: Серж и правда полностью обнажен. Травница мгновенно покраснела. Нет, не из-за того, что увидела что-то слишком откровенное, просто виной тому было неприятное чувство, ведь она поставила человека – человека ли? – в неловкое положение.
Знахарка с гаргульей захлопнули рты и, как по команде, отвернулись.
– Между прочим, холодно, – раздался за их спинами тот же, явно с трудом проталкивающий слова через глотку, голос. – Только не говорите мне, что уже посеяли мою одежду?
Эрил со товарищи переглянулись. Потом Чуб хлопнул себя по лбу, метнулся к своему коню и притащил сверток одежды. У Серого еще явно плохо слушались пальцы, и друзья без всякого смущения помогли ему справиться с пряжками и застежками.
– Кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит? – возмущенно, но уже успокаиваясь, спросил Златко. Ему тоже совсем не нравилось чувствовать себя идиотом. К тому же мысль о том, что брат утаил от него такую важную информацию, совсем не грела. – Девушки, можете поворачиваться.
Эрил чуть смущенно посмотрел на Синекрылого и его друзей.
– Давайте в тепле об этом потолкуем, – кивнул он. – Или хотя бы начнем к нему продвигаться.
Грым провел лапой по волосам и только мотнул головой. «Чего только в жизни не увидишь?» Мысль была успокаивающая. Тролль хмыкнул и подвел Серому его конягу. Лошади, кстати говоря, уже успокоились, стоило оборотню принять человеческий вид. Жеребец перевертыша вообще принялся ласкаться к своему хозяину. Тот привычно потрепал его по гриве.
– Я рядом пойду, двоих он не выдержит, – вполне спокойно произнес Грым. Рожа у него при этом была такая равнодушная, будто на его глазах каждый день перевертыши меняли ипостась. Ива даже рот открыла при виде подобного хладнокровия.
Остальным же ничего не оставалось, как тоже забраться в седла и направиться к деревне. Юные чародеи были совсем не уверены, что это правильное решение, но Эрил, Чуб, Рель и Тони явно отнеслись ко всему намного более спокойно. Юные маги только спустя пару минут сообразили, что для этой четверки подобное должно быть привычно. Средний из братьев отлично знал, что понапрасну Эрил рисковать не станет, и под угрозу своих людей, тем более родственников, не подставит, а коли так, то, скорее всего, непосредственной опасности оборотень не представлял. «Вот уж кто бы мог подумать?!»
– Ребята, – вдруг усмехнулась гаргулья. Она, кстати, очень быстро пришла в себя, – вы морды-то свои сотрите.
Военные переглянулись, и лес содрогнулся от хохота. Еще посмеиваясь, они начали вытирать лица тряпками, а то и просто снегом.
– Ты, Серый, лучше пока расскажи, чего это тебя перекинуло тогда, две ночи назад?
Перевертыш сдавленно ругнулся и, бросив взгляд на любопытные мордочки молодых магов, начал рассказывать:
