– Вишь, мы не звери, с пониманием к дружкам твоим отнеслись, но уж больно они нам в дороге надоели, – попытался оправдаться старшина. – За здоровьице ихнее не тревожься! Это те не пойло какое наземное, а винчишко отменное! Хоть неделю проспи, голова не болит!
– Молодцы, славно придумали! – ко всеобщему удивлению присутствующих, одобрил необычный метод заточения Дарк, а затем, закрыв и заперев крышку, спрыгнул с телеги. – С неделю держать не надо, но до Аргахара не вскрывать, да и там не стоит! Надоели они мне! – произнес моррон с понятной только ему улыбкой и, никому ничего не объясняя, неторопливой походкой зашагал обратно в сторону моста.
Дарк радовался, что одной напастью в его жизни стало меньше. Теперь ему можно было не тревожиться, что из-за какой-либо выходки Ринвы они все попадут в беду или что разведчики погибнут в бою. Теперь моррону лишь оставалось плыть по течению событий и в спокойствии, не отвлекаясь на мелочные пустяки, размышлять над тем, как им выбраться из Аргахара после того, как Сыны Великого Горна навеки покинут опустевший подземный мир и отправятся в Залы Почестей и Славы.
* * *
Бывает, события производят такое сильное впечатление, что сохраняются в памяти свидетеля если уж не до конца его дней, то как минимум на десяток долгих лет. Особенно крепок эффект, если происшествие неожиданно и ему сопутствуют травмы или увечья.
До поворота Дарк дойти не успел и, естественно, из-за нехватки времени ничего не смог придумать. Его мозг только начал поиски выхода из сложной ситуации, в которую моррон вот-вот должен был угодить, как слух просигнализировал о быстром приближении опасности, а через какие-то доли секунды к нему присоединились еще три из шести чувств. Вкус в этом деле участия не принимал, поскольку избирателен по природе своей и оценивает лишь те объекты внешнего мира, которые благодаря уже свершенным действиям хозяина попадают в рот. Что же касается предвидения, то оно, как известно, столь часто подводит, что многие даже отрицают сам факт его существования.
Очередность поступления тревожных сигналов в мозг моррона была примерно таковой: сначала раздался чудовищный грохот, затем все тело Дарка ощутило сильную дрожь, исходившую от земли; потом взору Аламеза предстала толпа несущихся прямо на него гномов, ну а всего за секунду до столкновения в ноздри оцепеневшего моррона ударил ядреный запах пота. Сотня-полторы бегущих изо всех сил махаканцев – не только эффектное зрелище, но и грозная сила, сметающая или затаптывающая всё на своем пути.
К счастью, один из приближающихся к Дарку гномов проявил милосердие и избавил моррона от смертельного столкновения с табуном низкорослых крепышей, обладающих не только собственной завидной массой, но и несущих на своих могучих плечах парочку пудов стальной брони. Ничуть не снижая скорости, бородатый спаситель умудрился подпрыгнуть и метким ударом открытой ладони в грудь оттолкнуть Аламеза в сторону. Довольно сильный и болезненный удар левым боком о твердь скалы был ничем по сравнению с тем, что моррон испытал бы, пробегись по его телу десятка три-четыре махаканских ножек, с виду коротких, кривоватых и смешных, а на деле – убийственно тяжелых…
«Тикай, вражины прут!», «С дороги, дурень!», «Сторонись»! – все эти предупреждения и еще много иных, неразборчивых, слов, а также их коротких обрывков Аламез услышал уже потом… когда отряд пронесся мимо, оставив его позади потирать ушибленный бок и задыхаться поднятой пылью.
Первая попытка подняться на ноги Дарку не удалась, вторая оказалась намного успешней, но так и не привела к желаемому результату. С трудом переборов силу земного притяжения, моррон встал в полный рост, но резь в боку и слабость в ногах мгновенно повалили его на колени. Лишь третий заход увенчался окончательной и бесповоротной победой, однако произошло это не сразу, а через пять-шесть секунд, проведенных прославленным воином в весьма унизительном положении. За это время Дарк не только унял дрожь в ногах и избавился от головокружения, но и смирился с болью в боку, причиняемой, по всей видимости, не только ушибленными мышцами, но и сломанным ребром, а может, и несколькими ребрами.
Пока пострадавший, но, к счастью, не покалеченный Аламез плелся обратно к телеге с бочонками, толпа беглецов успела остановиться, отдышаться и превратиться в отменно организованный отряд. Когда Дарк добрался до места, дисциплинированные махаканцы уже ровняли ряды и подтягивали ремешки доспехов. Далеко не все из них успели полностью облачиться в броню до марш-броска; две трети, если не более, гномов несли шлемы, наплечники, налокотники или иные части обмундирования в руках, что, впрочем, никак не отразилось на результате поспешного отступления – ничего не было ни позабыто на месте возведения моста, ни выронено на дорогу.
Когда же Румбиро скомандовал: «Приготовиться и ждать!» – отряд широкоплечих бородачей замер в полной боевой готовности. Гномы были готовы встретить врага, хоть вряд ли кто из них полагал, что впереди серьезная схватка. После обвала моста махаканцам предстояла лишь легкая и сладкая их сердцам забава – перебить или сбросить в пропасть авангард противника. Отрезанные от своих и смертельно напуганные картиной мгновенной гибели доброй половины войска шеварийцы вряд ли будут способны оказать хоть какое-то подобие сопротивления. Так полагали все, включая Дарка, но не исключали, что коварное Провидение преподнесет неприятный сюрприз. Оно было вполне способно на это.
Секунды ожидания тянулись, как часы. Отряд махаканцев по-прежнему держал строй. Его командир, подобно запертому в клетке льву, расхаживал взад-вперед от правого фланга к левому и вместо хвоста, которым природа его не наградила, постукивал по камням рукоятью двуручной секиры. Лишь Дарк, казалось, был спокоен, но на самом деле это было вовсе не так. Взобравшись с ногами на телегу, моррон удобно пристроился среди бочонков и, закрыв глаза, медленно считал про себя, пытаясь хоть как-то справиться с одолевавшим его нервным напряжением. Все ждали не только и не столько появления из-за поворота врагов, сколько предшествующих этому действию двух взаимосвязанных звуков, временной промежуток между которыми не должен был превысить пары-тройки кратких мгновений. Прежде чем взяться за топоры и обрушить мост, на опорах которого сидели, команда диверсантов должна была подать условный сигнал, сымитировав рев пещерного гарфонала. Ну а вскоре до томившегося в ожидании отряда должен был донестись иной, менее экзотичный и куда более громкий звук – грохот рушащейся в пропасть тяжелой конструкции, непременно сопровождаемый ощутимым сотрясением каменистой почвы под ногами.
