Слоник выехал с Западного Окоема на огромной телеге, запряженной четверкой тяжеловозов. У подножья холма с обочины неуклюже поднялся человек и попросился в телегу.
— Я не знаю тебя, — возница взялся за кнут, но Слоник остановил его.
— Пусть едет, добрый человек. От него не будет вреда, покуда я рядом.
— Тогда присматривайте за ним, господин.
— Хорошо, — кивнул Слоник и подмигнул Ящерке.
Одетая в старые фермерские штаны и рубаху, вымазанная в грязи, в надвинутой на глаза отвратительной войлочной шапке, Ящерка не подмигнула в ответ. Она продолжала играть свою роль, даже когда они со Слоником сидели бок о бок, свесив ноги за борт телеги, а между ними и сонным возницей возвышалась гора бочек с вином. Мимо плыли холмы и поля. Слоник попытался ее успокоить, но Ящерка лишь покачала в ответ головой. Может быть, ее испугала их выходка, и теперь она пожалела, что ввязалась в эту затею? Трудно было понять. Ящерка мрачно молчала. Слоник подумал, что если ему хоть когда-то удастся подмять эту женщину под себя, это будет достаточно утомительно. Такая мысль беспокоила Слоника, но он покосился на Ящерку, и мысль умерла, не развившись в уверенность.
На дороге, пересекавшей то, что когда-то звалось доменом Ириа, не было ни одной гостиницы. Когда солнце зависло над западными равнинами, они устроились на ночь в фермерском доме, чей хозяин смог предложить стойло для лошадей, навес для телеги и солому в конюшне для ездоков. На сеновале было темно и душно, а солома подгнила. У Слоника даже мысли не появилось о флирте, хотя Ящерка лежала всего в трех шагах от него. Она так вошла в роль мужчины, что практически убедила и Слоника. Может быть, думал он, ей в конце-то концов и удастся одурачить напыщенных стариков с острова Рок. Слоник ухмыльнулся и крепко заснул.
На следующий день их пару раз настигала гроза, а на закате они добрались до Кимбермоута, портового города, огороженного длинной стеной. Они распрощались с возницей и пешком добрались до гостиницы у причалов. Ящерка озиралась по сторонам, но молчала, и молчание могло означать как страх, так и неодобрение, а скорее всего — флегматичность.
— Симпатичное поселение, — сказал Слоник, — но в мире есть лишь один город — Великий Порт Хазнора.
Бесполезно. Попытка хоть чем-нибудь поразить Ящерку провалилась. Она лишь сказала:
— Корабли ведь не часто заходят на Рок? Мы не скоро найдем тот, что отвезет нас туда, ты как думаешь?
— Скоро, если при мне будет посох, — откликнулся Слоник.
Ящерка огляделась по сторонам и вновь зашагала вперед, о чем-то задумавшись. Она была грациозна и очень красива.
— Ты хочешь сказать, что все повинуются магу? Но ты — не маг.
— Это формальность. Мы, волшебники классом пониже, имеем право носить посох, если заняты делом острова Рок. А я занят именно этим,
— Тем, что везешь меня в Школу?
— Тем, что везу туда ученика. И талантливого при этом.
Больше вопросов у Ящерки не оказалось. Она никогда не спорила: одна из ее добродетелей.
Но этой же ночью, после ужина в местной гостинице
Ящерка с робостью поинтересовалась:
— У меня есть талант?
— Я считаю, что — да, — сказал Слоник. Ящерка поразмыслила — разговор с ней частенько был делом нескорым — и вдруг сказала:
— Роза всегда говорила, что я владею силой, но не знала, какого рода. А я… я не знаю, что это такое, но знаю, что это так.
— Так вот, ты и едешь на остров Рок, чтобы все разузнать, — сказал Слоник, поднимая бокал. Спустя какое-то время Ящерка подняла свой бокал и улыбнулась так ослепительно и нежно, что Слоник вдруг сказал:
— И пусть то, что ты найдешь, будет единственным, что ты ищешь!
— Если я и найду, то спасибо только тебе, — ответила Ящерка.
В это мгновение Слоник полюбил ее за чистоту и отрекся бы от любой мысли о ней, только как о товарище в опасном мероприятии; галантная шутка.
Им пришлось делить комнату в переполненной гостинице еще с двумя путешественниками, но мысли Слоника были чисты, хоть он и смеялся тайком над собой.
На утро он взял в огороде при кухне стебель травы и превратил его в тонкий посох, окованный медью, длинный, примерно в свой рост.
— Что это за дерево? — полюбопытствовала Ящерка, как только увидела посох, и Слоник ответил со смехом:
— Розмарин.
Ящерка засмеялась. Они прогулялись вдоль пристани, спрашивая о корабле, который шел бы на юг и мог отвезти мага с учеником на Остров Мудрости, и очень скоро отыскали такой — груженый торговец, что собирался в Уотхорт, его капитан был согласен принять на борт мага за просто так и ученика за полцены. Половина цены составляла как раз половину всех сырных денег, но зато они смогли позволить себе великую роскошь — каюту, поскольку «Калан» был двухмачтовым кораблем, у него была даже палуба.
Пока они вели переговоры, на пристань заехала знакомая телега, с которой стали сгружать бочки с фаньянским.
— Это наши, — сообщил Слоник, а капитан добавил:
— В город Хорт.
А Ящерка пробормотала:
— Из Ириа.
А затем оглянулась назад. Так впервые Слоник увидел, чтобы Ящерка обернулась.
Перед самым отплытием на борт поднялся корабельный колдун, не маг с Рока, а просто парень в сером плаще и с обветренным и обожженным солнцем лицом. В знак приветствия Слоник изобразил посохом изысканную завитушку. Колдун оглядел его с макушки до пяток и буркнул:
— На этой посудине только один человек колдует погоду. Если это не я, я пошел.
— Я здесь пассажир, мастер Торговец. И с радостью оставлю ветра под вашим присмотром.
Колдун глянул на Ящерку, та стояла с прямой, словно струнка, спиной и молчала.
— Хорошо, — промолвил колдун. И это были последние слова, с которыми он обратился к Слонику.
Тем не менее с Ящеркой он говорил. Слоника это пугало Доверчивость и невежество его спутницы могли подставить ее под удар, а следовательно, и его О чем они могли говорить? Он спросил, она не скрывала.
— О том, что с нами произойдет. Он удивился.
— С нами всеми С людьми с острова Путь, и с Фелквэя, и с Хавнора, и Уотхорта, и с Рока. Со всех островов Он сказал, что когда прошлой осенью был коронован Король Лебаннен, то король послал на остров Гонт за Архимагом, чтобы тот возложил корону на голову короля. Но Архимаг не пришел. И нового не избрали. Так что король взял и короновал себя сам. И некоторые говорили, что так неправильно, что так нельзя было делать. А другие сказали, что сам король — архимаг. Но он же не маг, всего лишь король. Так что идут разговоры, будто вернутся темные времена, когда правила несправедливость, а магией пользовались во зло.
