— Правильная идея, — одобрил де Вега. — Для вчерашних вилланов Его Величество король Хорхе Третий — живое воплощение Единого на земле, они его не предадут, даже если будет жалованье годами задерживать. Это я так, к слову, — жалованье нужно платить всегда. Голодный солдат — плохой солдат.
— Изобретение твоего алхимика, как его там?
— Педро, — подсказал Риккардо.
— Да. Изобретение этого Педро получило королевское одобрение. Скоро «драконы» поступят на вооружение армии Камоэнса, — продолжал Гийом. — Поставки оружия с твоих кузней производятся регулярно и в срок, да и проблем с налогами Кардес не имеет.
— Стараемся понемногу, — вновь повторил де Вега. — Главное, пусть не забывает за оружие в срок платить.
Маг улыбнулся. Граф держался молодцом. Гранды и церковники в Мендоре сильно бы удивились, узнав, кто обучает новую армию и чьим оружием ее вооружают.
— И вообще, король о тебе в последнее время стал хорошо отзываться. Без прежнего озлобления. Смеется даже, говорит: «Такие люди, как де Вега, необходимы любому государству. Под предлогом борьбы с ними король может делать все, что угодно». Он высоко оценивает твои качества правителя.
— Да уж, под предлогом борьбы со мной он сильно прижал права грандов. Они уже и возразить ему боятся, — хмыкнул Риккардо. — К чему ты это все, Гийом? Говори по существу. Не юли, у тебя это плохо получается.
— Король намекнул мне, что ему все равно, погибнешь ты или останешься в живых. Если Смерть провалит свою миссию, он не будет посылать другую.
— И как же это может произойти? — поинтересовался Риккардо. — Яд не подействует?
— Нет. Ты бы хоть прочитал свод законов. То место, где рассматривается этот вопрос, — жестко сказал маг. — Если Смерть умрет в результате несчастного случая, то — это воля Единого — тебя помилуют.
— Это шутка, Гийом? — спросил граф Кардес.
— Нет. Я удивляюсь тебе и Патриции. В прошлые времена, судя по летописям, Смерть практически не выходила из своих покоев, о том, чтобы гулять со своей жертвой по городу и танцевать на праздниках и мысли не было. Смерть всегда пытались убить, устроив злодейство как несчастный случай. Иногда это удавалось.
— Нет, — тут же, не колеблясь, ответил Риккардо.
— Что «нет»? — переспросил маг, хотя прекрасно знал ответ.
— Провалитесь вы к черту со своим королем и обычаем! Жизнь такой ценой мне не нужна! — ударил кулаком по столу де Вега.
— Хорошо, — ответил Гийом. — Мое задание было лишь указать тебе на лазейку. Дальше решай сам.
— Я уже решил, убирайся отсюда! — воскликнул де Вега.
Маг не пошевелился. Графу нужно остыть. Он, Гийом, умеет ждать.
— А что бы ты делал, если бы я согласился? — спросил наконец Риккардо.
— Не стал бы пить с тобой, это точно, — сказал маг и налил себе вина из пузатого кувшина. Пригубил. Напиток оказался недурствен. — Уважать бы перестал и на ночь в замке твоем не остался… Не знаю, Риккардо. Не знаю. Королю ты вдруг стал нужен. Он не хочет открыто ссориться из-за тебя со знатью. Ищет другие пути. Девочку эту несчастную — Патрицию — жалко. И принцесса Ангела — племянница Хорхе — на ее стороне, переживает за бедняжку. Просила помочь. Честно, не знаю, как бы я поступил. Спасибо, что избавил от необходимости выбирать.
— Не за что, друг. Давай лучше выпьем. За тебя! За Патрицию! За добрую принцессу Ангелу! — Де Вега поднял бокал.
Маг вздрогнул. Никто в лживой и продажной Мендоре не называл его другом. Никто в Камоэнсе. Вместо благодарности предпочитали бить в спину. Все, почти все, кроме короля.
— И за тебя! — Маг поднял бокал.
— За меня не надо! Поздно! Ну, как говорят мои паасины, за то, чтобы не последний раз пили!
Бутылка опустела.
— Хотел сразу спросить, но ты меня увел в сторону со своим Хорхе. Де Мена — что этот подлец здесь делает?
— Хорхе надоели вопли знати на тему «почему де Вега еще жив?». Вопрос с тобой он еще не решил. Вот и сделал ширму для грандов, отправил Марка якобы для того, чтобы проследить за тобой, а заодно помочь избрать Монтеху главой Совета. Но скажу — это все фикция. Реальных полномочий у де Мены нет. Один титул, — ответил ему Гийом, — но опасаться его все же стоит. Он может быть опасен.
— Знаю. На себе испытал.
— Ладно, забудем о нем. Я слышал, у тебя прекрасная библиотека. Разрешишь мне посмотреть книги? Я питаю к ним маленькую слабость, — улыбнулся маг.
— Рад встретить родственную душу. Смотри все, что хочешь. Выбери, что понравится, и забирай. Пусть достанутся хорошему человеку…
— Не хорони себя раньше времени, Риккардо. Уезжай. Беги!
Граф покачал головой.
— Нет, Гийом. Не могу. Тебе легче — ты носишь свой мир, свой путь в себе. Я же принадлежу Кардесу. Все, что я сделал в этой жизни, я сделал здесь. Без графства я никто.
— Не умаляй себя, де Вега, — поморщился маг.
— Не умаляю. Я побеждал до тех пор, пока мог приказать, повелеть. Пока я единоличный лидер. Кардес — моя душа, мой путь. Я не могу с него свернуть, бежать, бросить. В изгнании я буду никем. Лучше быстрая смерть, чем гниение. Ла Клава погиб мгновенно и красиво от удара молнией, а многие раненые, но забытые в поле умирали медленно и мучительно.
Гийом откинулся на спинку кресла.
— Вы были враги короля и мои.
— Я ни в чем тебя не обвиняю, маг.
— Беги не один. Возьми с собой Патрицию. Пусть любовь даст тебе силы начать жизнь заново. Деньги у тебя есть, и немалые. Тронто, Остия, разве мало стран, что не любят короля Хорхе? — Маг искренне хотел ему помочь.
— Пат, — грустно улыбнулся Риккардо. — Она меня не любит…
— Есть заклятия, что усыпят ее на длительное время. Похить, увези в далекие края. Когда проснется, у тебя будет шанс вернуть ее любовь. Я помогу тебе!
— Нечего возвращать, Гийом. Она лишь еще больше возненавидит. Я не могу сделать больно женщине, которую люблю. Не могу. Бегство — это трусость. Я честно шел по выбранному пути. Проиграл и не нарушу данное слово.
Маг зло выругался.
— Какие же вы косные и тупые, дворяне! Играете в благородство, напрасно губя свои жизни из-за мертвой чести! Оставь эту мертвую честь ради живой совести! Ты никого не предашь, не бросишь, не обидишь!
— Не будем спорить, маг, у тебя свой путь. У меня свой. Дай нам Единый силы пройти их с честью.
Гийом замолчал. Он чувствовал в нем мрачную решимость и боль. Но решимости и ожесточения было больше. Хорхе не прав. Графа нельзя сломать. Маг ценил и уважал чужую волю и поэтому больше не говорил на эту тему. Это выбор Риккардо, его, как он сам говорит, путь.
Риккардо не искал встречи с де Меной. Тот нашел его сам. Зашел в кабинет, где он что-то задумчиво чертил на листке бумаги. Разговор с магом разбередил раненую душу.
