Они не напоролись ни на одну из ледовых игл, которыми была утыкана поляна, но когда, презирая боль в отшибленных боках, приподнялись, то обнаружили, что со всех сторон наступают на них волки: да – и сейчас, после всех этих встрясок, разрывов и воплей, потеряв действительно многих, стая не разбежалась – напротив – с каждым мгновеньем всё сильнее, с большим неистовством распылялась в них жажда убийства. Да как же так – уже утро скоро, а они ещё не испробовали человечьей крови! О – они чувствовали смерть – смерть кружила подле них; смерть ледовыми вихрями кружила над сотнями обмороженных тел тех, кто когда–то был частицами их стаи.
Оля сидела, приподняв, прижав к груди безжизненного Алёшу, Ярослав стоял рядом, беспомощно сжимал в руке бесполезный обломок метлы, и зубами скрипел от этой беспомощности своей, и ещё от чувствия смерти – вот она в глазах чуждых, безжалостных мерцает; вон – на гранях клыков поблёскивает – спустя несколько мгновений эти клыки должны потемнеть от его крови.
– Вихрь! Вихрь! – это Старец Дубрав звал.
Старца отнесло дальше иных, и ему с трудом удалось подняться – сознание мутилось – он почти не чувствовал своего тела, и только титаническим усилием ещё удерживался в этом мире.
Вихрь не был поражён ледовой стрелою, потому что к этому времени он пробился за частокол, туда, откуда в последний раз слышал зов своих хозяев. Их там уже не было – в это время они уже в небе парили, и измученный вот уже почти целый час продолжающейся напряжённой схваткой, конь был прижат к частоколу, и, окровавленный, израненный, продолжал отбивать атаки кидающихся на него со всех сторон рычащих убийц. Один из волков прорвался таки – запрыгнул ему на спину, впился в неё клыками, но Вихрь встал на дабы и попросту размозжил наглеца об частокол. Но он был истомлён, дыхание вырывалось с трудом, многочисленные раны лишали сил, ещё несколько минут и… тут зов Дубрава! Вихрь никогда его прежде не слышал, но сразу же понял, что – это связано с его хозяевами, и тут – откуда только силы взялись! Несколько могучих прыжков – несколько сильнейших ударов копытами – волки, видя, что столь вожделенная добыча уходит, удвоили свои усилия, неслись, прыгали на него со всех сторон – но Вихрь титаническим огненным потоком пробивал их заслоны; они разлетались десятками и наконец даже испугались – почудилось им, будто не простой этой конь, а какой–то небесный, принадлежащий некоему ненавистному им весеннему божеству. И потому Вихрь подбежал к Дубраву, который лежал, не в силах подняться, и глядел на него добрыми, измождёнными глазами:
– Ничего, ничего, конь мой добрый – со мной всё будет хорошо. Ты вон о них позаботься… – и он кивнул на троих ребят, к которым со всех сторон подступали волки.
Оля услышала эти слова, и сразу обернулась:
– Нет, дедушка Дубрав. Как же мы можем вас оставить?.. Нет, нет – мы не оставим вас; даже и не думайте, нет–нет…
А Вихрь налетел, разметал готовящихся к прыжку волков, стремительно развернулся, ещё нескольких сшиб уже в полёте, и тут опустился рядом с ребятами – перепуганные небывалой его мощью волки замерли, даже отступили немного, но в это время разразился вопль Яги:
– Да что ж вы медлите?!.. Немедленно их растерзайте!.. Немедленно! Или я вас сама растерзаю!..
Да – Яге и столкновение и падение было ни почём – хотя её тело и изломалось, но благодаря волшебству уже и зажило большинство ран, и только чудовищный её нос был выгнут под неестественным углом и при каждом вздохе издавал пронзительный треск – она выбралась из под груды обломков, и теперь, как могла скоро поспешала к этому месту. Лесная ведьма ещё не совсем пришла в себя, ещё не могла вспомнить ничего из тех многочисленных заклятий, которые знала, но уже леденил её нечеловеческий голос – и волки обрели поддержку, вновь неистовым пламенем полыхнули их глазищи, распахнулись, выпуская волны воя, клыки, напряглись мускулы – вот сейчас свершится прыжок!
Ребята уже уселись на спине Вихря, держали Алёшу – конь вскочил.
– Нет – ну не можем же мы Дубрава здесь оставить. Ведь его же… – быстро проговорила Оля…
Дубрав которого не растерзали потому только, что чувствовали поблизости иную, горячую, молодую кровь, услышал эти слова, и в тихой печали, прощаясь уж жизнь молвил:
– Вихрю не унести всех нас. Скачите дети, не поминайте лихом…
– Нет, нет. – тихо, но твёрдо отвечала Оля, и, быстро обернувшись к Ярославу. – Ведь мы же не оставим его здесь, правда…
– Да чтобы волкам на растерзание?.. Никогда! – выкрикнул мальчик.
Вихрь увернулся от бросившегося на них волка (ведь не мог же он теперь бить копытами и дёргаться!) – ещё один прыжок, и вот он уже рядом со старцем Дубравом. Ярослав выпустил Алёшу – теперь одна Оля его удерживала – и перегнулся в седле, призревая страшную опасность, перегнулся, протянул к Дубраву руки.
– Не надо, что ж вы… – прошептал старец, но, понимая, что они всё равно его не оставят, протянул к нему руки…
В это же мгновенье на спину старца бросился матёрый, здоровенный волчара, впился зубами в его шубу.
– А–а–а! – в безумной радости взвыла Яга. – Сейчас с коня то свалитесь! Свалитесь!!! Не уйдёте!
Но шуба итак уже почти была разодрана ветром, когда Дубрав бился со Снежной Колдуньей в небесах – теперь же она разорвалась полностью и осталась в волчьих клыках – таким образом волк только облегчил задачу Ярослава, ведь без шубы старец весил значительно меньше. И всё же, он едва не вылетел из седла, всё же до крови прикусил губу – пока ещё держал и сам удерживался, но в любое мгновенье мог вылететь из седла, и ведь Оля то ничем не могла ему помочь – сама едва Алёшу удерживала.
– Ну вот, не надо вам было… – извиняющимся тоном выговаривал Дубрав.
– Ну, что ж вы, а?! Прыгайте! Хватайте! Терзайте их! – так вопила Баба–Яга. – Ведь уйдут же! Ну же… А вы что?!..
Последний выкрик она обращала к тем чудищам, которые выбирались из под ледовых обломков и поспешали в своё подземное царство. Правда вот при столкновении иль при падении, все они уменьшились по крайней мере раза в три, так что даже и самые высокие из них едва ли доставали до пояса Яги.
– А–а–а, карлики – струсили! Всё расскажу Кощею! Уж он вас за трусость и вовсе в муравьёв превратит!..
Но никакие угрозы на них уже не действовали – чудища были в панике! Никогда прежде не доводилось им переживать такого, и они даже и не понимали, что она такое им выкрикивает. Более того – мчались всё возрастающей лавиной, и даже сшибли её с ног.
– А–а–а!!! Вы с ними в заговоре! – этот вопль раздался уже из под топчущих её конечностей…
