Фауст с протяжным стоном откинул голову, наслаждаясь легкими массирующими движениями — все же я успела кое-чему научиться и знала, как доставить пернатому удовольствие. А сама глядела на него и чувствовала, как внутри рождается сладкий трепет, томление и предвкушение ответных ласк. И вместе с тем желание доставить ему еще большее наслаждение — ловить громкие стоны, срывающиеся с чувственных губ, видеть свое отражение в потемневших от желания синих глазах.
Феникс вновь принялся с энтузиазмом изучать мое тело. Скользил губами по шее, опалял горячим дыханием нежную кожу и уже двинулся к изнывающей по ласкам груди, как вновь случилось непредвиденное.
С грохотом распахнулось окно, и в комнату ворвался прямо-таки ураганный ветер. Кожа моментально покрылась мурашками, и я инстинктивно прижалась к горячему соседу, ища тепла и защиты в его объятиях. А ветер свирепствовал. Швырял в лицо волосы, теребил тонкие занавески, грозя порвать их на лоскуты.
Ну и по закону подлости таки сорвал полупрозрачный тюль с карниза и кинул его мне в лицо. Теперь уже стало не до объятий, я судорожно пыталась выпутаться из шелкового плена. Фауст вознамерился помочь… Вот лучше бы он не совался, честное слово. Мне-то ничего не видно, а стало быть, движения свои я не совсем контролирую. Ну и, как несложно догадаться, все закончилось плачевно… Резкий взмах руки, и мой локоть вдруг врезался во что-то средней степени твердости, и это что-то, а точнее кто-то, воя от боли, упал на постель.
«Убила!» — было первой моей мыслью, и, моментально избавившись от вороха тряпья, я склонилась над зажимающим глаз Фаустом.
— Извини. Очень больно? — пропищала я испуганно, не зная, с какой стороны к нему подступиться.
— Жить буду, но не факт, что долго и счастливо, — моей же фразой ответил феникс.
Я аккуратно перехватила его ладошку, отодвигая от пострадавшего глаза, и попыталась осмотреть повреждения. Кожа уже покраснела, а белок прорезали несколько ниточек капилляров. Да, плохо дело. Осторожно наклонилась и прижалась губами к пострадавшему веку.
— Ты что делаешь? — недоуменно вопросил Фауст.
— Ну как же? Поцелую, и все пройдет! — радостно заверила я, на что пернатый лишь рассмеялся.
— Ладно, пойду окно закрою. Пока еще кто-нибудь не пострадал.
Я шустро подвинулась, пропуская мужчину, и потянула на себя край одеяла, дабы прикрыть собственную наготу. Потянула, разумеется, изо всех сил — холодно же! Ну и не учла того факта, что одеяло находилось как раз под пятой точкой феникса, что намеревался подняться с постели. В итоге моего необдуманного маневра пернатый потерял равновесие, ухватился за прикроватный столик, а таааам… кувшин с водой!
Мокрым было все! Постель, подушки, штаны Фауста. Да еще и лужа по полу расползлась.
— Нет, ну это уже ни в какие рамки! — зло прошипел пернатый, стряхивая с себя мокрые капли.
— Смотри не поскользнись, — предупредила я, уже предвидя новую неприятность.
Феникс оглядел лужу, ногой зачем-то потрогал, потом рыкнул что-то себе под нос и растопырил ладошку над водной гладью. Спустя несколько секунд водичка благополучно испарилась, а новоявленный маг разминал онемевшие пальцы.
— Мог бы и вытереть, — хмыкнула я.
— Решил зря не рисковать, — пояснил свои действия Фауст и строго-настрого велел: — Так, сиди на кровати и никуда не высовывайся. А главное, не шевелись! Мне все это порядком надоело.
Ой, а мне-то как надоело. Вообще уже закралось подозрение, что дальше поцелуев мы этой ночью не зайдем. Обстоятельства, так сказать, не позволят. Обидно, конечно, но здоровье важнее. Ну и не хотелось бы случайно Земляне дом разнести… Короче, я почти уже смирилась с нашим сегодняшним невезением, а вот феникс… решил взять ситуацию в свои руки!
Блондин решительно поднялся с кровати. Запер окно. Потом проверил замок на второй раме. Шторы плотно задернул. Следом взялся за посуду. Перетащил графин со стаканами в дальний конец комнаты. Потом подумал и вслед за ними перетащил и сам прикроватный столик. Сгреб все мелочи с трюмо и запрятал в ящик, стульчик задвинул. Стоявшую на комоде вазу тоже от греха подальше убрал в шкаф.
Вернулся к кровати. Уперся ладонями о деревянную раму и несколько раз надавил, проверяя ту на прочность. По всей видимости, прочность брачного ложа лорда не удовлетворила, и он велел с кровати встать. Я спорить не стала, здраво решила не лезть под горячую руку.
Когда слазила с постели, случайно наступила босой пяткой на край волочившегося одеяла и чуть не пропахала носом паркет, благо Фауст вовремя подхватил и не дал навернуться.
— Да, нам определенно лучше разместиться вблизи пола! — сделал вывод мужчина и стащил с кровати матрац!
Кинул вниз, сверху прикрыл сухой простынкой, найденной в одном из шкафчиков. Мокрую подушку отшвырнул за ненадобностью, сухую устроил посреди импровизированного ложа.
— Прошу! — наконец приглашающе повел рукой Фауст.
Подобрала «подол» волочащегося одеяла и присела в шутливом реверансе, а затем грациозно проковыляла к матрасу и совершенно неграциозно на него плюхнулась. Фауст почему-то не спешил присоединяться. Подошел к комоду, на котором стояла масляная лампа, и, кажется, вознамерился ее потушить.
— Оставь, — возразила я, вспомнив о своих планах во всей красе рассмотреть вожделенное тело.
— Так ночь же, — не согласился Фауст. — Или ты темноты боишься?
— При чем тут боязнь темноты? Я, может, полюбоваться на тебя хочу, — подмигнула лукаво и похлопала по матрасику рядом с собой.
Феникс как-то тяжко вздохнул, вновь покосился на лампу и предпринял последнюю попытку меня уговорить.
— А может, все же потушим? — с надеждой протянул он, и это показалось мне крайне подозрительным. Обычно же мужики как раз… ну… любят при свете. А тут все наоборот.
— Я не пойму, ты чего-то стесняешься? — произнесла первое, что пришло в голову. И (о ужас!) Фауст замялся, не зная, что ответить. Ну дела! — Ты от меня что-то скрываешь? — сделала второе предположение, уже теряясь в догадках, по поводу странного комплекса блондина.
И сразу вдруг вспомнилось, как он отворачивался и был категорически против, чтобы я смотрела на него голого. Раньше я думала, что это все воспитание и привитые правила приличия. Сейчас же… во всех этих действиях мне виделся совершенно иной подтекст…
— Да… не то чтобы скрываю… — все же принялся объяснять феникс и наконец отошел от источника света. — Просто… Ну, в общем, сама увидишь. Только обещай не смеяться! — очень серьезно глянул на меня Фауст.
Ох, так это еще и смешно?! Любопытство мое просто зашкалило за все мыслимые и немыслимые пределы. А если учесть то, что я видела все части тела Фауста, кроме той… самой главной и интересной, воображение мое подкидывало варианты один пошлее другого. Ну а взгляд соответственно завис в районе паха мужчины, пока еще скрытого за двойной тканью брюк.
