- Приветствую вас, госпожа Антана - Карлос слегка улыбнулся, испытующие глядя в лицо девушки
- И я вас приветствую - недоумевающие ответила Антана, и предложила - пройдём в дом? Но отца нет, он в отъезде по делам. У вас какое-то дело к нему?
- Нет. У меня дело к тебе. Мы можем поговорить и тут. Я слышал, у твоего отца проблемы? Насколько я вижу - дела у вас совсем плохи… - Карлос обвёл рукой пустой двор, на котором не было ни одного человека - слуги разбежались, да?
- И что за предложение? - нахмурилась девушка
- Твой отец никогда не вернётся - без обиняков начал советник - я слышал о том, что он погиб в славийской тюрьме. Ты красивая девушка, зачем тебе пропадать в этом пустом доме? Так вот - моё предложение таково: я предлагаю тебе стать моей любовницей. Я обеспечу тебя всем, чем надо, будешь жить так, как ты привыкла в доме отца. Я заплачу его долги. Но ты будешь моей наложницей…
Удар! Советник не успел договорить. Антана пылала яростью - её реакция была совершенно непроизвольной. На щеке Карлоса алело красное пятно - отпечаток маленькой ладони.
- Уходите, сейчас же! Негодяй! Пошёл вон отсюда!
- Наглая девка - усмехнулся Карлос - хочешь по-плохому? Думаешь - ты одна такая на белом свете? Ты сильно пожалеешь. Ещё никто не осмеливался напасть на меня без того, чтобы потом горько пожалеть.
Антана потом не раз вспоминала его слова. Она знала теперь наверняка - источник всех её бед этот коротышка с нелепыми ушами-лопухами.
Идти за помощью ей было некуда. Все те, кто раньше называл себя другом её отца, ещё много недель назад показали своё истинное отношение - они или холодно принимали девушку, говоря о том, что ничем не могут ей помочь, или вообще высылали слугу сказать, что их нет дома. Работать? А кем она могла работать - если только в трактире, правда что… гувернанткой её тоже бы не взяли.
Она просто всей кожей чувствовала, как вокруг неё возник пузырь вакуума - как вокруг прокажённой, или заболевшей чумой. Антана не была дурой, совсем нет - но отец отгородил её от мира настолько, насколько мог. Она судила о происходящем только по книгам, да рассказам отца. Подружек у неё не было, всё, что составляло её жизнь - огромная библиотека, которую купец составил за долгие годы. Она читала, мечтала и думала, думала…
Действительность оказалась гораздо прозаичнее и ужаснее. Никто не явился в последний момент, чтобы спасти девушку от подонка, запершего её в плавучем борделе. Не вернулся в последнюю минуту отец, как в добрых книгах, и не разогнал все беды мановением руки. Она, в общем-то, в глубине души знала, что тот скорее всего погиб, но так и не хотела в это поверить. Те сутки, что девушка провела в борделе были адом. Сутки боли, унижений, страданий и полного отсутствия надежды. Она мечтала умереть, но и этого сделать не могла. Последнее, что запомнила - обнажённого Юкара, стоящего перед ней с кнутом, и боль во всём теле, раздирающую, шипучую, такую, что из глаз непроизвольно лились слёзы и темнел рассудок.
Юкар требовал, чтобы она была совершенно покорна и выполняла всё, что он требует - все прихоти, самые ужасные и грязные. Он бил её за малейшее неповиновение, за дерзкие взгляды, за нежелание удовлетворять его всеми доступными методами. Он мог изнасиловать её множество раз, но хотел, чтобы она сама упрашивала его о насилии как о милости, и вдалбливал ей это в голову в прямом и переносном смысле. Юкар называл это 'обламывать необъезженную кобылицу'.
За эти сутки она узнала о жизни больше, чем за все свои девятнадцать лет. И эта жизненная правда её потрясла. От той Антаны, что была раньше, уже мало что осталось - кроме яркой, потрясающей красоты, да памяти о том, какой она была раньше - наивной и неиспорченной. Она всё-таки не сломалась. Может - не успела, а может природное упрямство не давало ей покориться насильнику. Он мог её насиловать и избивать, но не смог добиться того, чтобы она пресмыкалась перед ним, превратилась в животное, которое ползает перед хозяином и ласково повизгивает, исполняя его прихоти. Это-то и бесило Юкара, который начал пороть её так, что чуть не покалечил навсегда - некоторые удары кнута рассекли её кожу до мяса и неминуемо оставили бы шрамы - если бы не Андрей. Сейчас её кожа была чиста, как у младенца.
Антана повернула голову в сторону и вздрогнула - рядом с ней, всего в полуметре от неё, лежал незнакомец. Он разметался во сне, одеяло сползло с широкой груди, обнажив выпуклые, сильные грудные мышцы. Его руки, перевитые синими венами, создавали ощущение силы и опасности - такие руки могли ломать подковы, держать меч и гладить возлюбленную - в зависимости от того, что в этот момент хочет их хозяин. Мужчина был красив, но не слащавой красотой Юкара, а мужественной, зрелой красотой воина.
Некоторое время Антана лежала, тупо глядя на 'соседа, потом до неё стало доходить - чужая постель, мужчина… она опустила руку под одеяло и коснулась своего обнажённого тела. Голая! Совсем! Раньше её залила бы краска стыда, а теперь, после тех испытаний что она прошла в борделе, всё, о чём подумала девушка: 'Бежать! Окно открыто! Пока не видит! Я с ним что?! Это?! О нет!' Она аккуратно ощупала себя и заглянула под одеяло, приподняв его вверх - следов того, что она занималась сексом не было. И следов истязаний - тоже не было. Ни синяков, ни рубцов, ни боли в…
Как так могло быть? Повернула голову вправо - на табурете рядом с ней - её сарафан. Откуда? Она была в нём, когда Юкар увёз её с улицы. Как он оказался тут, когда сарафан стащили с неё в борделе, заставив ходить весь день голой? Воспоминания нахлынули на девушку так, что из глаз потекли слёзы и она закусила губу, чтобы унять душевную боль.
Тихонько приподнявшись на кровати, Антана села, потом поднялась и взяв сарафан быстро натянула его на себя. Потом, оглядываясь на спящего мужчину пошла к двери, растворив её без скрипа и стука, выглянула наружу. Затем вышла, стараясь не шлёпать по полу босыми ногами.
Из гостиной раздался шорох и в коридор вышел худощавый парнишка чуть помладше её, или одного с ней возраста, на лице которого как будто навсегда застыла ироничная улыбка искушённого жизнью студента.
- О! Кто же это у нас такой красивый бродит по дому? Дай-ка я догадаюсь… Антана, да? Всё-таки наш постоялец умудрился тебя найти. И не зря! Красааавица! И где это таких красоток берут? Выйдешь за меня замуж? Чего ты глаза таращишь? Я вон какой красавец - просто картинка! Умею заварить чай. И даже пожарить яичницу. Завидный муж, да? А то мама меня задолбала - говорит - мне надо остепеняться, а то ничего путного из меня не выйдет. Чего ты так на меня таращишься? А! - моя красота тебя поразила? Придётся отпаивать тебя чаем. Пошли за стол, завтракать будем.
