– Решай! – Это прозвучало как приказ. И стало ясно, что медлить больше нельзя.
– Девушка! – выкрикнул Златко и метнулся к травнице, на ходу расправляя колдовские крылья. Уже в воздухе Бэррин краем глаза увидел, как книга летит в зеленый огонь.
И в тот же миг все вокруг закружилось, завертелось, заметалось в какой-то безумной воронке. Послышались крики друзей, хохот шамана и его приспешников. Цвета все смешались, и Синекрылого с силой кинуло куда-то вниз и в сторону. Он больно ушибся боком. А перед глазами стояла чернота. Постепенно зрение прояснилось, и Бэррин увидел, что сидит на каменном поле, а рядом в разных позах валяются его друзья, но, судя по стонам, все живые и вполне способные двигаться. Ближе остальных оказалась Ива, которую Златко сграбастал в первую очередь, дабы хорошенько потискать в объятиях.
– Ай! – не выдержав и полминуты этой процедуры, вскрикнула травница.
– Что такое? – испугался Бэррин.
– Больно, – сдавленно проговорила знахарка и приподняла подбородок. Под ним кровоточила ровная, неглубокая, но все равно неприятная полоса.
– Дай-ка я посмотрю, – к ним подошел эльф. Его прохладные пальцы легли на подбородок и шею девушки. Через пару мгновений она почувствовала легкое касание магии Жизни.
– Что-то в последнее время все больше ты меня лечишь, а не наоборот, – чтобы как-то отвлечься, пошутила Ива.
– Не все же тебе развлекаться, – улыбнулся Калли и, видя, что травница уже собирается что-то сказать, приложил палец к ее губам. – Помолчи немного. Пусть заживет.
Еще раз улыбнулся и единым плавным движением поднялся на ноги, как всегда, прекрасный и совершенный, будто и не падал. Ива взглядом поблагодарила Светлого и куда менее изящно попыталась встать. Не сразу, но удалось.
Гаргулья и тролль все это время ругались где-то на заднем плане, понося и Златко, и шамана, и его слуг, и ледяной дворец, и род Бэрринов, и весь мир в придачу. Вряд ли им было так больно или обидно, скорее им просто нравился сам процесс.
А Златко тем временем осматривался, понимая, что это уже не замок из холода и воды, но и не та пещера, откуда они переместились, прочитав заклинание. Так где же они? Больше всего это походило на один из этажей какой-нибудь башни. Причем скорее всего заброшенной. И у Бэррина даже возникло подозрение, что он знает это место. Но более всего было удивительно то, что сверху лился мягкий свет, как от камина или магического светильника.
– Все живы? – обернулся Синекрылый к друзьям, чтобы прекратить разброд.
Что и произошло, молодые маги встряхнулись, вразнобой согласились и затем уставились на Златко.
– Думаешь, наше приключение еще не закончено? – Гаргулья разглядывала освещенное пространство лестницы.
– Да что думать, идемте и проверим, – высказал свое мнение Грым.
Бэррин только усмехнулся: у тролля всегда все было просто. Даже удивительно, что их мысли так часто сходятся.
– Идемте, – махнул он рукой и первым шагнул в нужную сторону. – Только осторожно, тут ступеньки весьма неровные. По ним хорошенько прошлось время.
– Откуда знаешь? – удивился тролль, следуя за другом.
– Потом расскажу. – Златко уже был у самого верха.
Остальные члены пятерки поспешили за ним.
Синекрылый оказался в мягко освещенный комнате. Все в ней выглядело так, как могло быть много-много веков назад. Зажженный камин. Ковры на каменном полу. Книги, какие-то картины. И главное – светловолосый мужчина в глубоком кресле. Опешившего Бэррина подтолкнули в спину: это забирались по лестнице его друзья. Он опомнился, сделал пару шагов вперед и вновь застыл.
– Ну, здравствуй, – хорошо поставленным – а у магов это часто случается – голосом поприветствовал хозяин комнаты. – Вернее, здравствуйте, – улыбнулся он, глядя на настороженных друзей за спиной у Златко. Потом вновь перевел взгляд на Синекрылого: – Значит, ты маг из рода Бэрринов? – Это был скорее не вопрос, а констатация факта.
Златко тряхнул локонами и поклонился.
– И ты здравствуй, Адриан Бэррин. – У Синекрылого тоже был приятный голос.
– Ах не кланяйся. – Мужчина махнул рукой. – Это всего лишь тень меня. Иллюзия. Часть выдуманной реальности.
– Ничего себе такая иллюзия, – пробормотал Грым.
– Если захочешь, тоже научишься – сложно, но возможно. Хотя на самом деле не такое уж нужное умение. Забава больше. Присаживайтесь, господа. – Изящный пас рукой – и в комнате материализуются несколько кресел.
Тролль осторожно потыкал ближайшее, но то не развеялось мороком, так что Грым рискнул сесть, правда, с таким видом, будто в каждый момент ожидал, что кресло исчезнет прямо под ним.
Остальные уселись более спокойно и теперь с интересом разглядывали давно почившего мага. У него были светлые, с неповторимой бэрриновской золотинкой волосы, а в благородных чертах лица угадывалось нечто смутно знакомое. Сам же древний колдун разглядывал Златко.
– Значит, все-таки кто-то пришел, – покивал Адриан головой. – Выходит, все было не зря.
– Что все?
– Вся эта… выдуманная реальность. Я, вернее, тот, кого я призван изображать и чья частичка личности вложена в меня, немало сил потратил на ее создание.
– Но зачем? Да и, – встрепенулся Синекрылый, – там, где были мы только что, шаман Эзгио сжег книгу, в которой все объяснялось!!!
– Да никакую книгу он не сжег, – покачал головой волшебник. – Вот она, эта книга. – Он постучал по точно такому же, как они уже видели, тому, небрежно лежащему среди других на столе. – Поговорим, и заберешь ее. А потом положишь обратно. Там сказано как. Кстати, это мои записи. То, что я нашел о проклятии рода Бэрринов, мои мысли и выводы.
– Но зачем?! – вскрикнул юный Бэррин. – То есть зачем ты все так усложнил?! Ведь после тебя было еще столько магов! И все они – все! – погибли молодыми!
– Но-но, тише, – успокаивающе поднял руки маг. – Не кипятись. Обо всем здесь… – Хлопок по книге. – Сам разберешься. Тогда уже осуждать и будешь… А вообще, я хочу сказать тебе, Златко Бэррин по прозвищу Синекрылый, – мужчина с какой-то почти любовью разглядывал юношу, – что ты точно такой же, как все Бэррины. Один в один.
Парень напоказ зажал пальцами прядь золотых волос и усмехнулся.
– О нет! – рассмеялся Адриан. – Хотя, конечно, и это тоже… Кстати, этот дивный цвет появился в нашей семье только после того, как в нее влилась кровь Короля. Так что гордись.
– Я горжусь.
– Вот и отлично. Но я говорил не о фамильном золоте Бэрринов, – маг с ухмылкой подергал себя за столь похожую прядь, – хотя у тебя оно какое-то совсем уж яркое… Я имел в виду, что ты по сути Бэррин. До самой последней частички своей души.
