Эльф, сопровождавший Рашаса, сказал несколько слов грифону, и тот неохотно успокоился. Гил смотрел на диковинного зверя, одновременно стараясь успокоить коня, бросая косые взгляды на разрисованного слугу-эльфа; в то же время сосредоточиваясь на том, чтобы правильно и вежливо отвечать сенатору.
Неудивительно, что он смутился. Рашас заметил трудности юноши.
— Позволь попросить у тебя прощения за то, что мы напугали твоего жеребца. Мне легкомысленно не пришло в голову, что твое животное не знакомо с нашими грифонами. Ведь лошади квалинестийцев совершенно не боятся их, как увидишь. Я не подумал, что лошади Таниса Полуэльфа не обучены.
Гил смутился. Долго, очень долго грифоны были друзьями эльфов, поэтому быть с ними незнакомыми казалось Гилу непростительным проступком. Он хотел извиниться за отца, не знавшегося с чудесными животными, но с удивлением услышал нечто другое.
— Отчего же, грифоны навещают нас, — гордо проговорил он. — Мои родители ежегодно посылают им дары. Лошадь отца хорошо с ними знакома, но мой слишком молод...
Рашас вежливо прервал его.
— Поверь мне, принц Гилтас, я все понимаю, — сказал сенатор, бросая на Гила полный холодного сожаления взгляд, от которого юноша покраснел.
— Поверь мне, сенатор, — начал Гил, — думаю, ты ошибаешься...
Рашас продолжал, как будто не услышал слов юноши:
— Думаю, тебе будет приятно и поучительно увидеть Квалинести в первый раз с воздуха, принц Гилтас. Потому я и оседлал грифона — для меня большая честь вернуться вместе с тобой. Не волнуйся, грифону не будет тяжело нести нас обоих.
Гил забыл свою злость и обиду. С благоговейным трепетом взирал он на чудного зверя. Летать! Казалось, в одно мгновение сбылись его мечты. Но это приподнятое настроение быстро улетучилось. Первым делом надо было позаботиться о собственном скакуне.
— Спасибо за любезное предложение, сенатор...
— Зови меня просто Рашас, мой принц, — прервал юношу эльф.
Гил кивнул, польщенный.
— Я не могу бросить своего коня без присмотра. — Гил похлопал по шее животное. — Надеюсь, вы не обидитесь.
Напротив, Рашасу понравились его слова.
— И не думал, мой принц, мне нравится, что ты не лишен чувства ответственности, как многие молодые эльфы в наши дни. Но в данном случае тебе не стоит беспокоиться: здесь мой слуга из Кагонести, — Рашас махнул рукой в сторону расписанного эльфа, — вернет коня в конюшню твоего отца.
Кагонести! Теперь Гил все понял. Этот странный эльф был одним из знаменитых Диковатых Эльфов, воспетых в песнях и легендах. Гил раньше никогда не видел их. Слуга кивнул, безмолвно заверяя в том, что ничто не доставит ему большей радости и удовольствия. Гил неловко кивнул в ответ, лихорадочно соображая, как поступить дальше.
— Вижу, что ты колеблешься. Может, ты плохо себя чувствуешь? Я слышал, что здоровье у тебя слабое. Не лучше ли вернуться домой? — заботливо осведомился Рашас. — Полет на грифоне — суровая штука, она не пойдет тебе на пользу.
Конечно же, замечание решило вопрос.
Гил покраснел и сказал, что будет очень рад полететь вместе с сенатором на грифоне.
Без задней мысли Гил оставил своего жеребца на попечение слуги. Только когда он уже сидел на грифоне позади Рашаса, то удивился: как сенатор узнал о его решении путешествовать в Квалинести? И как Рашас узнал, где встретиться с ним?
Вопросы уже готовы были сорваться с кончика языка юноши, но Гил благоговел перед старым эльфом, трепетал перед его элегантной и величавой внешностью. Лорана хорошо воспитала сына, научив быть дипломатом. Подобные вопросы покажутся невежливыми, ведь стало бы очевидным, что Гил не доверяет сенатору.
Несомненно, происходящему можно найти логическое объяснение, потому Гил успокоился и, откинувшись назад, принялся наслаждаться полетом.
На всю жизнь Гил запомнил первое впечатление от легендарного города Квалиноста, уютно блеснувшему шпилями вдали. Рашас повернулся посмотреть, какое впечатление произвела на юношу столица, и увидел слезы, бегущие по щекам Гила.
Сенатор удовлетворенно кивнул, отведя руку Гила, когда тот хотел вытереть влагу.
— Красота переполняет сердце, и надо дать выход эмоциям. Так что пусть они льются из твоих глаз. Не стыдись их, а гордись. Нет ничего удивительного в том, как ты встречаешь свою настоящую древнюю родину.
Гил не упустил умышленного ударения на слове «настоящая» и мысленно согласился с сенатором. «Да, здесь моя родина! Я знаю это теперь, и знал всю жизнь. Сейчас я вижу Квалиност не впервые — столько раз я видел его во сне!»
Из осиновых аллей, привольно растущих в городе, вздымались четыре белокаменные башни, инкрустированные сверкающим серебром. В центре города возвышалась самая грандиозная башня из сияющего золота, ее окружали прочие здания из розового кварца. Среди осиновых рощ и полян диких цветов вились шелковые ленты тихих улиц. В душе Гила разлилось умиротворение и чувство того, что все его существо неразрывно связано со всем этим.
Действительно, он вернулся домой.
Грифон приземлился во внутреннем дворе дома, чьи стены розового кварца были украшены зеленым нефритом. Рашас похвастался, что этот дом, с виду такой изящный и хрупкий, выдержал ужасы и пламенные ветры Катаклизма. Гил глядел на шпили, ажурные решетки, резные колонны, изящные арки и мысленно сравнивал с родительским владением.
Дом, который Лорана называла «Конец приключений», был прямоугольным и каким-то угловатым и нескладным, с неуклюжими окнами и высокой крышей. По сравнению с прекрасными домами эльфов он казался громоздким, приземистым и уродливым. Он казался... человечьим.
Рашас вежливо поблагодарил грифона за помощь, одарил его и простился со зверем. Потом повел Гилтаса в дом. Хоть и казалось невозможным, внутри дом выглядел еще прекрасней, чем снаружи. Эльфы обожали свежий воздух, и, как говорят, «в их домах больше окон, чем стен». Солнечный свет, струящийся через ажурные решетки, вырисовывал на полу причудливые узоры, оживающие под солнцем и тенями облаков. Внутри дома росли дивные цветы, трепетали листья деревьев. То и дело в окна свободно впархивали птицы, наполняя дом мелодичными трелями, смешивающимися с журчащими фонтанами.
Почтительными поклонами встретили Рашаса слуги-Каганести, высоченные и мускулистые, со странными знаками на коже.
— Это мои Диковатые Эльфы, — объяснил Гилу Рашас. — Когда-то они были рабами. Теперь же, в соответствий с современными декретами, я плачу им за службу.
Гил не был уверен, но ему показалось, что голос сенатора звучит очень огорченно. Старый эльф посмотрел на него и улыбнулся, потому Гил решил, что сенатор шутит. Кто сегодня открыто одобрит рабство?
