Выбравшись из дробилки, я сделал перекат и приземлился в безопасности под аркой.
Холод казался живым существом. От него я согнулся в три погибели, меня трясло, тело покалывало. Потребовались все мои силы, чтобы поднять руку, ухватиться незащищёнными пальцами за рычаг и постепенно опустить его вниз.
Раздался громкий скрежет, словно разом ожили древние обледенелые шестерни, и жуткий глухой стук, напоминающий отдалённые взрывы. Ужасный холод почти сразу же ослабел до просто антарктического, и я опустился на одно колено и оглядел проделанный мною путь.
Глыбы остановили своё движение, просто застыв на месте там, где они только что двигались, крутились или сталкивались.
Я пробрался.
Выпрямившись, я широко махнул из стороны в сторону всё еще светящимся посохом. Затем взял паузу, чтобы заняться собой.
На рубашке и правой руке была кровь. Когда я приподнял рубашку, на животе обнаружилась небольшая рана. Хотя на это ушла целая минута, мне удалось зацепить пальцами кончик ледяного осколка, напоминающего размером и формой небольшой ноготь, и вытащить его, вызвав маленький фонтанчик дымящейся красной крови. Выглядело скверно, но осколок не смог пройти сквозь мышцы и задеть брюшную полость. Ничего опасного. Я проверил правую руку. Её пробил похожий осколок, но он был меньше, и моя тёплая кровь, похоже, растопила его. Не так уж и плохо. Я оставил немного кожи на обледенелом металле, когда отключал ворота. Но не более того.
Но как же я был рад, что сейчас передо мной не было зеркала.
К тому времени как до меня добрались остальные члены команды, воздух стал просто морозным, а я снова был на ногах и уже уничтожил кровь на маленьком осколке льда и сам осколок с помощью маленького огненного заклинания.
Майкл подошёл ко мне с широко раскрытыми глазами и сказал:
— Боже милостивый на Небесах! Гарри, это было удивительно. Я никогда не видел, чтобы ты двигался так быстро.
— Ага. У мантии Зимнего рыцаря не так много преимуществ, и это одно из них.
— Ты кричал: «Паркур»? — спросил он меня.
— А как же иначе, — сказал я. — Это было, типа, в стиле паркура.
— Гарри, — Майкл с трудом сдерживал улыбку, — я точно уверен, что никто не кричит: «Паркур». Полагаю, паркуром просто занимаются.
— Разве я критиковал твои воинственные кличи на латыни? Нет, ни разу.
— Это правда, — рассудительно сказал Майкл и кивнул на мой живот: — Как ты?
— Поверхностная рана, — ответил я. — Обработаю дезинфицирующим спреем, когда вернёмся. Или разрешу Черити вытащить её бутыль с йодом.
— Она будет не против, — кивнул Майкл.
— Брр! — сказала Эшер, ступая под аркой, прижав сложенные руки к животу. — Я ненавижу холод.
— Надо надевать что-нибудь посвободнее, — посоветовала Вальмон таким сухим голосом, что любые попытки найти в её замечании сарказм померкли. — Хорошо движешься, Дрезден.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Я на этой неделе пробуюсь на роль лягушки в продолжении «Фроггера».
Никодимус, Грей, дженосква и Дейрдре вошли в арку вместе мгновение спустя. Что выглядело крайне подозрительно.
Майкл повернулся ко мне с недоумённым выражением на лице и открыл было рот, чтобы задать вопрос, когда дженосква бросился на меня с устрашающей скоростью и просто схватил за плечи, его большие пальцы надавили на грудь, ладони обхватили мои руки и прижали к бокам.
Майкл выругался и потянулся за мечом, но Грей вдруг схватил Вальмон за волосы и запрокинул её голову назад. Орлиные когти, выросшие на его пальцах, аккуратно проткнули горло и выдавили несколько бусинок крови.
— Полегче, сэр рыцарь! — сказал он. — Нам не нужны бессмысленные кровопролития.
Дженосква наклонился и злобно на меня покосился.
— Сопротивляйся. Пожалуйста, — прогрохотал он. — Я-то люблю бессмысленные кровопролития.
— Никодимус, что это значит? — резко поинтересовалась Эшер.
Никодимус вышел из арки под руку с Дейрдре.
— Мы подошли к вратам Крови, дети мои, — сказал он и вытащил бедуинский клинок из-за пояса. Его дамасская сталь блеснула в свете моего посоха и амулета. — Для одного из вас пришло время умереть.
Я просто стоял и не двигался, всё ещё шокированный тем, что совершил Никодимус.
Я попытался представить, что могло заставить меня совершить нечто подобное с Мэгги. И не смог. Не было ничего, абсолютно ничего на всём белом свете, что я бы не сделал ради защиты моего ребёнка.
«Разве ты не был готов перерезать горло её матери? — произнёс горькие слова голосок в моей голове. — Разве ты чем-то лучше?»
Да. Я был лучше. То, что я сделал со Сьюзан, было и её выбором тоже, и мы сделали это ради спасения Мэгги и, если уж на то пошло, ради десятков, или сотен тысяч, или миллионов будущих жертв, жизни которых унесла бы Красная Коллегия.
Ради чего Никодимус обрёк свою дочь на смерть? Этот золотой свет, заливавший комнату, он…
Ну, ладно.
Я, прямо скажем, не самый алчный парень, но…
Все мы непроизвольно сделали несколько шагов навстречу этому золотому свету. Даже Майкл.
— Вот и всё, — тихо произнесла Анна Вальмон.
Эшер сглотнула и нервно хихикнула.
— Как вы думаете, что там?
— Богатство и слава, малыш, — сказал я. — Богатство и слава.
— Дрезден, Эшер, — позвал нас Никодимус, — проверьте путь на наличие любой магической защиты. Вальмон, ищите мины-ловушки. Дженосква будет сопровождать вас и окажет содействие в случае столкновения с каким-нибудь охранником.
— Я думал, когда пройдём через трое ворот, дальше будет чисто, — сказал я.
— Вся доступная мне информация, касающаяся этого места, ограничена списком хранящихся здесь предметов, — сказал Никодимус. — Если здесь есть какие-то мифические силы, я полагаю, что они вмешаются именно сейчас.
— Он прав, — согласилась Вальмон. — Нельзя считать себя в безопасности, пока не заберёшь добычу, не уберёшься восвояси и не сплавишь её.
— Майкл, идём со мной, — сказал я. — Просто на тот случай, если что-нибудь большое, плохое и вонючее попытается меня убить.
Дженосква испустил какое-то рассеянное рычание. Его глаза-бусинки блестели, отражая золотой свет.
— Конечно, — согласился Майкл. Он держал Амораккиус не в ножнах, а поперёк груди, наискосок, аккуратно сжимая в одной защищённой перчаткой руке лезвие меча, а в другой — рукоять.
— Грей, прикрывайте нас сзади, — сказал Никодимус. — Если увидите кого-нибудь или что-нибудь, дайте знак.
— Отсюда трудно будет дотянуться до моей добычи, — возразил Грей.
