С этим тоже все понятно. Народ тут все же приграничный, ко всему привыкший и все повидавший, у каждого в доме по хорошему ружью или винтовке имеется. Борода с Батыем тут стволы ящиками продают, самый товар. Если бы сообразили люди, что к чему, то банда могла бы из деревни и не уйти: всех бы положили. Но так ― запутались, не поняли, вот те без потерь с казной и утекли.
― Ну а бандиты хранилище вскрыли, сундук им почтмейстер отпер, после того как ему дуло в нос сунули, да по шее насовали, деньги собрали ― и свалили. А тут и жандармы проснулись наконец. Покидались в машины, кто в чем был, рванули следом. Без ума, без порядка. Им даже кричали ― мол, куда так претесь? А они, болваны глиняные, решили, что банда теперь бежать будет, доколе сил хватит.
― И что вышло? ― заинтересовался я.
― Поворот, что сразу за верстовым столбом, знаешь?
― Ну…
― Вот за ним их и встретили, где колея в лес отходит. Как дали с двух сторон, так на первой машине никого целого и не осталось. Двоих наповал, а остальных поранили. Вторая машина встала вроде как оборону занимать, а банда дожидаться продолжения не стала да и ушла в лес. Десяток конных жандармов пытался их по следам найти позже, да уже без толку. У них, видать, амулет был, что следы заравнивает.
Есть такие амулеты, не спорю. У меня у самого такой в рюкзаке хранится, в кожаном футляре. Но, разравнивая следы обычные, он оставляет магические. Разве в Бродах колдунов нет? Двое или трое точно есть. Пусть звезд с неба и не хватают, но магический след найти бы сумели. Об этом я и спросил.
― Чего не знаю, того не знаю. Трифона-колдуна туда возили, было дело, но не нашли никого. В волшебных делах я ни уха ни рыла, ― мотнул головой Иван.
Особо удивительного в таком повороте событий тоже нет, если главарь в банде толковый. Тут заровнял амулетом, там без амулета по воде или камням прошел, потом еще с амулетом. А если и у них есть колдун, пусть и не сильный, то скрыть след он не сможет, а вот размыть, размазать ― это запросто. Хотя давно я о бандах с колдуном не слыхал, давно. Такая банда сразу начинает представлять серьезную опасность. К счастью, у колдунов хватает и других способов на жизнь себе зарабатывать, и неплохую, вот и не рвутся они по лесам от поимщиков прятаться, разве что совсем слабенькие да недоучки.
В общем, я оставил машину в мастерской с обязательством забрать ее с рассветом, а сам пешком направился обратно, но не в гостиницу, а в упомянутый трактир «Дурное болото», где и должен был встретиться с дамами.
Мое внимание привлекли стоящие у крыльца три очень пыльных и заляпанных дорожной грязью «козла», заваленных и обвешанных по бокам тюками, на двух из которых были установлены вертикальные железки, очень напоминающие пулеметные турели. А машины гражданские, серого цвета. И пулеметы для гражданских во всех Новых государствах ― а в Старых тем более ― были нелегальны. Значит, из Гуляйполя транспорт. Там-то все можно, что ни придумай. Анархисты. Сюда с пулеметами не поехали, не рискнули, но в своих пределах раскатывают. Значит, те самые «охотники за головами» нарисовались на местном горизонте. Жди проблем. Эти люди с проблемами обычно под ручку ходят.
Я поднялся на крыльцо, открыл рывком деревянную дверь и вошел внутрь. И сразу все стало ясно. Трактир был полон, но больше всего привлекали внимание две молодые женщины за дальним угловым столом, которые Лари да Маша, и компания аж из восьми ― я сразу пересчитал ― разнообразно, но практично одетых мужчин, расположившихся возле стойки. Долгий путь на машинах в Броды их, видимо, утомил ― а «козлы» принадлежали им, без сомнения, ― вот они и расслаблялись быстро потребляемой водкой. И уже здорово окривели. Но вели себя пока относительно пристойно.
Они ангажировали игравшего в трактире гармониста, который старательно тянул в стороны меха своей тальянки, а трое из наемников нескладно выводили: «Сам весь в слезах своей любезной, он так учтиво говорил!..» ― то есть классический «Шумел камыш», ― адресуясь явно к нашим колдунье с демонессой. Те взирали на импровизированное трио спокойно, не поощряя к развитию отношений, но и без брезгливых гримас.
Я присмотрелся к компании. Состав смешанный. Половина явно из пришлых, вторая половина ― аборигены. Два нордлинга с короткими светлыми бородами и болтающимися по бокам лица косами, двое откуда-то с южного побережья ― худые, горбоносые, темноглазые, смуглые. Все в традиционных для наших мест длинных пыльниках, сейчас небрежно сброшенных на стойку и один из столов. Все с пистолетами и револьверами в кобурах, из-под брошенных плащей видны приклады карабинов и винтовок, строго самозарядных, сваленных на стол. Полный набор.
Я пересек зал, присел к своим спутницам, махнул рукой подавальщице из аборигенок. Девушка подошла, попутно словив звонкий шлепок по заду от одного из нордлингов, приняла заказ. Я попросил кувшин пива и традиционную для себя свинину с картошкой. Девушка направилась на кухню, а я спросил у Маши:
― Как оно? Без проблем?
― Без всяких, ― чуть улыбнулась она. ― У меня с прошлой драки столько неизрасходованной злобы осталось, что этих я расплющу об стенку, если сунутся.
― Не надо, ― забеспокоился я. ― Здесь незаконно применять магию к людям, если они тебя магией не атакуют и не угрожают жизни. Если только по минимуму.
― Можно и по минимуму. Ты моих электрических ежиков пока не видел. После них еще неделю руки не шевелятся, а при попытке прикоснуться к чему-нибудь искра все время проскакивает, ― улыбнулась она. ― Валер специально для наших девочек, что из учениц, заклинание придумал. Чтобы не приставали.
Ай да Валер, какой умный мужик был. А то другой научит только самым сильнейшим боевым заклинаниям вроде «невидимого молота» или «сожжения души», а потом ученицу из-за какого-нибудь кабацкого приставалы под суд ― и в тюрьму. Плюс «Внутренний щит» на год, после которого про колдовство навсегда забыть можно. А этот придумал что-то адекватное.
― Но все же лучше избегай применять, ладно? ― попросил я ее. ― Незачем афишировать, что ты колдунья. Ты у нас вроде тяжелого оружия: если никто не будет знать, что ты можешь, ― у нас всегда будет преимущество.
― Понимаю, ― кивнула она.
Ну и умница, раз понимает. А вообще будем надеяться, что до скандала не дойдет. Все же жандармов полно, и войска в деревне. Нормальные люди поостереглись бы буянить. Осталось выяснить, насколько эти нормальные, потому что навелись на женщин они конкретно, и мое присутствие не поколебало их решимости ни на минуту. Пели они даже громче, смотрели, не отрываясь, а после «Шумел камыш» затянули «Окрасился месяц багрянцем», что тоже укладывалось в традиционный репертуар для таких случаев. Гармонисту налили, дали золотой, так что он тянул свою гармонь от плеча до колена и обратно, старясь, как мог. Изделие армирских[77] мастеров стонало, завывало и рвало душу.
