Еще Антуан начал понимать и овладевать своей все еще растущей силой. Усилием воли он мог зажечь пламя, передвигать предметы и даже пустить кровь. Как магистр, он одним взглядом способен был усмирить более младшего по силе вампира, даже если тот впал в раж.
Всему этому его научила Менестерс, не давя ни единого урока. С ней все получалось само собой, будто так и должно было быть.
Помимо всего этого Антуана очень интересовала история вампиров. Но это была чуть ли не единственная тема, на которую Менестрес говорила неохотно. И он не понимал, в чем причина.
— Ну, должно же было все это с чего-то начаться! — в очередной раз восклицал он.
— Человечество тоже имеет свое начало, — пожала плечами Менестрес. — Но разве ты можешь сказать когда конкретно появился первый человек?
— Я не могу. Правда церковь говорит...
— Ой, вот только не надо вмешивать сюда христианского бога и его служителей! Да и любого другого бога тоже! Если всем им верить, то мы порождения самого дьявола.
— Не исключено, — буркнул Антуан.
— Это полная чушь! То, что мы питаемся кровью не делает нас исчадьями ада. Тогда надо проклясть и волков, и львов и всех остальных хищников. Кровь — источник нашей жизни. К тому же все эти священнослужители упорно забывают, что многие из нас раньше были людьми.
— Я думал все...
— Нет. Некоторые из нас были рождены вампирами. Вопреки расхожему мнению мы можем иметь детей, но только от себе подобных, и гораздо реже, чем хотелось бы.
— Дети-вампиры, — вырвалось у Антуана, и в его глазах стоял ужас.
— Не совсем. Они растут как обычные дети. Чтобы такой ребенок полностью стал вампиром он должен испить крови одного из нас и разделить с ним свою кровь. Если этого не произойдет, такое дитя проживет обычную человеческую жизнь, — объяснила Менестрес спокойным, ровным голосом. Она, конечно, могла бы сказать, что это как раз ее случай, что она рожденный вампир, но не стала. Лишь добавила, — Так что советую критически относиться к тому, что говориться в Библии, Коране или любой другой подобной книге. В конце-концов мы существуем гораздо дольше, чем все эти религии.
Антуан так и замер, пытаясь осмыслить услышанное. Прошло некоторое время, прежде чем он спросил:
— Значит, вампиры появились где-то около двух тысяч лет назад?
— Раньше, гораздо раньше, — Менестрес невольно рассмеялась. — Мы жили бок о бок с людьми, когда еще не были возведены стены Трои, когда Атлантида еще не погрузилась в пучину морскую.
— Но как появились первые из нас? Все, у кого я это спрашивал, не отвечали мне, — в голосе Антуана зазвучала обида.
— Они не отвечали, потому что не знают, — проговорила Менестрес, перебирая пальцами его волосы.
— А ты?
— А что я?
— Мне временами кажется, что ты знаешь все на свете.
— Так уж и все? — эти слова заставили ее рассмеяться.
— Ну близко к этому.
— Вот льстец! — она легонько щелкнула его по носу. — Но тяга к знаниям у тебя неподдельная! Тебе нужно побывать в хранилище.
— Хранилище?
— Да. Там собрана вся наша история, хотя и там попадаются немало мифов. Такие хранилища есть во всех крупных городах: здесь, во Флоренции, в Венеции, Риме, Вене, Лондоне, Москве, Каире, Париже и других городах. Самые крупные в Риме, Каире и Париже. Допуски в такие хранилища имеют лишь магистры с позволения магистра города. Есть еще хранилище Совета, но оно переезжает каждый век и найти, а тем более попасть туда непросто.
— А я могу попасть в хранилище, которое находится здесь? — с загоревшимися глазами спросил Антуан.
— Да. Уверена, Сантина тебе позволит. Но все записи ведутся на особом, нашем языке.
— У нас есть свой язык? — в голосе зазвучала еще большая заинтересованность.
— Именно так. Еще не появился древнеегипетский, а наш язык уже был мертв для людей. Сейчас его знают лишь вампиры, и это нам только на руку.
— А я могу его выучить?
— Конечно. Уверена, для тебя это не составит особого труда. Не пройдет и месяца, как ты сможешь свободно читать на нашем языке.
— Нет, ну почему все полезное я узнаю только от тебя? — восхитился Антуан.
— Просто остальные, сталкиваясь с твоей силой и видя в тебе прежде всего магистра, искренне полагают, что тебе все это известно. Ты и знал бы все это, если бы твой создатель так рано не покинул тебя.
Он посмотрел в ее искрящиеся глаза, и искренне верил, что в них кроятся ответы на все тайны мироздания. Возможно, отчасти так оно и было.
Антуан, действительно, довольно легко изучил древний язык вампиров, во всяком случае то, что касается его письменной части. С устной, вопреки обыкновению, было сложнее. В основном потому, что даже не все магистры знали этот язык. Некоторым это казалось абсолютно ненужным.
Конечно, Менестрес была не из таких. Узнав об этой его трудности, она стала давать своему возлюбленному личные уроки, что доставляло обоим массу удовольствий. Безусловно, Антуан также мог бы заниматься и с Димьеном, но стоит ли говорить о том, что он предпочел Менестрес.
Прошло уже более года. Антуан уже давно переехал к своей возлюбленной. Оба влюбленных были абсолютно счастливы, иногда им даже становилось от этого не по себе. У Антуана мелькала мысль — уж не сон ли все это.
Но ничто не длиться вечно. Он и не подозревал, что им предстоит расставание. А началось все с письма, которое доставил странноватого вида посыльный.
Менестрес не стала его сразу вскрывать. Узнав отправителя, она тотчас удалилась в свой кабинет, запретив кому бы то ни было, даже Антуану, беспокоить ее.
Где-то через полчаса она позвала к себе Димьена, и они с ним долго о чем-то разговаривали, пока Антуан мучался догадками. Когда они, наконец, вышли, то лицо Менестрес было серьезно, как никогда. Антуану даже показалось, что где-то в глубине ее глаз затаился гнев. Он никогда не видел ее такой.
Димьен вышел, даже не взглянув на него, и тоже был очень серьезен. А Менестрес дотронулась до плеча Антуана и сказала:
— Нам нужно поговорить.
— Хорошо. Что-то случилось?
Но вампирша не ответила, лишь поманила за собой. Они вышли на балкон, выходящий в сад. Она почему-то не захотела говорить в кабинете, а Антуан не решился спросить почему. Сейчас это не казалось ему таким уж важным.
Подставив лицо теплому ветру, Менестрес тихо сказала:
— Я должна уехать.
— Что ж, я готов последовать за тобой хоть на край света, хоть в адскую бездну!
Он попытался взять ее руки в свои, но она отстранилась, и произнесла:
— Нет, я уезжаю одна. Ты не можешь поехать со мной.
— Но почему? Что произошло?
— Я должна помочь одному своему птенцу. Прости. Поверь, мне тоже очень не легко расставаться с тобой, но я должна! — она резко повернулась к нему, и в ее глазах мелькнули слезы. — Я не думаю, что это надолго. Танис едет со мной, Димьен тоже. Но, если хочешь, он останется с тобой.
