— По преданию, оставленному от самого Богомудра, лишь великий ведун, и любимец Богов может войти в это озеро и выйти из него сухим. Много много лет назад в него вошел Богомудр, чтобы по воле Богов вынуть из его глубин меч ДажьБога, который обронил туда ДажьБог в битве с Кащеем-Чернобогом. А теперь иди тебя ждет твоя дружина.
Святозар пошел к своей дружине, которая находилась на прежнем месте и стоя на одном колене ждала прихода своего наследника. Приблизившись к своим другам и другам правителя Святозар встал напротив Стояна, и, положив меч ДажьБога ему на плечо сказал:
— Именем прародителя нашего ДажьБога, клянись на этом мече в вечной преданности нашей Родине Восурии!
Стоян посмотрел прямо в глаза наследника, громко сказал: " Клянусь!", развернул голову и при-жался к холодному клинку ДажьБога губами. Святозар обошел каждого из своих другов и у каждого потребовал клятвы, а затем, подошел к дружинникам отца и обратился к ним: " Вы верные други отца моего, правителя Восурии Ярила, по реклу Щедрый, поднимитесь с колен и приветствуйте наследника престола Святозара". И каждый из другов отца поднимался с колена подходил к Святозару и крепко того обняв говорил ему: " Как верен я, любимой моей Родине Восурии, как верен я светлому моему восурскому народу и его правителю Ярилу, по реклу Щедрый, так буду верен и тебе наследник Святозар." Последним к Святозару подошел Дубыня, крепко обнял и сказал, что положено, да чуть тише добавил: " Бледен, как ты Святозар, да рубаха вся в крови". Святозар глянул на грудь и увидел, как верно заметил Дубыня, что рубаха вся в крови, но, что показалось странным боль в сердце все, же не была такой сильной как раньше. Святозар повернул голову к своим другам, которые после принесенной клятвы оставались на колене ожидая, когда поднимится поприветствовав наследника старшая дружина, и сказал им:
— Поднимитесь с колена мои верные други.
А когда молодая дружина поднялась с колена, к Святозару подошел правитель с двумя горя-щими факелами в руках, встревожено оглядел сына, остановившись взглядом на груди, залитой кровью и передав Храбру один из факелов, сказал тому:
— Храбр — старший среди другов моих, отведи дружину за свет Синь-камня и обожди меня.
Храбр взял протянутый факел, поклонился, и, махнув другам отца, пошел вперед, по направле-нию к деревне.
— Наследник, — обратился к сыну отец и передал ему второй факел, — Теперь ты, выбери в своей дружине старшего.
Святозар осмотрел своих другов, которые стояли на месте ожидая приказа наследника, протянул факел, и не минуты не колеблясь, сказал:
— Стоян — старший среди другов моих, отведи дружину за свет Синь-камня и обожди меня.
И увидел, как широкая улыбка озарила лицо Стояна, он подошел к наследнику, принял от него факел и как до этого Храбр, махнул рукой другам и увел их за свет Синь-камня.
Как только Стоян увел дружину, Святозар едва покачнулся, а отец подхватив его, приобнял за плечи, и тихо сказал:
— Все закончилось, теперь мальчик мой, ты сможешь заговорить свою рану и отдохнуть.
Правитель помог Святозару дойти до Синь-камня который все еще ярко пылал и уложил около него на землю, а затем, чтобы не мешать сыну, отошел к стоявшему невдалеке Велею.
Святозар расстегнул рубаху, дотронулся до раны из которой сочилась кровь и в тот же миг подскочил на месте, сел и встревоженно-радостно закричал:
— Отец, отец, поди скорей сюда.
Правитель до этого мирно беседовавший со старцом беспокойно глянул на сына, и, поспешив к нему, опустился рядом, Святозар ничего не объясняя, схватил руку правителя, и засунул под рубаху, пытаясь его пальцами нащупать рану, а сам зашептал:
— Чувствуешь, отец, чувствуешь, — правитель недоуменно посмотрел на сына и покачал головой, Святозар отпустил руку отца и сам потрогал рану, да широко улыбнулся, взволнованно сказал, — Да, как же, как же ты не чувствуешь рана то стала меньше почти вдвое.
Правитель вновь засунул руку под рубаху, провел по ране и весь засиял, заулыбался и ответил:
— Да, мальчик мой, верно ты говоришь, меньше стала, и точно вдвое.
— Дайте мне посмотреть, — тихо сказал Велеей и присев рядом, добавил, — Сними рубаху Святозар.
А когда Святозар снял рубаху и отер ею место ранения и увидел вдвое уменьшившуюся дыру в груди, то и сам засиял как отец.
Велей провел своими старческими, едва вздрагивающими пальцами по ране и как-то грустно сказал:
— Это все неспроста.
— Точно, — ответил довольный отец, — Наверно, когда Святозар зашел в озеро, и мы видели, тот свет, что исходил из него, тогда она и уменьшилась.
— Из меня исходил свет, — удивленно переспросил Святозар.
— Да, — добавил отец и потрепал его по волосам, — Ты прямо-таки весь горел лазурным светом. Ко-гда столп света упавший на тебя из небес ушел, ты стал лазурным, а потом словно загорался из-нутри и все сильней, сильней, какое-то время спустя ты прямо полыхал весь.
— Нет, Ярил, дело здесь не в свете. Свет, который исходил от Святозара, указывал на его дар веду-на, таким светом внутри груди, горит его душа, — заметил Велей.
— Да, отец, моя душа горит лазурным светом, — согласился Святозар, немного помолчал, а потом добавил, — Я пошел в озеро не просто так, отец. Когда в небесах затихла песня, тело мое стало гореть, словно его обжигал огонь, а в груди заболело сердце, словно его сжали горящей рукой. Мне стало так плохо, и я даже испугался, что мне не удастся закончить церемонию, но тогда, когда мне показалось, что я теряю силы, я услышал позади себя тихий, какой-то родной голос он сказал мне: " Иди, иди, мальчик мой к воде, она снимет твою боль, и уменьшит твою рану", и я поспешил к воде, а этот голос он вел меня, и когда я на миг заколебался у кромки воды, он вновь меня словно подтолкнул к озеру. Я знаю этот голос отец, он уже приходил ко мне на помощь, это он подсказал мне, что заговор надо искать в моей душе. И я теперь уверен, отец, что этот голос принадлежит ему, нашему прародителю великому ДажьБогу.
— Что ж, Святозар, без сомнения ты прав, раз так чувствует твоя душа, — тихо заметил Велей.
— Почему же — этот голос не пришел к тебе на помощь, тогда в ту ночь, когда Эрих напал на тебя, — вздрогнув всем телом, спросил отец.
— Наверно потому, что это должно было случиться, потому, что это путь Святозара, — тихо заметил Велей, и вновь провел пальцами по ране, досказав, — Это, все неспроста, и верно, что-то не очень хорошое.
— Велей, что ты такое говоришь, — вдруг как-то гневно сказал правитель, — Ты же слышал моего мальчика, это ДажьБог одарил его излечением, он скоро поправится, и ему не придется ехать в страну Беловодья. А ты, говоришь, что это не хорошо. Я всегда верил, что его выздоровление находится здесь. Слава нашему великому ДажьБогу! — добавил отец и посмотрел в темное набитое звездами ночное небо.
