– Захотелось абсолютной власти над миром?
– Ой, да брось ты, – рассмеялся Семиун и даже замахал руками. – Только полный кретин принимает всерьез возможность какого-либо абсолюта. Меня не устраивало другое: не пространственный аспект, а временной. Разве ты сам не видишь, какими шагами движется мир вперед? Эта судьбоносная эпоха, если не удержишь власть сейчас, то потом разогнавшуюся телегу уже не догнать и на козлы ее уже не запрыгнуть!
– Ну а зачем со мной комедию ломать понадобилось? Я же в дела людей не вмешиваюсь, а с точки зрения личных обид ты, как сам сказал, меня амнистировал, – подивился дракон, начинающий догадываться, в чем заключалось дело, но все же желавший получить пару подсказок.
– Погоди, осталось уже немного, – заверил Семиун. – Настало время для перехода человеческой культуры на качественно новый уровень, прежде всего – технический, а земли «Дикарии» почти неисчерпаемый кладезь ресурсов, без которых, как ты понимаешь, не обойтись. Многие морроны почувствовали свой «зов» и тягу к этим землям, да вот только поняли его каждый по-своему. «Одиннадцатый Легион» на самом деле не клан, не организация, а скорее клуб независимых, действующих лишь по собственному усмотрению морронов. Чтобы поспособствовать развитию этих земель, морроны поставили перед собой различные цели и избрали непохожие инструменты для их достижения. Надеюсь, твой приятель уже ознакомил тебя со своим видением проблемы? – Хоть Семиун и задал вопрос, но не дал возможности Вуянэ на него ответить. – Живчик – наивный утопист, пытающийся создать справедливое общество, где все живут хорошо, никто не присваивает чужого и каждый получает по заслугам. Признаюсь, ему кое-что удалось сделать в Марсоле, простолюдинам дышится в этом городе свободно, как нигде, но ведь легкая жизнь и благополучие человеческой общности в целом значительно снижают темпы развития. Зачем куда-то стремиться, когда все уже есть? Другие морроны трактовали «зов» по-иному. Они увидели свою задачу в том, чтобы ускорить освоение этих земель, что невозможно, когда право владеть ими оспаривают несколько сильных королевств. Борьба за территории могла затянуться на десятилетия, если бы не парочка смышленых морронов, решивших подтолкнуть этот процесс. Из всех претендентов они выбрали самого перспективного кандидата, им оказалась Геркания, и взялись за дело, то есть спровоцировали и возглавили войну за колонии. Конечно, морроны могли договориться между собой, прийти к оптимальному решению, но тут вмешался я… – Семиун хитро улыбнулся.
– То есть просто поссорил меня с Мартином и Анри, – произнес Вуянэ, в глазах которого явно читалось желание допрыгнуть до окошка под потолком и собственноручно задушить симбиота.
– Стой спокойно, – прошептал Патриун, – оно высоко, даже мне не допрыгнуть… Лучше, пока он треплется, думай, ищи способ выбраться из западни!
– Это было несложно, – честно признался интриган высокого класса. – Парочка гневных писем, несколько сеансов общения по излюбленным вами коммуникационным сферам, естественно, в точности копируя твой голос, – Семиун наглядно продемонстрировал, как удачно ему удавалось говорить за маркиза, – и бывшие соратники избрали тебя на роль врага. Нет, нет, – поправился симбиот, – я выразился немного неточно – не врага, а зашторенного, наивного дурака, не желающего поступиться принципами и хоть немного пойти на уступки. Не зная всех нюансов отношений между морронами, это трудно понять, но я приведу пример, – Семиун решил снизойти до урока дракону. – Представь двух моряков во время бури! Их корабль несется на рифы и нужно повернуть руль. Один пытается повернуть его налево, другой – направо. Каждый не испытывает злобы к другому, считает товарища лишь заблуждающимся глупцом, но тем не менее готов убить его, поскольку иначе корабль не изменит курс и погибнут оба… Переводя этот пример на нынешние события, скажу так: никакой войны между колониями не случится, а значит, и корабль останется цел. Об этом уж я позаботился, будьте уверены, господа, просто произойдет небольшой пограничный конфликт, в результате которого я избавлюсь от троих опасных морронов и одного дракона, а также обрету власть над новыми землями, то есть получу в руки ключ от будущего человечества.
– Все это прекрасно, но вот только дряхлый священник тебе чем помешал?
– Ты непредсказуем, ты опасен, с тобой невозможно договориться, поскольку руководствуешься ты лишь своими дурацкими правилами. Кто может предугадать, что придет тебе в голову завтра? Мудрец не борется с бедами, он устраняет угрозы, уничтожает их в зародыше. У меня появилась реальная возможность обезопасить мои планы от твоего потенциального вмешательства, почему же было не воспользоваться ею? – задал вопрос Семиун, но опять не дал времени на ответ. – Вы вдвоем с маркизом пробудете в этом каменном мешке очень долго, а к завтрашнему полудню, надеюсь, в точности такую же темницу угодят и ваши, маркиз, друзья, правда, они будут пребывать в худшем состоянии, чем вы. Не исключаю, что их привезут в мешках по частям. «Зов» коллективного разума останется без ответа, а вы знаете, что происходит с морроном, провалившим задание. Даже если вы, милостивый государь, и воскреснете, то так и останетесь под землей без всякой надежды выбраться. – Ну все, мне пора, – изобразил на лице сожаление Семиун. – Жаль, преподобный, что так получилось, но тебе нет места в будущем этого мира. Ты и сам утверждал, что ты здесь чужак, а наблюдатели мне не нужны, поскольку рано или поздно они все равно вмешиваются не в свои дела. Пусть тебя, старый друг, немного успокоит тот факт, что я проиграл спор с Олой. Мне почему-то казалось, что ты посчитаешь маркиза злодеем и прикончишь его за меня. Но нет, так нет, я не в обиде. Прощай! – произнес симбиот, и его маленькая фигурка исчезла из окна под потолком.
Почти в тот же миг в стене открылись другие отверстия, но только из них потекла не кислота, а серая клейкая масса, весьма напоминавшая тот самый раствор, что был между камнями кладки. Замысел Семиуна стал понятен. Он хотел не просто запереть своих врагов в подземелье, а похоронить их в быстро заполнявшем пустоту под землей растворе. Товарищи по несчастью только представили свое будущее, и им стало не по себе. Сначала они должны были с головой погрузиться в вязкую жижу и познать весь спектр неприятных ощущений, которые испытывает утопленник, а затем, когда смесь затвердеет и превратится в такой же прочный материал, как настоящий камень, вот тогда-то и начнутся настоящие мучения. И дракон, и угодивший вместе с ним в западню моррон должны были на долгие годы превратиться в живые скульптуры, застывшие в неестественных позах. По сравнению с их будущим, участь людей, замурованных заживо, завидна и легка, смертные умирают быстро, и их душевные страдания не длятся века.
