— Вампироэльф! — полувосхищённо-полуизумлённо выдохнул Древославный.
— Да! — прорычал Зеникс, лицо которого, как прекрасно было видно даже ночью, стремительно темнело, наливаясь кровью. — Это вампироэльф…! Тот самый! Кто убил мою сестру и мою невесту!
Вампироэльф, буравя Зеникса красными глазами, яростно зашипел и достал из-под балахона узкий острый прут и массивную булаву, глава которой была усеяна длинными шипами — видимо, он также вспомнил богатыря.
— Зеникс, погоди! — крикнул Нерождённый, но было поздно — размашистыми скачками, подняв ярко сверкающую в лунном свете секиру над головой, великан понёсся к вампироэльфу, сотрясая ночной воздух настоящим звериным рыком. На несколько мгновений Зеникс оказался один против всех вампиров, вампироэльф отступил на несколько шагов назад, с интересом наблюдая за тем, как его подчинённые с шипением бросаются на чертящего секирой вокруг себя широкий серебряный круг богатыря. Вампиры, скорее всего, были осведомлены о смертельной опасности оружия великана и опасались подходить к нему слишком уж близко, совершая стремительные рывки то с одной, то с другой стороны, заканчивавшиеся прыжками назад. Такая картина длилась не дольше времени, что понадобилось Зихию для того, чтобы достать лук и выпустить стрелу в бурлившее вокруг Зеникса месиво из длинноволосых звериных рож и тел. Яростное шипение, переходящее в визг, известило всех, что один из вампиров тяжело ранен. Давление на Зеникса ослабло, один вампир бросился на Зихия, чтобы не позволить ему беспрепятственно расстреливать других кровососов; другой, выглядевший покрепче остальных, напал на Ширела, сорвавшего свою шляпу, чтобы в схватке не лезла на глаза, и резким жестом освободившего ладони от просторных длинных рукавов; сразу двое кинулись на Лейруса, уже двинувшегося им навстречу с двумя обнажёнными мечами. Оставшиеся двое вампиров уже не могли сдерживать Зеникса, нападая на него со всех сторон, и шаг за шагом отступали перед секирой, сверкавшей молнией. Вампироэльф, решив, что самое время вмешаться, скинул с себя балахон, оставшись в одной кожаной бедренной повязке. Его мощное тело вызывало восхищение, но то восхищение, что вызывает сильное животное, ничего человеческого и тем более эльфийского в нём уже не было. Вампироэльф, мощным прыжком взвившись в воздух на добрый десяток локтей, атаковал Зеникса и богатырю, не отруби он секундой ранее голову одному из вампиров, пришлось бы нелегко. Но великан успел увернуться от булавы и соперники стали медленно передвигаться по кругу, следя за каждым движением врага, Зеникс попутно с ленцой отмахивался от редких выпадов оставшегося пока в живых вампира.
У остальных дела шли лучше; вернее, Ширел и Лейрус свои дела уже закончили: волшебник прочитал заклинание и взмахнул руками, отчего бывший уже в нескольких шагах от него вампир остановился, будто вкопанный, опоясанный светлыми парообразными струями, выскочившими, как казалось, из рукавов мага. Обездвиженный вампир затрясся, словно на жесточайшем морозе, из его ушей, носа и пасти хлынула чёрная кровь и он свалился замертво. Нерождённый тем временем молниеносно вклинился между двумя врагами, ударом правого меча отсёк руку одному вампиру, ударом левого — ногу второго. Затем лишил вампира и второй руки и пронзил его горло, а вторым клинком проткнул сердце лежащего на земле врага. Тот в предсмертной агонии схватился за разорвавший его сердце в клочья меч, второй же, лишённый такой возможности вместе с отрубленными руками, мешком упал навзничь.
Зихий справился со «своим» вампиром не так быстро — сверхчеловечески быстрый рывок противника не оставил ему времени достать ещё одну стрелу, так что лук Древославному пришлось отбросить и уклоняться от свистевших над ним шипов с крюками. Сумев вытащить меч, Зихий скользящим ударом рассёк ремни, которыми шип крепился к одной из рук противника, так что теперь оба имели оружие только в одной руке. Вампир присел, скаля клыки.
— Он будет прыгать! — услышал Зихий предупреждающий крик Лейруса, но вампир уже летел на него, выставив вперёд шип с отточенным, как бритва, крюком. Зихий сделал небольшой шаг в сторону и, обхватив рукоять двумя руками, резко ткнул мечом пустоту. Кровососущая тварь напоролась на клинок, вводя его всё глубже в своё тело собственным весом, навалившимся на острие. Удар был настолько мощным, что Древославный выпустил меч из рук и вампир упал на землю, покатившись к воде. Несколько раз перевернувшись, вампир из последних сил вырвал из раны меч и жизнь ушла из него.
Подобрав свой клинок, Зихий подбежал к Лейрусу и Ширелу, которые наблюдали за схваткой Зеникса с вампироэльфом: другого своего противника великан уже убил, разрубив наискосок, от левого плеча до правого бедра. Более проворный и быстрый, вампироэльф сумел легко ранить богатыря, едва коснувшись булавой плеча Зеникса. Рана, хоть и была просто глубокой царапиной, обильно кровоточила и постепенно вся рука великана была в крови. Противник Зеникса, с трудом увёртываясь от тяжёлых ударов, старался контратаковать, целя заточенным прутом в ноги великана. Когда Зеникс парировал удары, вампироэльф старался булавой поразить открывавшуюся верхнюю часть тела. Возможно, владей он, подобно Лейрусу, с одинаковой силой и умением обоими руками, у него могло что-нибудь получиться; однако правой своей рукой он владел явно хуже, нежели левой, и потому большинство его атак булавой оказывались безуспешными. Но вампироэльф продолжал круговерть, понимая, что вместе с брызгами крови, разлетавшимися от огромного плеча Зеникса, из великана постепенно выходят силы, и теряется скорость. Измотай кровопийца богатыря — и появлялся хороший шанс победить его. Однако надежды вампироэльфа не сбылись: когда он во время одного из своих двойных выпадов подобрался к врагу слишком близко, Зеникс вонзил секиру в ступню противника, намертво пригвоздив её более чем на половину ушедшим в землю широким лезвием. Вампироэльф, одновременно услышал громкий хруст своих костей и почувствовав дикую, туманящую разум боль, непроизвольно выпустил булаву и схватился, наклонившись, за поражённую ногу. Зеникс тут же, выпустив застрявшую секиру, одновременно одной рукой вышиб длинный прут, а другой загрёб в громадную ладонь горло врага, оторвав того от земли. Вампироэльф захрипел, двумя руками схватившись за ставшие железными тисками пальцы богатыря, а ногами отчаянно молотя воздух в пяти-шести локтях от поверхности земли. Глаза Зеникса зажглись торжеством, он оскалил зубы, выдавая пылающую в нём зловещую радость, радость от осознания, что сейчас он своими руками свернёт шею тому, чьё клыкастое безносое лицо долгими ночами не давало ему покоя и сна. Продолжая сжимать пальцы, богатырь наблюдал за тем, как вампироэльф перестаёт хрипеть, его тёмное лицо начинает бледнеть и синеть, красные глаза закатываются, а тело, брыкавшееся и извивающееся, постепенно затихает. Но вдруг Зеникс вздрогнул и часто заморгал, так, как если бы в глаз ему что-то попало; нахмурившись, он несколько секунд смотрел на врага, теперь уже без злорадного оскала, после чего, слегка согнув руку, отшвырнул вампироэльфа прочь от себя. Тот, пролетел, немалое расстояние, грохнулся на землю, ошалело повертел головой, словно не веря в то, что в его лёгкие снова вливается воздух. Зеникс отвернулся и медленно подошёл к друзьям.
