Шеетея дружными усилиями заперли в пустующей гостевой комнате и велели спать. Пользы от него не предвиделось. Убить рука не поднималась. Вести себя с ним по человечески брезгливость не позволяла.
— Точно тем же, которым некоторые особо выдающиеся личности впускают в себя хаос из разлома, — отстраненно произнес Ленок. — Нужно отправиться на их территорию и не защищаться. А дальше, как повезет. Либо сожрут, либо попадется кто-то сытый и заползет в тело, способное ему помочь хорошо себя чувствовать в тех пределах, из которых его в обычном состоянии почти сразу выбрасывает.
— Значит, кому-то повезло, — рассеяно сказала Тэйтэ. — Вот только, зачем он это сделал? Демон вовсе не хаос. Он не способен мирно уживаться со своим носителем.
— Зато может при некоторых усилиях в человеке раствориться, сделав его почти богом, — сказал Тошиминэ. — Главное набрать достаточно энергии, чтобы уничтожить его личность. Мне папа когда-то рассказывал. В виде сказки, но я запомнил.
— Мне Феринэ тоже что-то такое говорила. Только не как сказку, а как интересную теорию. Только давно. Мы тогда были очень юными и очень глупыми.
— Феринэ? — задумчиво переспросил Ленок и добавил. — Юными. Не представляю.
— Подождите, — потребовал Хаски. — Допустим, теорию о демонах кто-то мог услышать как от родственников Тошиминэ, так и от болтливой Черной Лисы. Но дорога в долину… Родственники Тошиминэ разве ее знали?
— Вряд ли, — сказал Тэйтэ. — Приходится признать, что это кто-то из наших. А это грустно. И плохо. Он может знать о нас слишком много для того, чтобы мы чувствовали себя спокойно. Сложный противник.
— Глупый противник, — широко улыбнулся Ленок, глядя куда-то вдаль. — Глупый потому, что сначала ходил вокруг Второго Верхнего кругами, посторонних в жертву приносил и постепенно растворялся в демоне, а значит, еще больше глупел. Умных демонов не бывает. Причем, он успел поглупеть настолько, что упоминание Шеетеем нескольких сильных, которых проще принести в жертву, чем ловить целую толпу кого-то слабее, стало для него откровением.
— И что? — спросил Хаски.
Все-таки Ленок умеет раздражать гораздо сильнее, чем Рыжая Сволочь. Наверное, возраст сказывается и жизненный опыт.
— Он трус, — сделал вывод Ленок. — Пока был в состоянии думать как человек и обладал всем объемом воспоминаний, он боялся соваться в долину. Понимаете?
— Не очень, — призналась Тэйтэ. — Нам это ничего не дает. Безумный трус, загнанный в угол может быть опаснее кого-то храброго и соображающего что он делает.
— Я не о том, — отмахнулся Ленок. — Я о том, что он сбежавший трус. А если кто-то испугался настолько, что предпочел сбежать, то должно было пройти много времени, прежде чем чувства демона могли заслонить этот страх.
— И что?
— Он не может о нас знать слишком много, все меняется, — объяснил явно довольный собой Ленок.
— Ага, меняется, — раздраженно сказала Тэйтэ. — Только в твои домыслы закралась маленькая ошибка. Он кучу времени таскался за Шеетейм в качестве первого помощника и мог заполнить свои пробелы в знаниях и воспоминаниях.
— Мог, — легко согласился Ленок. — Но вряд ли все. Слишком пристальное внимание могло его выдать.
Тэйтэ только плечами пожала.
— А мне все еще интересно, как мы будем его искать?
Почему-то Хаски казалось, что лучше найти как можно быстрее. Или это нетерпеливый огонь гнал его вперед?
— Думаю, он сам нас найдет, — спокойно произнес Тошиминэ. — Ему ведь нужно завершить жертвоприношение. В долину он соваться в ближайшем будущем вряд ли решится. Значит, ему нужно ловить кого-то из нас, пока мы не ушли.
— Уверен?
— Мне так кажется.
— И все-таки, что-то мы упустили, — задумчиво сказала Тэйтэ. — Или я чего-то не понимаю. Почему-то мне кажется, что демон, которого наш противник впустил в себя должен был быть сильным. Иначе пользы от него будет немного. Но ведь первыми должны были прибежать слабые и вечно голодные. А человек должен был суметь некоторое время от них защищаться, пока сильный не появился. Представляете, сколько за одно мгновение может появиться демонов рядом с человеком в родном для них пределе? Представляете? А какой силы должен быть человек, чтобы продержаться там хотя бы минимум времени необходимого для неспешного прибытия кого-то сытого и любопытного? Неужели никто бы не заметил бегства настолько сильного человека?
— Могли не заметить, если бы считали, что он умер, например, — заметил Хаски, вспомнив, как все удивились, когда две недели назад благополучно похороненный мамин брат соизволил явиться домой. — Или…
— Или могли заметить, но не придать этому значения, — сказал Ленок. — Да, могли. Если кто-то уходит оскорблено хлопнув дверью, на его возвращение обычно не надеются. Мало ли существует миров, в которых он может подлечить больное самолюбие задетое проигрышем?
— Проигрышем? — переспросила Тэйтэ. — Каким еще проигрышем.
— Какая разница? Главное, что он мог пожелать отомстить. Тогда вообще все совпадает, даже выбор оружия.
— Ты о чем?! — раздраженно рявкнула блондинка, вставая на ноги.
— Мне нужно убедиться! — не менее раздраженно ответил ей Ленок. — Я сам не могу поверить! Это же… Он же не мог! Или я не понимал, насколько он ненавидит?
Дойти до командира фиолетовых грозная дева не успела. Он вскочил на ноги и куда-то умчался, провожаемый удивленными взглядами.
— Как же мне это не нравится, — задумчиво сказал молчавший все это время Тиаш.
Хаски готов был с ним согласиться. Рыжая Сволочь, похоже, тоже.
— Меня бесит этот идиот, — торжественно произнесла Тэйтэ, глядя на дверь. — Меня он безумно бесит. Всегда бесил. Ненавижу его желание справляться с тем, что он считает своими личными делами самостоятельно.
— Боишься, что не справится? — спросил Тошиминэ.
Ну, да. Он в командира Ленока верит, не меньше, чем в командира Арая. Поэтому притворяется спокойным.
Тэйтэ притворяться незачем.
Тиаш, это Тиаш. То ли решил считать обитателей желтого сектора семьей и теперь беспокоится. То ли где-то успел выпить и теперь похмельем мается. То ли опять собой недоволен и пытается это скрыть.
Рядовым вообще хорошо, притворяются предметами мебели и позволяют думать вышестоящим. Приказа ждут.
Сой с компанией от них ушли недалеко. Хотя ждут не приказа, а фактов, подсказок и направления для движения. Хаски даже насмешливую улыбку еле сдержал, когда это понял. Просто вдруг сообразил, что вся эта недружная компания боится ошибиться, продемонстрировать свою некомпетентность в чем-то, поэтому и молчит. Наверное, о репутации своих секторов заботятся, вторые лица, все-таки.
