Крабов вспоминал про маневры Фейи в комнате управления будкой чудес. Тот отчего-то кинулся спасать Севилью вместо своей супруги. Если Севилья его любовница, тогда зачем Фейи пытался играть в сводника и упорно навязывал Крабову отношения с этой мадмуазелью? Шпионит? А может ему нужно было прикрытие для собственной страсти? Старый черт!
Военный народ бегал туда-сюда, по северу скакали прожекторы. Сейчас Крабов слонялся на юге города в одиночестве — удалось отделаться от ненужного сопровождения. Патрулей в городе стало в разы больше, подняли всех! Благо никто из них не лез с помощью.
После слов мечтателя, прячущегося за наигранными обликами, у Крабова не осталось иного выбора, кроме как искать Харма. Надо было кое-что отдать ему. Это, с одной стороны. С другой же, мечтатель-Харм мог сотворить с Крабовым что-нибудь эдакое. Боялся мужчина такого варианта? Еще как, но все-равно искал.
Крабов оказался в Зюжно, на улице Камней. Он рассматривал руины особняка, находящиеся в объятиях спутавшихся фасолевых лиан, вдалеке лаяли собаки. В этой части города их много бывало. Они собирались в Зюжно отовсюду в поисках тепла и пропитания. Коты, кстати, к удивлению начальства, пошли на спад, не резко, но выжигание кошачьих стай начало приносить плоды. Неужто дом психа-таксидермиста был сердцем бешеного гриппа? По правде, хоть Крабов и вел это дело, но без энтузиазма. Все, что нынче занимало его ум — это мальчишка Харм и слова мечтателя, отдавшего ему светящийся камень, а еще — как жить в шкуре колдуна?!
Следователь размышлял, почти не нервничал. Если он не найдет мальчика, то не особо расстроится, а если найдет… Черт знает, что тогда. Отдай он камень Харму, и вдруг поганое чувство немного уляжется, перестанет рвать его нутро. Фейи и Добринов чуть не убили мальчишку, и Крабов к этому естественно причастен. Сколько раз Харм был на грани смерти? Что ему пришлось пережить за последние месяцы?! С чувством вины все ясно, но невыносимей всего в этой ситуации была совершенно непросматриваемая линия дальнейших действий. Примкнуть к мечтателям? А где они обитают? Вернутся домой, а значит и на службу?.. Сможет ли он работать в прежнем русле, ведь теперь он заделался тонкой и ранимой натурой? Полный рамс повсюду! а выход… как найти чертов выход, когда ты не понимаешь, где находишься?!
Кашель прервал самоистязания следователя. Он надрывно выплевывал из легких мокроту и воздух. От напряжения лицо Крабова раскраснелось, он согнулся. Оружие скатилось с плеча, он снял его и повесил на забор, ограждавший развалины. Требовалось срочно закурить!
Вдруг не какая-то там дворняга — перед слезящимися глазами следователя нарисовался уже знакомый ему пес. Крабов протер глаза и посмотрел на пса с недоверием, отвернулся, еще немного поплевался и покашлял. В конце концов приступ унялся, и следователя внезапно пробрало. Без особой надежды он произнес:
— Харм… К-хы!
Собака завиляла хвостом и заскулила.
— Харм, Харм… — несколько раз повторил следователь.
Пес принялся заигрывать с мужчиной, припадая на лапы.
Следователь погладил пса, посматривая на соседний дом. Еще вчера там обитал генерал Фейи. Однако в шкафу с двойным дном нашли кучу литературы на языках неведомой давности, магические или еще какие, почти полусотня разных алфавитов! Генерал струхнул жить в доме магов. Быстренько съехал!
Пес ластился, носился вокруг, валялся на спине. Похоже набивался в питомцы. Крабов наблюдал за ним, готовясь закурить. Он вытащил бело-голубую пачку.
— Ты что, знаешь Харма, волкодав лохматый?
Вокруг враз потемнело. Ночь накрыла место, где больше года стоял день. Казалось сам мир исчез. Лай собаки, скрежет камней под ногами и розовый аромат — единственное, что уверило следователя, что он все еще на улице Камней. Крабова обдало мощной воздушный волной откуда-то сверху. Что-то врезалось в лопатки и плечи, и те оказались в тисках мощных клешней. Если бы не толстая ткань кителя, вышло бы прилично покалечиться. Руки рефлекторно разжались — прощайте сигареты! Крабова потащили вверх. Следователь готов был испугаться, но вдруг сообразил — это крылатый мальчишка тащит его в небо.
Пытаться рассмотреть хоть что-то было невозможно. Даже звезды не горели. Лай пса отдалялся, но вскоре его проглотила сирена. Скорей всего на отключение солнечного света и, судя по всему электрического, военные среагировали, как на угрозу. Звук сирены разбавлялся гулом ветра в ушах, сирена звучала все менее навязчиво. Похоже Крабов с Хармом летели прочь из города. Крабов пытался разглядеть преследователей, но во тьме глаза не ловили даже намека на собственные сапоги. Глаза привыкали, и наконец следователь смог увидеть морщинистую кожу птичьих пальцев, из которых торчали изогнутые, будто клинки сарацинов, когти. Уже через несколько секунд следователь понял, что темнота становилась менее густой, и вот небо уже засияло каплями звезд.
— Харм, — тихо позвал Крабов, глядя вверх. Он видел низ клюва и бледную желтизну по его краям. — Куда мы летим? — спросил Крабов у магического пернатого.
— Я здесь, — послышалось откуда-то сзади.
Крабова тащил вовсе не Харм, а самая настоящая птица! Слава мечте, он не понял этого раньше, иначе орал бы и пугался. Так кто же его несет? Может это какой-то другой маг? Учитель Харма? А может ряженный военный, что дал ему мечтательный камень? Крабова то и дело обдавало волной ветра. Огромная птица несла его все дальше от города. В каком направлении они летели было неясно, ведь солнце и звезды воллдримского неба врали, как испорченный компас. Руки деревенели, да и отсутствие какой-либо страховки напрягали. Но если быть совершенно откровенным, то Крабов готовился впасть в конкретную панику. Во тьме пугала неизвестность, но сейчас, когда до земли сотни метров, страшнее во сто крат. Крабов не десантник — обычный кабинетный воин!
Чтобы отвлечься Крабов спросил:
— Это ты вернул ночь в город?
— Только затемнил воздух, — спокойно ответил мальчик. — Там все станет, как было. Это не по-настоящему. Я спрятался, чтобы мы могли улететь.
— То есть ты можешь сделать погоду в городе нормальной?
— Я не знаю. Я не пробовал.
— Ух ты, как интересно…
Светало, словно занималось раннее летнее утро. Крабов рассматривал мальчика, летевшего поблизости. В целях медитации, если быть честными. Его лицо, руки, ноги покрывали шрамы и порезы, синяки, ссадины. Свежие и старые. Ребенка избивали и издевались — это было очевидно. Он был чумаз и худ, а волосы сильно отросли. Одежда скорее новая, но небрежно разорвана на спине, дабы пролезали крылья. Несмотря на ужасающее состояние мальчика, он улыбался. Разве после работы особо рьяных следователей, вроде Добринова, хоть один взрослый мужик смог бы улыбнуться? Хотя бы через год или через все три? А этот мальчик улыбался!..
— Дядя Крабов, до свидания, что помогли мне сбежать из комнаты-будки, — он ловил лицом ветер и от удовольствия то и дело прикрывал глаза.
— «До свидания»? А, ну да, и тебе до свидания, Харм!.. — Крабов вспомнил, что мальчишка часто говорил всякие «спасибо» и «до свидания» невпопад. — С чего ты взял, что это я помог тебе? — конспирация у Крабова судя по всему оказалась никакая. Рамсее не придумаешь, если даже пацан догадался.
— Эти крылья, эта мечта… Она пахнет вами. То, что вы курите.
— Мечта пахнет? — ничего себе открытия! — Кхе-кхе, а куда мы летим? — Крабов уже почти не чувствовал рук ниже плеч. Похоже птичья хватка послужила неким жгутом. От непривычной позы ломало спину, и в затылке бурно плавился свинец.
— Вы знаете, там я не могу мечтать, но я должен помочь Стиву.
— Стиву? — в глазах то и дело темнело, свинец в затылке застыл и теперь в голову втыкались сотни ледяных иголок.
— Да, ему. Его комната рядом с моей. Совсем рядом. За стенкой. Вчера он опять мне приснился, я знаю, что он там!
— Погоди, давай опустимся и поговорим. Мне немного…
— Страшно? — мальчик подлетел ближе и стал рассматривать лицо Крабова. Тот попытался улыбнуться, но вышло нечто кривое и несуразное.
