Кроха-соловей вдруг появился невесть откуда и примостился на голову Харма. Харм ему обрадовался и потрогал рукой птаху.
— Ладно, предположим там твой брат… — начал было Крабов, рассматривая птичку, которая тащила его несколько километров по небу.
— Он точно там! Я знаю, потому что вижу будущее и вижу особенные сны с «хорошими волнениями». Они показывают правду!
— Так ты экстрасенс?
Харм смотрел, не понимая.
— Ты ясновидящий?.. — та же реакция. — Ну, ладно, — махнул Крабов и, глядя в упор на Харма, спросил: — Значит ты видишь будущее?
— Да.
— Ты имеешь в виду оно тебе снится?
— Нет. Это по-другому. Брегантина говорила — невозможно узнать, что будет. Но я точно вижу! Я знаю, что это будет, и еще я точно знаю, что Стив живой, и он ждет меня.
— Если ты видишь будущее, скажи, что будет со мной? Я стану хорошим мечтателем? Чудным, как у вас говорят?
— Я не знаю. Про вас я не думал. Я только хочу, чтобы мы дружили, — Харм был озадачен. — Надо обязательно спасти Стива, дядя Крабов, но я не могу мечтать в тюрьме. Как вытащить Стива оттуда?
Крабов уверено сказал:
— Это невозможно.
Мальчишка стал серьезен и сосредоточен:
— Это надо обязательно. Если вы не поможете мне, я попробуй сам. Я полечу сейчас… Надо скорее лететь за ним!
— Это невозможно, — повторил Крабов, и вдруг мелькнула в нем догадка: — Погоди, Харм. Ты сказал, что Стива состарили и кого-то там обмолодили…
— Стива кто-то сделал старым — это правда.
— Ты знаешь, Харм, мне сказали, что ни ты, ни я не видим обманчивый облик. Если бы Стива заколдовали на другую внешность, я бы не увидел старика, а увидел бы твоего брата, как он есть. Но я точно знаю, твой сосед за стенкой, он старик.
— А что такое обманчивый облик?
— Изменение внешности, некая маска, как я понял.
— Вы не поняли. Мисс Брегантина по-настоящему изменилась, это не обман. Это другое.
— Другое? — переспросил следователь. — Значит ты можешь сделать кого-то моложе? А может даже вылечить? Кхе-кхе-кхе…
— Я не пробовал. Но про возраст, менять его туда-сюда мне кажется легко мечтать.
Откуда в этом ребенке столько сил?
— Я готов лететь за Стивом. Вы со мной? — спросил Харм.
«Спас мальчишку, а теперь еще брата спасать?.. А что потом, избавить город от всех военных? — думал Крабов. — Рамсец!»
— Харм, ничего не выйдет, — ответил он.
— Ладно. Посидите тут, а я слетаю. Я вернусь вместе с ним… Я быстро постараюсь, — он улыбнулся и уже почти взлетел. Крабову требовалось срочно сообразить, как остановить ребенка от самоубийственной затеи!
— Не надо лететь сейчас, — сказал Крабов, протянув к мальчику руку. — Мы придумаем… Я обещаю, — с трудом выдавил он из себя. — Мы придумаем, как помочь твоему брату. Завтра он уже будет свободен! Надо все хорошенько продумать. Поверь, так у нас будет намного больше шансов… А сейчас… поспи, надо выспаться… Отдохни… Тебе нужны силы, чтобы помочь Стиву. Нельзя торопиться… И мне надо отдохнуть и придумать хороший такой план… Оооооой, каааааак же хочется спать, — наигранно зевнул господин следователь. — Сейчас упаду, как я устал…
— Вы поможете? Вы обещаете?
— Обещаю, — нехотя сказал Крабов и зевнул пуще прежнего.
Харм был счастлив:
— Сейчас мы поспим. Я все сделаю!
А следователь задумался, он вспомнил кое-что важное. Он спросил:
— Тебе бы хотелось вернуться в Воллдрим? Потом. Когда там не будет военных?
— Конечно! Там Элфи и моя сестренка, папа, мама и Майкл… Мисс Брегантина! Это мои друзья! Как и вы, дядя Крабов. А еще Кайгы там остался. Вы с ним игрались, когда я прилетел.
— Игрался? Собака что ли?
— Да, Кайгы — это собака Элфи.
— А это еще кто, Элфи?
— Самая чудесная девочка!
После таких слов даже Крабов не смог удержаться, и улыбка (почти фирменная) выставилась на его уставшем лице.
Харм вдруг обнял Крабова и сказал:
— Извините, что помогли мне, и извините, что поможете спасти моего брата! — он посмотрел на друга-дядю и тыкнул пальцем в его щеку, с энтузиазмом заявил: — Хотите я уберу эту царапину?
Крабов провел по волосам мальчишки и покачал головой:
— Так! Вот этого пока не надо!
— Как хотите…
Харм присел и почесал лодыжку, уселся на траву, а дядя прищурился:
— А ты можешь сделать меня другим человеком? на время? изменить внешность? Не маску надеть, а на самом деле изменить лицо и остальное?
Харм убрал волосы с лица:
— Это просто!
— Хорошо! А еще вот что объясни. Вот наколдовал ты себе крылья, но они не исчезли за зоной колдовства, когда ты был в изоляторе. Значит, если ты изменишь внешность себе или мне, мы сможем попробовать попасть в тюрьму с новыми лицами?
— Да, можно попробовать. Вы хорошо придумали! Можно кем-то притвориться, птичками или мышками…
— Хм, нет я немного о другом… — Крабов сложил руки на груди и что-то там прикидывал в голове, перебирал варианты. Он взглянул на мальчишку, радостно припрыгивающего вокруг. Что Крабов вообще тут делает?.. Что за Стив? Брат крылатого мальчишки… Да и с самим Хармом Крабов едва знаком… Сюрреализм, мечтательный кошмар!.. Детский сад и мужик-алкоголик… Не запоздал ли Крабов с героизмом?..
Отвлекшись от анализа тупой ситуации, в которой он вдруг оказался, и невозможности из нее легонько соскочить, Крабов спросил:
— Кстати, а почему сейчас ты не уберешь свои крылья? Ты же можешь избавиться от них. Или я что-то не так понял?
— Могу, но я к ним привык. Они мне нравятся. Теперь еще больше, когда вы сделали их такими красивыми! — ответ Харма поразил Крабова.
Малыш не считал крылья отклонением, скорее чем-то прекрасным, подарком мечты. Дети так не похожи на взрослых. На них не давит общественное клеймо «не похож, значит урод!» и «люди не поймут, потому не стоит». Их разум еще не загадили условности и рамки. А ведь, если подумать, и вправду крылья — это так красиво и чудесно, плюс не надо беспокоиться о транспорте… Но как же хочется курить!..
Следователь задавал вопросы, получал ответы и никогда прежде так просто не выходило узнать все необходимое от мальчика-птицы. Да, сейчас следователь мог бы выслужиться на всю катушку. Это было также легко, как и нелепо в данном раскладе. В свете открытия своих мечтательных способностей многое из прежних радостей и забот потеряло смысл. Впрочем, почему «многое»? Практически все!
Оказалось, что у Харма есть братья и сестра. Как раз старшего из братьев, Стива, Харм и хотел вызволить из тюрьмы. А еще Харму почти каждую ночь снятся, как он сам их называет, «особенные сны с хорошими волнениями», и они на самом деле не простые. Они по большей части правдивы. Харм точно знал, что Стив рядом, что Стив в той же тюрьме, в которой еще вчера держали его самого.
Приятно было наблюдать, как Харм изменялся в лице, когда говорил про девочку Элфи. Она многое значила для него. Харм говорил о ней с особым воодушевлением.
— Ты знаешь где сейчас Элфи? — спросил Крабов.
— Нет, но она близко. Я ее чувствую. Повсюду в Воллдриме пахнет незабудками. Это как вы пахнете сигаретами, так и город пахнет ее цветами. Она туда вернется. Это точно. Скоро. Я опять вижу будущее.
Харм улыбнулся, а потом будто что-то вспомнил:
— О! Хотите черешневых помидоров?
— Откуда?.. — но до Крабова быстро дошло — перед ним мечтатель. — А давай! — с энтузиазмом согласился он.
Помидоры материализовались сразу во рту. Крабов едва не подавился. Прожевал и хотел уже сказать, чтобы Харм так больше не делал, но опять ему пришлось разжевывать, по правде весьма вкусные помидоры. Он махнул рукой мол хватит, но не потому поставка помидоров прекратилась. К счастью истекающего томатным соком следователя, Харма занял соловей. Маленький мечтатель творил некие зернышки, и Сокол с удовольствием хватал их. Они не падали, просто висели, будто их воткнули прямо в воздух. Сам Харм постоянно что-то жевал, наверное, еда появлялась так же, как у Крабова — сразу во рту.
