Сначала я не поняла, почему призрак не бросается на сидящего прямо под ним Киппса, но затем увидела еще одну железную цепь – окружавшую тело Бикерстафа. Призрак был заперт внутри этой цепи.
Но даже при этом излучаемая им злоба переполняла камеру. Я чувствовала темную энергию его страстного желания – она была направлена на зеркало и на Джорджа. Обо мне призрак не думал, может быть, вообще не замечал моего присутствия. Однако заметит, как только я появлюсь в камере, а именно это я и собиралась сделать. Я представила, как окажусь лицом к лицу с призраком Бикерстафа, и мне стало не по себе.
Однако нужно было действовать, причем быстро. Пока нет Джоплина, я должна освободить Джорджа. Это удобнее сделать, если я буду налегке. Я пригнулась в темноте и осторожно начала снимать с плеч рюкзак.
– Видишь, он пытается воспроизвести первоначальный опыт, – лопотал череп. – Зеркало на своей подставочке, все как полагается. И семь духов позади зеркала, на месте, как всегда. И как всегда, клянчат, чтобы им вернули их кости. Не бойся, они могут только завывать, а вреда от них никакого. Джоплин даже сделал так, что рядом с зеркалом стоит сам господин. Вот молодец! Все точь-в-точь, как в старые добрые дни! Эй, погоди! Ты зачем опускаешь меня на землю?
– Ты слишком тяжелый, – прошептала я, запихивая рюкзак в свободную ячейку. – Здесь побудешь.
– Нет! – запротестовал череп. – Это невозможно! Я тоже должен быть частью этой сцены. Я желаю видеть господина! Отнеси меня к нему!
– Прости, но ты останешься здесь. – Я развязала горловину рюкзака, слегка оттянула вниз плотную ткань, чтобы обнажить вершину банки. Плазма в ней полыхала ярким зеленым светом. Передо мной мелькнуло искаженное, перекатывающееся из стороны в сторону лицо.
– Если ты понадобишься, – сказала я, – я приду и заберу тебя. И лучше помогай мне, когда я тебя о чем-то спрашиваю, иначе останешься здесь на веки вечные.
– Будь ты проклята, Люси! – прошипел череп. – Почему ты не слушаешься меня? – Затем он внезапно перешел на крик: – Господин! Это я! Добро пожаловать! С возвращением!
Призрачная фигура за углом продолжала стоять молча и никак не реагировала на этот вопль.
– Господин… – печальный шепот, полный страха и тоски. – Это же я! Я здесь!
Призрак не шелохнулся. Все его внимание было сосредоточено на костяном стекле и Джордже.
– Да, – раздраженно сказал череп. – Он уже не тот, что прежде.
Разумеется, не тот. Как и большинство Гостей первого и второго типов, призрак Эдмунда Бикерстафа обладал ограниченным набором повторяющихся действий, воспроизводивших его былые поступки. Этим же кругом действий ограничивается и сознание призрака – крошечный осколок былого разума. Но объяснять все это черепу у меня просто не было времени. Я неслышно вошла в камеру, быстро огляделась вокруг. Во все стороны отсюда расходились темные, облицованные кирпичом и цементом коридоры. Все было тихо. Никаких следов Джоплина.
Квилл Киппс заметил меня, как только я появилась из-за угла. Вначале он удивился, но тут же принялся кивками подзывать меня к себе. При этом он строил такие забавные гримасы, что будь у меня время, я битый час любовалась бы на них. Но вместо этого я вовсе игнорировала Киппса и поспешила к Джорджу.
Вблизи его лицо показалось мне опухшим, одна щека была расцарапана. Я притронулась к Джорджу, но он не шелохнулся.
– Джордж! – прошептала я. – Джордж!
– Не трать понапрасну время! – нетерпеливо зашептал Киппс, кивая головой. – Он в отключке. Лучше иди и развяжи меня!
В два прыжка я подскочила к Киппсу, стараясь не смотреть на медленно раскачивающийся за его спиной призрак. Толстые щупальца плазмы извивались, ощупывая землю рядом с выложенным из железных цепей кругом. Прикрытая капюшоном голова призрака покачивалась, и я вдруг почувствовала, как на меня наваливается тяжесть, сковывает словно льдом мои мысли и волю. Эта тварь увидела меня. Призрак Бикерстафа теперь знал, что я здесь.
Я постаралась прогнать ощущение ледяной тяжести и переключила свое внимание на Киппса.
– Ты в порядке? – спросила я его.
– Я-то? – закатил глаза Киппс. – Какой-то сумасшедший привязал меня к стулу, я сижу, беспомощный, как младенец, в глубине этих чертовых катакомб, да еще в компании Каббинса! Если не считать этого, у меня все в порядке. Жизнь прекрасна.
– Понятно, – усмехнулась я. – Погнался за нами и сам попал в капкан. Бывает.
– Я раздражен, не обращай внимания, – сказал Киппс.
Я перестала ухмыляться и хмуро ответила:
– Я тоже.
Я склонилась за спиной Киппса, держа наготове рапиру и, к своему неудовольствию, обнаружила, что его руки скручены запертой на замок цепью. Я не могла освободить его.
– Тебя заковали, – прошептала я. – Мне нужен ключ.
– Его унес с собой тот идиот с тусклыми, как у мороженой трески, глазами, – простонал Киппс.
– Джоплин? Где он?
– Ушел куда-то. Услышал шум и отправился посмотреть, что там случилось. Может вернуться в любой момент. Что ты собираешься сделать, чтобы освободить меня?
– Пока не знаю. Помолчи.
Мне было трудно думать, голову переполняли потусторонние шумы – жужжание зеркала, заунывные завывания семи привидений, долетали даже волны гнева и раздражения, которые излучал оставшийся в темном коридоре череп. Но сильнее всего мешало сосредоточиться присутствие высоченной фигуры в надвинутом на голову капюшоне. Что бы предпринял Локвуд, окажись он здесь? Этого я не могла сообразить, мои мозги превратились в кашу.
– Торжественно обещаю, – прорычал Киппс, – если только мне удастся выбраться из этой переделки, я буду гнать твоего дружка-идиота пинками в зад отсюда до самого вокзала Мэрилебон.
– Остынь, – ничуть не вежливее прорычала я в ответ. – Сам виноват. Нечего было за нами шпионить. Тоже мне… Погоди, а Джоплин не мог положить ключи сюда на стол?
Я быстро обогнула огибающие зеркало цепи. Бледные привидения повернулись и потянулись вслед за мной. Стол был доверху завален всякой дрянью – пыльными горшками, кусочками ткани, украшениями, книгами, исписанными бумажными листами. Даже если ключ здесь, разве его найдешь вот так сразу? Я в отчаянии вскинула руки. Что мне остается делать? Думать. Только думать.
– Берегись, Люси!
Это шептал мне череп, его слова слабым эхом долетели до меня из коридора. Я замерла, затем потянулась к своему поясу, но в ту же секунду из темноты стремительно выступила чья-то фигура, и почти сразу я почувствовала, как к моему затылку приставили что-то острое, холодное и очень противное.
