Собеседники с удивлением воззрились на заговорившего стражника. Тот под дружными взглядами сник и, подхватив древко копья, поспешно зашагал по опостылевшему за годы службы маршруту.
— Я не говорил тебе ранее Геворн, но сдается мне это последняя седмица города. Не перебивай. Не нужно быть опытным воином, чтобы понять, на чьей стороне сейчас сила. Раз уж так случилось, мы с тобой, не делай такое лицо, именно мы должны сделать все, чтобы уберечь своих людей и по возможности оставшихся в городе жителей от неминуемой резни.
— Ты что предлагаешь сдать город этим вонючим псам? — Геворн заметно напрягся.
— Не знал бы тебя с детства рыжий, так бы и дал в зубы. — Глава стражи резко развернулся к внешней стороне стены. — Мы с тобой оба знаем, чего стоят кукольные вояки магистрата. А их среди нас около сотни. Они, и то отребье, что сейчас пьет и жрет за счет магистрата, разбегутся по норам, стоит только кочевникам взяться за нас как следует.
— Поэтому, когда каффидцы войдут в город, не смотри на меня так. Именно когда! Когда степные крысы ворвутся в город, я хочу чтобы ты увел ребят в городские катакомбы, там есть запас еды и воды на такой случай. Оставшиеся городские жители к тому времени уже будут там. Вам нужно продержаться всего несколько суток, пока не подоспеет подмога.
— Тогда зачем ты говоришь это мне? Неужели ты думаешь, что я брошу тебя здесь подыхать, а сам буду отсиживаться в норке как суслик.
— Ты как разговариваешь со старшим по званию солдат!? — Неожиданно рявкнул Бран. Против своего желания, Геворн вытянулся во фрунт и замер.
— Знаю, что это сложно, но мы с тобой солдаты. И у нас долг перед этим проклятым городом, долг перед всеми этими несчастными жителями, которые нас ни во что не ставят в нормальные времена. И нам придется его отдать.
— А теперь собирай людей. Нам нужно расставить всех по местам, пока это стадо помойных крыс не придумало, как идти на приступ.
* * *
Федору досталось место возле восточных ворот, рядом с одной из ронделей. Управлением обороной этого участка занимался сам глава стражи. Бран не похож на труса, а значит здесь будет очень опасный участок. Ну что ж, постараемся оправдать доверие.
Неподалеку от Мальцева обосновался один из знакомых ему орков, который многозначительно скалился в его сторону, поглаживая лезвие секиры. Отсутствие внимания со стороны Федора его серьезно обижало.
Осмотрев назначенное ему место, Мальцев перевел внимание на позиции степняков. Несмотря на легкий туман и сумерки, шатры на расстоянии двух полетов стрелы, были видны очень отчетливо. Можно было даже различить цвета развевающихся стягов.
Количество врагов удручало. Казалось, сюда, под стены маленького городишки, пришла вся степь, все то количество людей, которое когда-либо жило кочевой жизнью. Плохие прогнозы оправдались. Город обречен, это понимал всякий кто сейчас стоял на стене. На лицах людей и нелюдей по правую и левую сторону от него, Федор легко читал отсутствие надежды на благополучный исход. Но что ему до мыслей этих мертвецов.
Деловито разместив на стене свое вооружение, парень аккуратно выложил на зубец стены пять стрел, и прислонил к стенке колчан с оставшимися. Тщательно проверив лук, на всякий случай заменил тетиву. Вытаскивать из сумки ламелляр он пока не стал. Оставшись в кольчуге с поддоспешником и в зеленом сюрко сверху, Мальцев проверил ход мечей в ножнах и, подумав, убрал перевязь с метательными ножами в сумку. Затем уделил время местности вокруг. Не обращая внимания на недовольное ворчание со стороны окружающих, раздвинул чужие вещи подальше от себя и измерил расстояние от зубцов до внутреннего края стены. Всего два метра. Не очень то и повоюешь. От тяжелых мыслей, Федора отвлекли какие-то крики.
Вблизи ворот, на лошадях гарцевали пятеро всадников в богато украшенных халатах с яркими орнаментами. Один из них, одетый заметно беднее, все это время держал на конце копья несколько веток, сплетенных в подобие круга. Невольно прислушавшись, парень с трудом, но расслышал резкую отрывистую речь кочевников. К сожалению, знаниями языка каффидцев он не обладал, или за такое время их язык успел кардинально поменяться. Сквозь корявую и нагловатую речь толмача — кочевник с копьем, Мальцев понял, что им предлагают сдаться.
К его удивлению, наместник довольно-таки профессионально выспрашивая подробности похода каффидцев и деланно изумляясь появлением этих «храбрых воинов» у ворот мирного города, предложил главе войска отдохнуть со своей свитой в городе. Услышав нелицеприятный ответ, тем не менее, так же мирно умаслил все видимые и предполагаемые достоинства его собеседников, отчего те заметно приосанились и сменили тон на покровительственный, и предложил решить дело миром, назначив выкуп.
После таких речей, Федор уже был готов признать, что наместник не зря занимает свое место. Вот только на результат переговоров это не повлияло. После недолгого обмена любезностями, самый важный из степняков назначил время до восхода солнца и кавалькада резво развернувшись, ускакала в направлении растущего на глазах лагеря каффидцев.
Мальцев вернулся к своим приготовлениям, для себя он услышал достаточно.
Народ вокруг, все это время тоже не сидел на месте. Носились по лестницам мальчишки вестовые. На специально отведенных участках скапливалось большое количество камней, на других участках подогревали в котлах смолу. Такая же суматоха царила на всем протяжении стены, вокруг шмыгали бедно одетые дети, разнося питьевую воду. Поначалу стражники еще пытались не пускать посторонних на стены, но спустя пару часов, перестали обращать на них внимание.
* * *
У входа послышались нетерпеливые голоса. Откинув полог расшитого золотом материала, в шатер темника Аруха Туали ас'Тафир почтительно пригибаясь, вошел старший сотник дома Тафир. Зная буйный нрав своего молодого повелителя, он поспешно упал на колено, приветствуя своего командира.
Арух ас'Тафир был одним из многочисленных отпрысков могущественного казначея Туали, которого за глаза называли плодовитым. Казначей, несмотря на солидный возраст, славился неуёмной страстью к наживе и женщинам. Отпрыски, как правило, наследовали пороки своего родителя и иногда своими выходками вызывали нешуточный гнев богоизбранного правителя Каффидии. Самому правителю с наследниками не везло, он был бесплоден. Кахул наказал за строптивость, не иначе.
— Ну что там Тарик? — Нетерпеливо спросил темник, отбросив от себя плачущую полонянку. Не обращая внимания на свою наготу, тяжело сел, придвинув к себе походный стол с наваленными на нем предметами роскоши, некоторые из которых до сих пор были в пятнах крови бывших владельцев.
