Вот черное облако еще не осевшей пыли. А чуть левее — пропасть. Огромная трещина в земле с крутыми обрывистыми стенками и… не различимым с такой высоты дном.
То, что надо.
Главное успеть. Больше никто не должен погибнуть.
Сухой пустынный ветер треплет золотистые косы, доносит обрывки фраз до края пропасти:
— Что она де… не умеет ле-ать! Эля!!!..не смей!!!
Сейчас или никогда.
Все цепи стягиваются в одну и общий для всех рабов ненависти приказ оглашает равнину: "За мной". Шажок и она летит в пропасть, а следом серой лавиной скатывается нечисть. Воздух оглашает многоголосый вой, рык и скрежет.
Уже у самого дна, она теряет сознание, успев подумать последнее: "Я все-таки лечу!.. Прости меня… хотя бы после смерти"…
Просторная комната ярко освещена полуденным солнцем. Открыв глаза, Элли пробежалась взглядом по знакомой обстановке: кровать с широким балдахином на бантиках, огромная картина с купающимися русалками, резной комод. Рядом с кроватью на столике стояла кружка с еще дымящимся отваром.
И… нет, не заплакала, просто откинула голову на подушку, закрывая веки.
"Не хочу вспоминать! О, Небо, неужели все закончилось"?! Хотелось бегать, кричать и хохотать, как безумной. А еще до невозможности хотелось плакать. Забиться в темный угол и не выходить никогда и ни за что.
Жгут руки обмотанные, смоченными в остро пахнущем зелье, тряпками. Видимо сожгла цепью.
Да они победили — но какой ценой?! Тысяч жизней?..
Спустив ноги на пол, ангел поднялась — прошлась по ковру, поджимая пальчики. Шаги были неуверенными — ее еще шатало от слабости.
По босым ногами пробежался сквозняк, мазнув холодком по икрам. За спиной хлопнула дверь, впуская в комнату гостя.
Элли обернулась. На пороге стоял мрачный Повелитель, оглядывая девушку с головы до ног. Первое желание — броситься ему в объятия, сменилось недоумением и настороженностью. Оба молчали, не зная, с чего начать разговор. Элли не выдержала первой:
— Ты злишься?
— А, по-твоему, я должен радоваться? — Сухо процедил демон, повышая голос. — Чем ты думала? Ты могла погибнуть!
— Лучше было, если бы погибли все остальные?!
— Это не ответ! А твой сумасбродный прыжок? Я едва успел подхватить тебя в последнюю секунду!
— Не смей на меня орать!
В комнате повисла тишина. Элли, яростно сжав кулачки смотрела на… мужа.
"Небо! Он теперь мой муж"?! — Злость ушла, словно вода в засуху просочилась сквозь песок. — "Муж… Такой любимый и такой незнакомый, чужой. Снова — чужой…
Что ж, — в горле стоял комок, — раз так… не смотря на любовь, мы друг другу никто. А значит уходить надо быстро. Чтобы не было соблазна остаться и дальше продолжать этот фарс. Он как не ставил меня во грош, так и продолжает считать… кем"?!
Но прежде чем девушка успела произнести хоть слово, Конрад, молча меривший комнату шагами, вдруг повернулся так резко, что девушка отшатнулась и едва не упала. Притянув ее за талию, он с такой силой прижал любимую к себе, что Элли показалось, что затрещали все кости.
— Я больше никогда тебя не отпущу. Слышишь?! Никогда!
Девушка молчала, прижавшись к любимому, ощущая под ладошкой, как сильно бьется его сердце.
— Ты нужна мне. И Айви, и Рысе — бедная девочка уже неделю ничего не ест, только плачет и тебя ждет. Всем нам… У тебя есть дом, где тебя всегда ждут, где ты нужна и любима. Свой дом. Наш…
Крепко-крепко прижавшись к его груди, девушка почувствовала, как по щекам бегут две влажные дорожки.
— Я хочу слышать в этих стенах твой звонкий смех, кататься вместе на лошадях по вересковым просторам и видеть, как растут наши дети. Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Глупенький среброкрылый ангелочек… И только попробуй еще раз нас бросить.
Элли, даже не в силах ответить — иначе и вовсе разревется в голос — замотала головой. Ни за что.
Темный провел пальцем по щеке любимой, вытирая слезы.
— Извини, я не хотел на тебя кричать. Но ты даже не представляешь, как я испугался.
— И ты прости. Пойми, я должна была что-то сделать. Хотя бы так…
Спрашивать было страшно. Куда страшнее, чем находится там — на поле боя.
— Как… все закончилось?
Демон горько усмехнувшись, сказал:
— После твоего беспримерного подвига, все закончилось в считанные часы. Точнее сама битва завершилась минут за двадцать. Но несколько отрядов воинов и сейчас в том мире, прочесывают пустоши, отлавливая уцелевших.
— Романд?
— Серьезно ранен, перебиты ноги и внутренне кровотечение, но жить будет, если Шанти сама не прибьет от избытка чувств.
— А… Майкл?
Демон промолчал, отводя глаза. Ответ был понятен и так.
— Это не честно! — Как не старайся, а слезы потекли, превращаясь в почти неконтролируемую истерику.
— Мы были для этого созданы. Он знал, куда и зачем идет. Точно также как и все остальные.
— Они не должны были умирать…
Мужчина подхватил девушку на руки, в который раз подивившись легкости, почти невесомого хрупкого тела. Девушка и раньше почти ничего не весила, а теперь же и вовсе: буханка хлеба и то больше весит. Сев на кровать, он опустил ее на колени, прижав к себе.
Сколько они так просидели, молча обнявшись, никто бы и не ответил.
Демон взглянул на настенные часы и сказал:
— Через два часа будет Прощание. Мне нужно там быть.
— Я с тобой.
— Зачем? Останься. Ты только пришла в себя.
— Уже осталась — и что из этого вышло?
Демон молчит, а Элли продолжает.
— Я должна. Просто — должна.
Море Равновесия — штормило. Пятиметровые волны с грохотом разбивались о каменные обрывы. Мрачное небо висело над головой кучевыми облаками, собираясь "порадовать" не то дождем, не то снегом.
Прощание с павшими проходило на вершине фьорда, с которого открывался вид на холодное северное море.
Саму церемонию Элли не запомнила. Просто стояла, прижавшись к надежному мужскому плечу и вспоминала…
По правде сказать, все что сейчас хотелось, забраться в объятия любимого, укрыться пледом и долго-долго плакать… прощаясь со всеми ушедшими, оплакивая оставшихся живых…
Нет, не правда, что оплакиваем мы мертвых. С ними мы просто прощаемся. А плачем — над собой, жалея, что больше никогда не поговорим с ушедшими туда. Не выпьем чашку чая. И не кому будет рассказать, какой сегодня был замечательный день или поплакаться, сетуя на злодейку-судьбу. А то и просто помолчать, сидя рядышком.
Кто-то что-то говорил, о чем-то тихо переговаривался. Повелители произнесли Прощальное слово. Во время речи Конрад поглядывал на бледную, с неестественно выпрямленной спиной девушку.
