-А как же твоя сущность? - он сделал два шага вперед, словно хотел лучше рассмотреть девушку в сумраке.
-Вам же она не мешает, поэтому не вижу причин тому, чтобы она помешала моему замужеству. - она презрительно скривила губы и отступила назад.
-Мари, как же ты похожа на свою мать! - на лице мужчины отразилась боль при воспоминании о женщине, которая так давно покинула этот мир, что некоторые такие прежде милые и родные черты время стало стирать из памяти, хотя ее образ свято хранился в сердце. - Я волнуюсь за тебя! Поедем со мной.
-Я польщена повторным приглашением, но мой ответ прежний, и я снова говорю нет. - злобный взгляд впился в него. - И не смейте при мне упоминать маму, которую вы согнали в могилу! - Мари с яростью выплюнула последние слова. - Я никогда не буду такой чистой и прекрасной душой, любящей и доброй как она, потому что вы сломали мою жизнь!
-Моя дорогая девочка! Прошу тебя не говори так! - с мольбой произнес мужчина.
-Простите, если затронула ваши чувства, но мне нет до них никакого дела! - заносчиво ответила она.
-Я чувствую, что произойдет что-то плохое, поэтому и приехал к тебе. Иначе ты бы никогда не увидела меня. Я знаю, как ты ненавидишь меня. - он отвел взгляд от Мари и опустил голову. Последняя надежда рассеялась, как еле видимая дымка.
-Опять ваши предсказания и видения? Я в них не верю! Недавно мне гадали на картах, так вот они предсказали мне долгую и счастливую жизнь. - графиня начала терять терпение и стала поглядывать на дверь. Она снова нацепила на себя маску безразличия, хотя все ее чувства бурлили с немыслимой силой. Нужно было немедленно дать выход эмоциям, и Мари уже представляла, как со всей скоростью понесется по лесу, выискивая новую жертву.
-Я желаю тебе счастья! - мужчина печально улыбнулся и направился к двери. - Для меня ты навсегда останешься ребенком, который обнимал меня и называл папой.
-А я надеюсь, что забуду вас! - Мари презрительно смотрела, как спина мужчины согнулась под невидимым грузом, и он с тяжелым вздохом открыл дверь.
-Помни, что я всегда буду любить тебя! - он обернулся напоследок, но девушка отвернулась от него, что разбило его мечту на последнее объятие в дребезги. Он понял, что дочь никогда не простит своего отца.
С тяжелым сердцем он покинул замок, который когда-то был его домом, оставляя в нем самое дорогое, что было у него на этом свете.
***
Наступил такой долгожданный для графа де Винсена и графини де Волант день венчания. Торжество должно было пройти в небольшой церкви, такой старой, что уже почти никто не являлся свидетелем ее постройки. Она располагалась на холме в окружении прелестнейшего пейзажа: справа протекал ручей с чистой как хрусталь водой, а сзади располагался сад с деревьями, осыпанными белоснежными и розовыми цветами, лепестки которых падали словно хлопья снега. Внешний вид церкви напоминал собой готический храм, построенного из серого кирпича, что придавало ей мрачный, величественный вид. Над главным нефом располагалось окно, оформленное в форме розы из фиолетового стекла, переливающегося под солнечными лучами. Две остроконечные башни целились своими шпилями прямо в голубое небо. Всю красоту церкви невозможно передать словами, и от пасмурной царственности захватывало дух.
Мари в белом атласном платье, простом и элегантном, выглядела неотразимо. Стройную талию подчеркивал красный пояс, завязанный сзади бантом. Воротник, закрывающий шею, и лиф платья были сшиты из кружева. Манжеты и подол украшали белоснежные и легкие, как паутинки, оборки. К волосам, забранным в высокую прическу, булавками с жемчужинами прикололи фату, окутывающую прекрасное личико невесты, словно утренняя дымка.
Мари крепко держала под руку дальнего родственника Леджера, графа де Лефевра, и ее сердце беспокойно билось в груди. Дыхание перехватывало от волнения. На несколько мгновений ее голову заняли мысли о том, что в такой счастливый день совершенно чужой человек поведет ее к алтарю. Сожаление, смешанное с грустью, закралось в душу. Она похоронила отца и вычеркнула этим самым его из своей жизни, но нужно считаться с тем, что в могиле закапан пустой гроб, а ее отец сейчас где-то страдает от того, что находится вдали от дочери. Но Мари не волновали его чувства. Она жалела только себя, как эгоистичный ребенок, готовый заплакать после того, как ему не подарили игрушку, только потому что чувствует себя обделенным.
-Вы волнуетесь? - мужчина с легкой улыбкой обратился к ней, так как Мари с силой сжала пальцы на его руке.
Графиня лишь кивнула головой и мило улыбнулась. Они сделали несколько шагов, вошли в церковь, и белые туфельки Мари ступили на красную дорожку. Заиграла восхитительная, нежная музыка, способная наполнить самые черствые сердца умиротворением. Впереди них шла девочка в алом платьице, олицетворяя собой символ невинности и чистоты. Ребенок разбрасывал лепестки роз, и они красными каплями устилали путь невесты. Две другие девочки шли сзади и несли в руках длинный шлейф платья. Путь между двумя рядами скамеек, заполненных множеством гостей со стороны жениха, показался графине де Волант бесконечным. Она ни на кого не обращала внимание и смотрела вперед, где у алтаря - заветной цели - стоял Леджер, облаченный в черный бархатный камзол. Он казался ей в это мгновение самым красивым и желанным из всех мужчин на свете, но Мари не ощущала ни капли любви к своему жениху: он нравился ей как вещь, которой ни у кого нет.
Ярко горящие повсюду свечи и множество цветов создавали ощущение нереального волшебства, словно вход в храм являлся порталом в другое измерение. От красоты мраморных колонн и арок, полукруглого свода потолка, покрытого росписью, кружилась голова. Стены заполняли фрески и живопись, показывающие жизнь святых, а главным образом Девы Марии, освещаемые светом, льющимся сквозь фиолетовое стекло высоких окон, что придавало им таинственный вид. Главным украшением церкви являлся резной алтарь со сценами Страстей Христовых.
Графиню преследовал запах воска, от которого ей становилось не по себе: именно он воскрешал у нее в памяти горькие воспоминания. Когда умерла ее мать, она была еще совсем ребенком, и не понимала почему по всему дому зажгли множество свечей. Ей объяснили, что их свет укажет ее маме дорогу на небо, и тогда девочка возненавидела эти горящие огоньки, потому что они забрали самого родного человека на свете.
Граф де Лефевр передал ладонь Мари, затянутую в атласную перчатку, Леджеру. Де Винсен проникся всей трогательностью момента, и к его горлу подступил комок. Он осознал, что теперь в ответственности за счастье Мари. За их общую совместную жизнь. Их взгляды встретились, и глаза Леджера светились любовью, от чего Мари опустила голову, и граф подумал, что она смущена, хотя на самом деле девушке стало дурно. Мари отчаянно нуждалась в глотке свежего воздуха, голова кружилась, а изображение расплывалось и прыгало перед глазами. Ладони под тканью перчаток покрылись испариной, капельки пота выступили на лбу. Она находилась словно в бреду и не запомнила ни одного слова из молитв и проповеди, произнесенной священником. В ее голове билась одна единственная мысль: "Я проклята и не имею права находится здесь".
