Если он приехал, значит, ему не все равно, значит, она опять все не так поняла, а Ильгресса была права.
Но почему он сам не сказал, почему подослал к ней Жанги?
Царапая руки о некстати попадавшийся на пути кустарник, не сводя глаз с темного силуэта, девушка отчаянно пыталась сократить разделявшее их расстояние.
Еще мгновение — и все. Проклятая лощина, ей никогда из нее не выбраться!
— Валар, постойте! Подождите же! Вы предупреждаете меня об опасности, а сами даже не соизволите поговорить со мной! К чему тогда вся эта забота? Валар, ну объясните мне, наконец, почему Вы не хотите со мной поговорить!
Запыхавшись, она стояла у подножья склона, а он был уже на самом верху.
Молчание. Но хотя бы остановился!
— Валар, я, что, прокаженная? Я ничего не понимаю, я хочу понять, что происходит.
— К чему столько шума, Стелла?
— Шума? Его было бы гораздо меньше, если Вы не посылали ко мне гуала, а сказали все сами. В следующий раз…
— Следующего раза не будет.
Его внимание отвлек гуал, и Стелла смогла подобраться к нему еще на несколько шагов.
— Валар, не пытайтесь от меня сбежать! Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить.
— Как это, не о чем? — опешила она.
— А так. Не стоило устраивать трагедию из-за двух слов, пожалели бы свои ноги.
— Двух слов? Неужели Вам так трудно было сказать мне эти два слова?
— Все, что я хотел, было сказано. До чего же Вы неугомонная, что же Вас так и тянет играть с огнем? Нет, стойте, где стоите, и не надо меня о чем-то слезливо просить, непонятно чего требовать. Такое понятие, как чужие люди, Вам знакомо?
— Чужие люди не спасают друг друга от демонов.
— Наивная простота! Да Вам просто повезло, только и всего. Мое появление здесь не имеет к Вам ни малейшего отношения, не тешьте себя надеждой. Вокруг крутились злые духи, я почувствовал их присутствие, потом Ваше… Хотя Вашего, — усмехнулся он, — исходя из нашей договоренности, здесь не должно было быть.
— Тогда зачем Вы решили меня предупредить? Какое Вам дело до того, что со мной стало бы?
— Да, собственно, никакого. Просто не хотел, чтобы на моей земле кого-то убили бестелесные слуги Эвеллана.
Король теребил поводья коня, всем своим видом показывая, что ему не терпится уехать.
— Вы торопитесь?
— Вообще-то, меня ждет кортеж, там, в соседней деревне. Хотите, могу позвать генров, Вам ведь не терпится с ними познакомиться. Исполню, так сказать, Ваше заветное желание. Да они и сами скоро будут здесь. Кого-то из них ждет награда, а, может, и повышение в чине.
— Признайтесь, Вы сейчас меня презираете или ненавидите?
Иллюзии, вечно она строит замки из песка, а потом их безжалостно разносит ветром. Выдумала невесть что… Но на этот раз нужно все прояснить, раз и навсегда прояснить, чтобы не осталось глупых недомолвок.
— С чего Вы взяли? — усмехнулся Валар. — Перестаньте фантазировать!
— Значит, ненавидите. Что ж, тогда скажите мне об этом в глаза, и распрощаемся врагами.
— Мы — те, кем себя чувствуем. Врагами и друзьями делают не слова.
— Так кто мы? Кто я для Вас?
Он пожал плечами:
— Никто.
Она озадаченно посмотрела на него:
— То есть как, никто?
— Просто в Вашей системе "черного и белого" нет для этого определения. — Поколебавшись, Валар спустился ниже, чтобы ей не приходилось кричать. — К примеру, я напал на королевство Вашего дяди, я его враг, значит, и Ваш тоже, верно? Конечно, враг, если заманил в ловушку на островах Жанет, покушался на Лучезарную звезду. С другой стороны, мы с Вами одинаково относимся к Эвеллану и Ильгрессе, то есть нас можно было бы назвать друзьями. Вот и выбирайте, что Вам больше нравится. Кстати, о врагах: Вильэнара и Шек снова что-то затевают, чтобы отобрать самоцвет. Лучше бы Вы отдали его мне. Так всем было бы спокойнее.
— Нет. Из-за него люди теряют разум, становятся убийцами и предателями.
— И кем, по-Вашему, стал я?
На этот раз промолчала Стелла.
— Ну же, Стелла, Вы хотели поговорить, так говорите, я не обижусь.
— Я вовсе не Вас имела в виду, — запинаясь, ответила девушка. Зачем, зачем она это сказала? — Просто самоцвет дурно влияет на людей.
— Отдайте его мне. Вам самой станет проще.
Принцесса покачала головой.
— Отдайте его мне. — Это прозвучало, как приказ.
Стеарх спустился в лощину.
— Отдайте, Вы с ним не справитесь.
— Нет.
Волны колдовства опутывали ее; Стелла почувствовала, как левая рука сама потянулась за Лучезарной звездой, та, на которой было его кольцо. Принцесса с трудом отдернула ее и попятилась.
— Стелла, проявите благоразумие. Вы не сумеете защитить звезду. Если Вы боитесь, что она попадет к Эвеллану…
— Я боюсь совсем другого, — прошептала девушка.
Стеарх тряхнул головой и прибавил шагу.
Стелла не выдержала и побежала, в темноте налетела на коня гуала, испугалась, отшатнулась, упала… Она тут же вскочила на ноги, хотела бежать дальше, но что-то заставило ее снова упасть. Не в силах подняться, принцесса ползла, с ужасом сознавая, что Валар всего в нескольких футах от нее. Сделав отчаянный рывок, девушка все же сумела освободиться от паутины колдовства и, выпрямившись, повернулась к опасности лицом. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной, как теперь.
— Жанги, собери своих. — Король смотрел мимо нее. — Отгоните демонов Шека: они мне мешают. Если сможете, уничтожьте их. — Тут он перевел взгляд на Стеллу. — Какое нелепое стечение обстоятельств! Вы сами позвали меня, если бы не позвали, я бы уехал. Так настаивали на разговоре, который я не хотел вести… Отдайте звезду, и я помогу Вам, но если Вы будете упрямиться, все может обернуться совсем не так.
Темная змея скользнула по лезвию меча. Да, он вынул меч только на половину, это всего лишь предупреждение, но за ним четко просматривались его намерения. Он видел перед собой власть и желал ее получить. Пусть Валар не употребит ее во благо Эвеллана, зато с легкостью перекроит карту мира, устранив с лица земли неугодных. Если дакирец получит звезду, то окажется на одной доске с Вильэнарой.
Она стиснула зубы и сжала рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев.
— Вы правы, я сама виновата. А Вы изменились, стали жестоким, коварным…
— Так уж? — рассмеялся Валар. — Я такой же, каким всегда был.
— Значит, я не все видела.
Принцесса отступила еще на шаг.
— Стелла, я жду. Я не хочу причинять Вам боль, но, видно, придется.
— Я-то хотела расстаться с Вами по-человечески, а Вы! Значит, отныне мы враги? Без всяких полутонов, о которых Вы говорили?
