Когда мы все закончили с едой, я вышел на пару минут во двор и притаранил в дом маленький красный сверток, который достался мне в наследство от Дубца.
- Итак, господа, приступим к последнему делу. Не хочу омрачать наш медовый месяц, дорогая, но думаю, лучше от вас ничего не скрывать, - я развернул тряпицу. - За мной вот уже больше полугода охотится одна тварь, и теперь я твердо намерен от нее избавиться. Я не могу рассчитывать на вашу помощь, так как все средства уже перепробовал в прошлый раз, но прошу понять, отпустить и не лезть, когда все начнется: только зря покалечитесь, а то и еще хуже. Договорились?
Босой скорчил рожицу. Линда со всей серьезностью кивнула - она понимала, что это мое дело, и я должен его закончить. Как же хорошо, когда все друг друга любят и уважают. И главное никаких соплей.
- У тебя есть план? - спросил Босой.
- Нет.
- Как ты тогда его победишь? - нахмурилась моя будущая женушка.
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Зачем тебе тогда эта тряпка?
Ну вот, снова вопросы. Я, кстати, говорил, как они меня иногда раздражают?
- С помощью нее я призову эту тварь. Она меня ищет, так найдет еще быстрее и прискачет как лисица в полный курятник. Все, больше ничего не знаю, так что давайте закругляться и пойдем по своим делам, - я улыбнулся, - или напьемся. Никогда не поздно отметить побег от прошлой жизни и... кое-что еще, - решил я не давить.
Идея оказалась удачной. Это я про выпивку, конечно.
Люди безумны в своих желаниях, и я никак не перестаю этому удивляться. Стоит им чего-то захотеть всем сердцем, и эта навязчивая вещица будет вертеться у них в голове и в конце концов завладеет разумом. Моим безумием стал голод.
Даже когда голову вскружил алкоголь, этот древоточец никак не хотел оставлять мою душу. Мне было страшно. И одновременно с этим я мечтал вновь ощутить тот божественный экстаз, который наступал в тот краткий миг, когда мой голод утолялся.
Что-то грохнулось. Ага, это Босой свалился лицом в вяленую рыбу, которую мы стащили на другом краю деревни.
- Что-то мне плохо, - Линда поморщилась, потирая костяшками пальцев покрасневшие глаза. Она попыталась подняться, и ее ноги тут же подкосились. - Ой!
Я едва успел ее подхватить и прижал к себе. Стул жалобно скрипнул. Что-то мне подсказывало, что еще чуть-чуть, и мы рухнем на пол.
Наши глаза встретились. Линда придвинулась чуть ближе. На меня дохнуло вином.
Сердце затрепетало. Ладони - да что за черт! - предательски стали потеть и дрожать, как будто я сейчас находился не с любимой женщиной, а лежал где-нибудь в канаве с приличной горячкой.
Я подался вперед, чтобы ее поцеловать, но Линда в последний миг отстранилась.
Ее губы растянулись в лукавой улыбке.
Я сглотнул. Попробовал еще раз, и снова девушка продолжала меня дразнить, ускользая в ту секунду, когда наши губы почти встречались вместе.
- Ты издеваешься?
- Конечно, - с невинным видом заявила она.
Линда поднялась с моих колен и прошла в спальню, соблазнительно виляя бедрами. Я застыл, не зная, что делать дальше.
- Ты идешь или нет?
- Я? А, да! Конечно...
Выдохнув, я постарался унять дрожь.
Я поднялся со стула и пошел следом за ней. Великий Холхост! В сиянии луны она выглядела еще прекраснее, чем днем.
- Обещай, что вернешься, - шепнула она мне на ухо, встав на цыпочки. - Не может быть такого, что ты так старался меня заполучить, чтобы потом бросить. Я никогда тебя ни о чем не спрашивала, Дастин, не просила. А теперь прошу: обещай.
- Нет. По мне так глупо давать обещания, если не можешь их сдержать.
- Мог бы хотя бы подыграть, - она прижалась ко мне.
Я вздохнул.
- Зачем? Нет в этом смысла. Я не из таких. Не люблю обнадеживать.
Поцелуй вышел... соленым. Знаете, целовать девушку, когда она плачет, весьма печально. И неприятно. Но последнее можно опустить, так как следующие четыре часа вышли просто восхитительными.
И не буду я ничего описывать, извращенцы!
- Что будет, если ты не вернешься? - шепотом спросила Линда, когда мы лежали рядом.
- Ничего не будет, - хмыкнул я. - Получается, этот раз у нас окажется первым и последним. Ха! Я вот лежу и думаю: а ведь мы могли делать это еще давно. Надо было только... Ох, ну я и дурак.
Я прижал ее к себе и чмокнул в лоб. Казалось, на Линду это впечатление не произвело. Она еще продолжала беспокоиться, и морщинки испещрили ее лоб.
- Не беспокойся ты так, я изворотливый. Что случилось?
- Да так, - она тряхнула головой, отгоняя плохие мысли. Девушка подняла голову и взглянула мне в глаза, пытаясь изобразить беззаботную улыбку. - Просто не могу поверить, что заниматься любовью по своей воле так прекрасно.
Она опустила голову на мою грудь.
- И да, ты дурак. Мог бы признаться мне во всем раньше.
По ее телу вдруг прошел спазм. Она прикрыла рот ладонью и закашлялась. Когда приступ прошел, Линда села, вытерла руку платком и отвернулась к стене.
Я обнял ее за плечи и привлек к себе.
- Вот увидишь, все наладится. Я сам жил у моря какое-то время - погода там просто отличная. И дед мой там жил. Старикан только в прошлом году умер, как столетие справили.
Ага. Ее это мало успокоило.
- А если я коньки отброшу, так поезжай одна. Или Босого вон прихвати - он старикан мутный, зато друг верный. Возьмешь мои деньги, и...
- Нет, хватит, - рассерженно прервала меня она. - Скажи лучше, на кой черт ты ей сдался.
- А хрен его знает.
- Ну да, - как-то она мне не очень поверила. - Ну раз так, раз он сам за тобой охотится, то почему не пришел раньше?
- Треклятая Райна! Не знаю я. Дубец сказал, что у меня вроде как иммунитет ко всяким штучкам с запахом и прочей хренью, а эта тряпка ненадолго его снимет. Тварь примчится, и мы сразимся. Или сдохнет она, или сдохну я. Довольна?
- Нет.
Я фыркнул.
- Вечно ты чем-то недовольна.
- Ах так?
- Да, так!
- Пошел ты!
В общем, как-то так и прошла наша первая ночь, после которой последовала и первая настоящая ссора. И кто тут говорил о семейной идиллии? Ладно, не важно. Спали-то мы все равно вместе.
***
Я оставил их перед рассветом.
Просыпаться после такой ночи было тяжко, но дело требовало свое. Босой все еще отсыпался по уши в рыбе, и от его храпа дрожал даже стол, а Линда, стоило мне подняться с постели, мигом заняла свое и устроилась посреди кровати, раскинувшись на ней в позе морской звезды.
Допив остатки вина, я сунул в карман тряпицу, закрепил на предплечьях стилеты и потопал в лес с тяжелой душой. Все или ничего - вот это мне нравится!
- Тьма и ночь - разные вещи, шкодник, - как-то говаривал мне на днях Дубец. - Мы с тобой создания ночи. Разве мы не чувствуем себя лучше, когда на мир опускается мрак? А Истинная Тьма - нечто совсем другое. Для нее есть лишь два коротких мгновения: миг перед рассветом и миг до заката. Ее удел - лед и смерть. Не советую тебе встречаться с ее детьми в это время. Ладно, что-то я заболтался... Тащи пиво, идиот!
