– Снег накрыл все следы. И за нами заметает хорошенько.
– Глянь наверх. На этих площадках хорошо сажать лучников.
– Туда еще залезть надо, – не согласился я. – Хотя место для засады хорошее. Меня волнует другое…
– Что?
– Отсутствие мертвецов.
Он удивленно посмотрел на меня из-под капюшона.
– Ни одного мертвого, – пояснил я. – Ни человека. Ни лошади.
– Куда ты клонишь, лопни твоя жаба? – нахмурился он.
– Здесь не было боев, Лук. Разве не видишь? Или они шли на двух других трактах, или наши сдали Лестницу без боя. Сразу отошли к крепости на перевале. А ведь могли держать набаторцев в этих коридорах несколько месяцев.
– Не уверен, – произнес Лартун. Его лицо скрывала шерстяная повязка, и видны были только черные глаза. – Армия была ослаблена сражениями за вход на Лестницу. Долго врага на трактах мы бы не удержали, а солдаты полегли все до единого. Тогда защищать север стало бы сложнее. Военачальники поступили правильно.
– Они поступили бы еще лучше, если бы обрушили стены, чтобы южане не смогли пройти, – возразил Лук.
– Думаешь, так легко уничтожить созданное Скульптором?! – рассмеялся рыцарь.
– У Проклятых это получается регулярно, – заметил я.
– Так на то они и Проклятые, – хмыкнул «леопард».
В очередной авангард вызвался я, Кальн, высокий воин с примесью северной крови – Живр и, к моему удивлению, Тиф. Шен тут же счел нужным сообщить мне, что здесь какой-то подвох. Рона тоже начала беспокоиться.
Эта неожиданная забота вызвала у меня двойственные чувства. С одной стороны, очень удивила, а с другой – повеселила. Они искренне считали, что, если Убийца Сориты начнет дурить, у них хватит сил остановить ее. Я кое-как их успокоил и, посадив впереди себя напросившегося Юми, отправился в дозор.
Кальн с Живром ехали впереди, мы следовали за ними шагах в двадцати. Лиловая стена справа перестала быть отвесной, пошла на понижение, стала более пологой, и при должном желании на нее можно было забраться.
– Как тебе Лестница? – поинтересовалась Тиф.
– Это что? Такой способ завязать разговор?
– А ты против?
– Да нет… По ней путешествовать лучше, чем по ущельям. Мы сбережем уйму времени. Но место, на мой взгляд, отвратительное. Кстати, не заметил ни одной ступени.
– Они на северной стороне. Там даже пришлось положить настилы для телег и карет. – Она хрустнула пальцами. – Просто мы идем по унылой тропе. Самая правая – не в пример шире и оживленнее. Во всяком случае, была во времена моей молодости. – Она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. – Там и таверны имелись. Остановиться на ночь, нормально поесть, сменить лошадей.
– Ну нам сейчас не до таверн. Думаю, там полно набаторцев. Если, конечно, южане их не спалили.
– Вот уж в чем я уверена, так это в том, что ничто не уничтожается бездумно.
– Отличных вы себе союзничков нашли, а? – ядовито поинтересовался я.
– Не жалуюсь.
Она замолкла на какое-то время. Я обернулся, посмотрел на небо. Маленькая черная точка сделала круг и упала вниз. Кто-то из йе-арре закончил разведку. И, раз не направился к нам, значит, впереди опасности пока нет.
– Почему бы им просто не перелететь через горы, – пробурчала Проклятая, проследив за моим взглядом. – Могли бы и не плестись вместе с нами.
– Ну не все, как ты, готовы бросить своих товарищей, – поддел я ее.
– Они мне не товарищи, и тебе это прекрасно известно. Я барахтаюсь в этих снегах совершенно по иной причине. Ты говорил с Шеном?
– О чем?
– О нашем деле, разумеется.
Я довольно громко сказал «пф-ф!»:
– Он своего имени-то толком запомнить не может, а ты надеешься, что тебя перетащат в другое тело? Придется подождать лет десять. Учить Целителя и надеяться на чудо.
– Все хотят попасть на север, – скривилась она, меняя тему.
– Благодаря тебе и твоим дружкам, – мне доставляло огромное удовольствие капать ей на мозги. – На юге ловить больше нечего.
– Простых людей наши дела не коснутся.
– Угу. Расскажи это кому-нибудь другому. Война касается всех.
– Вот так, собака! – поддержал меня Юми.
Она ожгла его взглядом, но вейе на это было ровным счетом наплевать. Я проверил, не приблизились ли мы к Кальну с Живром, не смогут ли они нас услышать, и сказал, понизив голос:
– Лаэн говорила, что Гинора верила в создание Серой школы. А ты веришь?
Она долго не отвечала, с ложным интересом изучая горы. Потом нехотя сказала:
– А разве тебе это важно?
– Речь шла о тебе.
– Я уже не знаю, во что верю, – ее ответ поразил меня. – Когда-то считала, что да. Теперь – сомневаюсь. Во всяком случае, это уже давно не является моей целью. Я считаю, что вся наша внутренняя суть «искры» – с изъяном и мы никогда не сможем создать новое, «чистое» поколение.
– А Шен с Роной?
– Их начинала учить не я… Впрочем, забудь обо всем, что только что было сказано. – Она улыбнулась, но в ее глазах не было радости. – Я солгала. Про все. Такие, как я, всегда лгут. Ну ты же знаешь.
Тиа натужно рассмеялась.
– Вот так, собака, – вновь сказал Юми, на этот раз печально, и я бы с интересом узнал, что он имеет в виду.
– Ну и тоска эта ваша разведка.
– Сама напросилась.
– Достало трястись в седле рядом с оравой идиотов. Этот Рандо всех заведет в могилу. Можешь быть уверен.
– Предчувствие?
– Жизненный опыт.
– Ну-ну. Ты так и не дорассказала про Лестницу.
– Верно. Три тракта сходятся в одной точке – у крепости, носящей такое же название. Она находится на самой вершине гор. На ледниках. Последняя четверть лиги до нее – узкие ступени. Ты, кстати, заметил, какая ровная дорога? Считается, что Кавалар ее просто выжег, расплавив горы. А потом создал ступени в камне. Словно один из носителей Дара из прошлого. Тех умудренных опытом идиотов, что лишили своих потомков Западного материка.
– Скажи спасибо, что нам оставили Восточный.
Кажется, я обладал уникальным умением раздражать Проклятую. Ее аж перекосило. Подумать только! Постоянно дразню змею, а она все не кусает.
– Это была шутка, – примиряющее сказал я. – Скажи, почему у этого места такое странное название?
– Лестница Висельника? Не знаю. Возможно, ирония Кавалара. Не припомню, чтобы кого-то здесь вешали.
Она помолчала немного и неожиданно добавила:
– Здесь очень красиво.
– Что-то незаметно.
– В начале лета, разумеется. Много цветов на склонах. Скалы набираются тепла и ночью мерцают. Светло, как днем. А, Бездна его забери! Поговорить не дадут спокойно!
Живр, развернув лошадь, направился к нам. У него был вид разбойника с большой дороги. Здоровый детина, обросший густой черно-рыжей бородой.
– Ничего не чувствуете? Похоже, дымом пахнет?
