— Бойся! Защити себя и ответь на вызов! Глупец! Ты до сих пор не совершил посвящения! Ты и твои люди остаются беззащитны перед магией врагов. Посвяти город! Ты знаешь, что это такое и как сделать!
Ярослав, чувствуя, что действо, окружающее его, более не требует постоянного контроля, решился и молвил слово в ответ демону:
— Кому посвятить?
— Это твое право! — рявкнул демон.
— Где?
— Там, где увидишь мой знак, ударь о землю ветвью…
Ярослав с перепугу и от волнения забыл о Лифидце, но неожиданно вспомнил, а демон, будто читая его мысли, предупредил вопрос:
— Жертву отпусти! Он не уйдет от наших слуг, все, что знает, будет твоим.
Не успел Ярослав подумать, что бы такое ещё спросить, как над гексаграммой моргнула вспышка неяркого света и всё исчезло, только огненные столбы–серафимы продолжали кружиться в лучезарном танце, защищая этот мир от вторжения потусторонних сил. Вскоре и они угасли.
Свет сменила непроглядная тьма ночи. Глаза с трудом привыкали к изменениям. В ушах Ярослава гулким эхом отражались слова демона, не желая исчезать за горизонтом памяти и слуха.
Как только глаза немного привыкли к темноте, он, в первую очередь, обратил свое внимание к Анюте. Первый опыт близкого контакта с неизведанным мог принести вред ребёнку. На первый взгляд она казалась вялой, период возбуждения сменился упадком сил. Привычка к подобным перепадам вырабатывается со временем, сейчас она была ещё мала для подобных экспериментов.
Девчушка улыбнулась. У Ярослава отлегло от сердца. Он схватил в охапку племянницу и в порыве чувств прижал к себе:
— Прости, дочка, я перестарался. Я не должен был посвящать тебя в это. Ты ещё мала…
Анюта ответила довольно бодро:
— Всё хорошо! Я его видела…
— Кого? — не понял Ярослав.
— Бесенка!
— Ты испугалась? — он обнял ребёнка, как бы пытаясь защитить, поднял на руки.
— Нет, он смешной.
— Мне он показался большим, серым и страшным.
— Неправда! Он маленький, шерстка торчком, а нос у него — пятачок, он смешно им дергает, будто принюхивается.
Ярослав улыбнулся:
— Это неудивительно. Каждый видит его таким, каким сам себе представляет.
Он уже хотел уходить, но Жиган развеял оцепенение от магии:
— Что делать с пленником?
Ярослав долго соображал, о чём идет речь, а когда в голове прояснилось, и собственные чувства и переживания отошли на второй план, произнёс:
— Отпустить!
У Жигана буквально челюсть отвисла:
— Ты в своем уме?
— Не бойся! — уверенно отвечал Ярослав. — Он свою награду получит. Теперь это не наша забота…
Лопата и Лимон быстренько перерезали путы и тоже собрались уходить. Только Ярослав с племянницей на руках задержался на секунду. Пленник медленно встал. Его блуждающий взор ощупывал пространство и не находил предмета, чтобы зацепиться. Он был в разуме, понимал, что его отпускают, но, похоже, это было ему уже безразлично. Он как бы утонул сам в себе, в том, что произошло минуту назад. Настолько сильно повлиял на человека контакт с демоном. Он, как сомнамбула, сделал несколько шагов в полном безразличии, куда направляется. Неожиданно Ярослав окликнул его.
— Как тебя звать, человек? — произнёс он голосом, полным сожаления.
Бывший пленник остановился, поднял пустой взгляд.
— Хенрик Герц, — в полном безразличии произнёс он.
Так как вопросов более не последовало, чужак зашагал в неизвестном направлении.
Конец третьей книги
Мегарон - прямоугольная постройка с открытым помещением (портиком) в торце, обычно огражденным с боков выступающими концами стены, а спереди - столбами. За портиком находился зал с очагом посередине. Такие мегароны (а так же мегароны с залом, расчленённым на две или три части продольными рядами опорных столбов, поддерживающих перекрытие) найдены в Трое, Тиринфе, Микенах и других городах. Мегарон послужил прототипом храмов Древней Греции гомеровской эпохи.
Хауберк — или хаубержон кольчужная рубаха из переплетённых стальных колец. Отличается от обычной кольчуги наличием единого с нею кольчужного капюшона. Длинных до запястий рукавов, с выполненными за одно рукавицами. Дополнением хауберку служат кольчужные чулки — шосы, или по другому — гетры. В некоторых случаях у капюшона, может имеется, клапан, закрывающий лицо.
Актеон — или сюркот, длинное матерчатое одеяние, служащее своеобразным плащом для защиты от непогоды и солнца. До бёдер прилегает к телу довольно плотно, затем расходится в виде широкой юбки до лодыжек, с разрезом для верховой езды. Актеон иногда усиливается спереди рядами длинных прямоугольных пластин, установленных вертикально и приклёпанных с изнанки. Часто на него наносятся геральдические изображения и гербы.
Шапель или капеллина — общее название наиболее простого вида шлемов в виде металлических колпаков с полями.
Бранк — ранняя форма двуручного меча, более тяжёлая и как следствие прочная. В основном предназначался для пешего боя. Этот меч, слишком длинный ,чтобы носить его на боку, возили подвешенным к луке седла.
