— Ему не нужна защита. Темный Лорд ушел…
— Темный Лорд вернется, и тогда Гарри Поттер окажется в страшной опасности.
Наступило долгое молчание. Снегг постепенно брал себя в руки, его дыхание стало ровнее. Наконец он произнес:
— Хорошо. Ладно. Но только — ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… тем более сын Поттера… Дайте мне слово!
— Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. — Ну, если вы настаиваете…
Кабинет исчез, но тут же снова вернулся.
Снегг ходил взад-вперед перед столом Дамблдора.
— Бездарный, самовлюбленный, как и его отец, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный…
— Вы видите то, что хотите видеть, Северус, — ответил Дамблдор, не отрывая глаз от журнала «Трансфигурация сегодня». — Другие преподаватели говорят, что мальчик скромен, приятен в обращении и не лишен дарований. Лично мне он кажется симпатичным ребенком. — Дамблдор перевернул страницу и сказал, не подымая глаз: — Приглядывайте за Квирреллом, ладно?
Снова радужный водоворот, и вот краски померкли, и Снегг с Дамблдором стоят немного в сторонке в вестибюле Хогвартса, а мимо них расходятся по своим спальням последние участники Святочного бала.
— Так что же? — тихо спросил Дамблдор.
— Метка Каркарова тоже потемнела. Он в панике, опасается возмездия. Вы ведь знаете, какую помощь он оказал Министерству после падения Темного Лорда. — Снегг посмотрел сбоку на профиль Дамблдора с кривоватым носом. — Каркаров собирается бежать, если почувствует жжение в Метке.
— Вот как? — мягко сказал Дамблдор. Мимо шли, хихикая, Флер Делакур и Роджер Дэвис. — А вам не хочется к нему присоединиться?
— Нет. — Снегг проводил глазами удаляющихся Роджера и Флер. — Я не такой трус.
— Нет, — согласился Дамблдор. — Вы несравненно храбрее Игоря Каркарова. Вы знаете, я иногда думаю, что мы проводим распределение слишком рано…
И пошел прочь, не глядя на онемевшего Снегга…
И вот Гарри снова стоит в директорском кабинете. Ночь. Дамблдор в своем высоком кресле за письменным столом завалился на бок. Похоже, он в полубессознательном состоянии. Его правая рука, почерневшая и обугленная, бессильно повисла. Снегг бормочет заклинания, направляя палочку на запястье Дамблдора, а левой рукой вливает ему в горло густой золотой напиток. Спустя несколько мгновений веки Дамблдора дрогнули и приоткрылись.
— Зачем? — сказал Снегг без всяких предисловий. — Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать?
Кольцо Марволо Мракса лежало на столе перед Дамблдором. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора.
Дамблдор поморщился:
— Я… сделал глупость. Не устоял перед искушением…
— Каким искушением? Дамблдор не ответил.
— Чудо, что вам удалось вернуться сюда! — В голосе Снегга звучало бешенство. — На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку.
Дамблдор приподнял свою почерневшую, ни на что уже не годную руку и осмотрел ее с таким выражением, как будто ему показали любопытнейший экспонат.
— Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете?
Дамблдор говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания Снегг ответил:
— Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются.
Дамблдор улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остается меньше года.
— Как мне повезло, как невероятно повезло, что у меня есть вы, Северус.
— Если б только вы позвали меня чуть раньше, я, возможно, мог бы сделать больше, выиграть для вас больше времени, — с болью сказал Снегг. Он посмотрел на разбитое кольцо и на меч. — Вы что, думали, что, разбив кольцо, вы разобьете чары?
— Что-то в этом духе… Я, видимо, был просто не в себе… — сказал Дамблдор, с усилием выпрямляясь в кресле. — Ну что ж, это сильно упрощает дело.
Снегг посмотрел на него в полном недоумении. Дамблдор улыбнулся:
— Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня.
Снегг опустился в кресло, где так часто сидел сам Гарри, напротив стола Дамблдора. Гарри понял, что он хотел сказать еще что-то о заклятой руке Дамблдора, но тот приподнял ее, вежливо отказываясь продолжать разговор на эту тему. Снегг сказал хмуро:
— Темный Лорд и не ждет, что Драко добьется успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание.
— Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, — сказал Дамблдор. — Ну а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю?
Настала короткая пауза.
— Да, таков, я думаю, план Темного Лорда.
— Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе?
— Да, он думает, что школа скоро будет в его руках.
— А если она и правда окажется в его руках, — сказал Дамблдор таким тоном, как будто речь шла о чем-то постороннем, — вы даете мне слово сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса?
Снегг медленно кивнул.
— Отлично. Теперь вот что. Ваша главная задача сейчас — выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет — вы ему очень нравитесь…
— Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фавора. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса.
— И все-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв — мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счете есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта.
Снегг поднял брови и спросил саркастически:
— Вы намерены позволить ему вас убить?
— Нет, конечно. Меня должны убить вы. Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щелкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы.
