― Ерунда! ― отмахнулась она. ― Маша нас опять щитом прикроет. Правда?
С этими словами она отвесила задумавшейся колдунье звонкого шлепка, отчего та взвизгнула и уже привычно закрылась от нее мною, забежав и встав с другой стороны.
― Лари, ну ты вообще уже! Люди же кругом! ― покраснев, возмутилась она.
― Верно, ― с преувеличенно серьезным видом кивнула Лари. ― На публике такими делами не занимаются. Дождемся, когда мы останемся вдвоем, дорогая.
― Гадина! ― фыркнула Маша, покраснев еще гуще. ― В змею бы тебя обратить!
― Зачем? Яда во мне и так хватает, а змея не будет тебя возбуждать, если ты, конечно, не окончательная извращенка, ― почти пропела в ответ демонесса и показала острый розовый язык.
― Ты можешь о чем-то другом говорить, кроме… этого?
― Могу, ― кивнула Лари. ― Но не хочу. Об «этом» интересней всего, если с тобой. И это тебя возбуждает, ну при-зна-а-айся.
Последнее слово она протянула с каким-то грудным урчанием, словно пригревшаяся кошка, и потянулась к ней рукой, словно намереваясь схватить согнутыми, как когти, пальцами. Маша увернулась и еще раз фыркнула.
― Меня возбудило бы, если тебя арестовали сейчас и дали мне отдохнуть от тебя недельку.
― Ну вот видишь, ты и созналась, ― обличительно уставила на нее тонкий палец демонесса. ― Ты мечтаешь увидеть меня в цепях и кандалах. Теперь я точно знаю, что тебя возбуждает! Шалунья…
При этом она сделала вид, что собирается потрепать Машу по волосам. Та опять увернулась, задохнулась ― и не ответила ничего. Я тоже не вмешивался, потому что такие перепалки превратились в их стиль общения. Молодая колдунья оказалась девушкой приличной и немного застенчивой, неизвестного возраста демонесса, как выяснилось, была особой ехидной, веселой и склонной к хулиганству, поэтому по-другому они общаться и не могли. На самом деле ничего «криминального», кроме сомнительных шуточек, между ними не происходило. А я все больше и больше задумывался о том, что вовсе не отказался бы от «криминала» между Лари и мной. Ну да ладно, вечно я не о том думаю. Говорили мне много раз: «Сашка, не доведут тебя девки до добра!» И я в это верю.
― Ладно. Смех смехом, а проблемы у нас будут, ― заявил я. ― Лучше всего нам выехать сегодня.
― В ночь? ― поразилась Маша.
― В ночь, ― кивнул я. ― И проехать хотя бы километров пятьдесят, после чего можно встать лагерем в лесу.
― Зачем? ― удивилась Лари.
― Затем, что они завтра наверняка попытаются выехать раньше, чем мы. И примут нас на дороге, ― объяснил я.
― Они где поселились? ― спросила она. ― В «Приюте путника»?
― Лари! ― Я даже остановился и уставился ей прямо в ее угарные зеленые глаза. ― Если ты что-то с кем-то из них сделаешь ночью, то завтра никого отсюда не выпустят. И начнется следствие. И мы здесь застрянем надолго, а у нас дела впереди.
― Можно ничего не делать, ― мило улыбнулась она. ― Распылить через окошко или под дверь один эликсирчик, и завтра вся банда будет занимать очередь к уборной. И так двое суток, и никакие целители не помогут. А потом еще будут сутки в себя приходить. Он у меня в рюкзаке лежит, вполне могу поделиться.
― Не надо, ― отказался я от такого предложения. ― Лучше попытаемся уехать сегодня. Пока мы с ними просто подрались, причем по их же вине. И они это понимают. Не удастся засада ― плюнут и по своим делам поедут. А вот если у них начнется повальный понос после драки с нами и они еще почувствовали магию, то тогда они плюнут на всю охоту на «Ласок» и погонятся за нами. И вообще вы вынуждаете меня напоминать, кто в отряде главный.
― Хорошо, хорошо, мы помним, что ты главный, а мы слабые и покорные женщины, ― не удержалась, чтобы не съехидничать, Лари.
Но спорить прекратила, и, когда я попросил их быстро отправиться в гостиницу, пока бандиты посещают местных лекарей, они не стали возражать, а побежали чуть ли не бегом. А я повернул к автомастерской. Остается надеяться, что рессоры в машине были в нормальном состоянии и она сейчас не стоит на подставках со снятыми колесами и полуразобранной подвеской.
Когда я резво вбежал мастерскую, обратив на себя удивленные взгляды братьев Бочаровых и их учеников, Петр как раз осматривал рессоры. Шприцевать подвеску, судя по всему, он уже закончил.
― Стой! ― крикнул я. ― Не надо с рессорами возиться.
― А чего так? ― высунул из-под днища машины чумазое лицо Петр, стоящий в ремонтной яме.
― Планы изменились. Тороплюсь. Сколько должен?
― Это уже ко мне, ― окликнул меня Иван Бочаров и начал листать свою конторскую книгу.
Листал он долго, слюнявил палец, шевелил губами, исподлобья наблюдая за мной, попрыгивающим от нетерпения, и в конце концов выдал результат. Отдать пришлось почти десять рублей золотом, некоторые работы Иван явно сочинил с ходу, когда подсчитывал сумму. Видел, гад, что я тороплюсь и проверять не буду. Все автомастера такие, даже самые лучшие.
Рассчитавшись, я завел свою «копейку», не дожидаясь, когда мотор прогреется, воткнул первую, и увесистый грузовичок с рычанием выехал в ворота, где мне резко пришлось ударить по тормозам, чтобы не столкнуться с «козлом» с пустующей турелью за передними сиденьями. Вот уж везуха… как утопленнику.
В «козле» сидели трое ― Вова Труба, южанин со свежим, но уже заросшим шрамом на лице, от моей дубинки оставшимся, и один из «певцов» ― тот, что кинулся первым на Лари. За рулем сидел «певец», и именно он нажал на тормоз, причем так резко, что из-под проехавшихся юзом колес поднялось облако пыли, а сидевшие в машине чуть не вылетели вперед.
― Кого я вижу, ― произнес Вова Труба, уставившись на меня своим тяжелым взглядом. ― Кого нам боги принесли навстречу.
― А боги ли? ― подхватил в тон шофер.
― Нет, не боги. Я сам приехал, ― сказал я, сдвинув руку поближе к кобуре.
― Не мацай волыну, не надо, ― покачал головой Труба.
Южанин с шофером напряглись. Я ничего не сказал ― лишь продолжал молча смотреть на их атамана.
― Не надо дергаться, ― повторил он. ― Мы не хотим поднимать шум в городе. Нам и так инцидент в трактире дорого обошелся. Штраф, время, наши личности попали в бумаги жандармского ведомства.
― И?.. ― лаконичней некуда спросил я.
― И… ничего. Проезжай. В другой раз увидимся, ― сказал Труба, задумчиво глядя на меня.
― Назад сдайте, ― сказал я, руку от кобуры все же не убирая.
― Сдай чутка, ― скомандовал Труба водителю.
Тот резким движением со скрежетом воткнул заднюю передачу, «козел», фыркнув двигателем, подался назад на пару метров.
― Вот еще что… ― задумчиво сказал Труба. ― На первый взгляд начали мы. Но драки хотели вы. Зачем?
