Пауза.
— Я сам хотел увести тебя отсюда. И готовиться к этому начал давно, — он посмотрел на меня. — Эрро ничего не сможет сделать.
— Ты не сказал!.. — я забыла уговор, забыла необходимость мыслить. Глаза сузились, сжались кулаки, заострились когти.
— Я ждал, пока ты захочешь.
— Я хотела этого всегда!
— Всегда?…
Гневные слова уже были готовы сорваться с языка, как…
Алан. Нет, не всегда. И даже теперь не уверена, что хочу именно этого. Но откуда это знаешь ты?…
— Зачем? — одно слово.
Но мы оба поняли его значение.
— Мне нужен союзник. Мне нужна ты, — просто сказал он.
— В чем союзник?…
— В войне.
Тихие слова отзвучали и потонули в звенящей тишине. «Мир перекроят войны…» Снова. Все повторяется. Сны. Сезоны. Легенды.
Войны.
Руки упали. Мужчина с глазами голубыми, как речная вода, ждал моего ответа, я же отстранялась от него все дальше и дальше.
— Тебе нужна не я. Тебе нужна легенда. Эта легенда сломалась в тюрьмах Корпуса, и ее уже не починишь. Никак.
— И тебе не жаль, что ее сломали?
— Жаль. Только ничего уже не вернуть, — я отвернулась. — Филин мертв, и больше мне мстить некому. Незачем.
Эрик странно посмотрел на меня. Отвел глаза:
— Ты вольна сказать и «да», и «нет». Но, может, это все же наша война?… Ведь тебя перемолол Корпус. Как и многих. Как и меня.
— Как?…
— И у меня была другая жизнь. И Корпус был если не всем, то многим. Он тоже был другим и приносил пользу, хоть ты и думаешь иначе. А вот то, чем он заболел сейчас, не могу исправить даже я. Наверное, поздно. Наверное, я виноват в этом. Но Корпус продолжает перемалывать все, что попадается под его жернова, разлагаясь на ходу и заражая других. Этого не должно быть.
— Против него война?
— Да.
Тишина.
— Я не хочу, чтобы ты соглашалась, чтобы стать свободной.
Тонкий металлический стерженек скользнул в мою ладонь.
— Это ключ. Ключ от твоих браслетов.
— Их заваривали на мне.
— И поэтому ты решила, что они открываются только так? — Эрик взял меня за запястье и провел пальцем по одной из десятков бороздок с внешней стороны браслета. — Вставить сюда и нажать до щелчка. Все.
— Но Филин сам надевал их на меня. Неужели от него остались записи?
— В конце концов, я дух Филина, и мне все известно, — кривая усмешка. Невеселая. — Не снимай пока, Эрро может заметить.
Я кивнула, глядя на ключ. Провела пальцами по гладкому стержню, почти не веря в его реальность… И спрятала в медальон на шее. Не время. Не место.
— Значит, война?… — мои пальцы медленно оглаживали тонкую цепочку, не в силах до конца расстаться с тем, что таил в себе медальон. — Корабли-разведчики… Для этого, так?
— Так… — вдруг он улыбнулся. По-настоящему. — Это твои корабли. Для тебя.
— Для меня?… — пальцы застыли на полпути.
— Ты всегда говорила, что наши корабли мертвы. Эти — живут. Почти как настоящие.
— Почти… — я посмотрела ему в глаза. — Ты хочешь, чтобы я создала флот?
— И командовала им, — он ответил на мой взгляд. — Это то, что даст победу. Или уничтожит даже надежду на нее.
Я молчала.
Этот разговор происходит в реальности? Или снова — один из моих снов? Иллюзии…
— Флот не даст победы. Не такой флот, который можно собрать. Корпус защитят. Центр. Периферия. Все.
— Даст. Если знать, что он — лишь ширма, отводящая глаза. И от того, как он будет это делать, зависит…
— Да, — пальцы возобновили мерное движение. Я верю, все будет так, как ты задумал. Я чувствую в тебе силы идти и вести за собой. Но я не вижу, что смотрит твоими глазами. Не вижу, зачем оно смотрит на нас.
— Эрик, кто ты?
— Эрик. Меня действительно так зовут.
— Ты предлагаешь мне войну. Я хочу знать, кто пойдет впереди меня. И за чем пойдет.
— Сначала реши — да или нет.
— Боишься?…
Молчание.
— Боюсь. Боюсь потерять тебя.
Тишина.
Она проскальзывает между нами прозрачной вуалью, невесомые, неощутимые складки, они отдаляют, очерчивают границы. Разделяют нас.
— Я не могу дать ответ.
— Я подожду.
— Тогда я пойду… Думать.
Я поднялась на ноги, стряхнула с мундира несуществующую пыль.
Эрик поднялся следом, не улыбаясь, но что-то было в его глазах. Что-то…
— Проводить?
— Зачем?…
— Так короче.
Безразличное пожатие плеч. Какая разница… Я пошла за ним, потому что было проще согласиться, чем отказать.
Шахты, скобы, подъемники, клубки кабелей под ногами. Десять минут… Мы шли лишь десять минут. Не до архива. До уровня оперативного отдела.
Так короче. Короче, чем разрешали законы этого мира.
Смутной тенью на краю сознания закопошилось подозрение, спугнутое легкими шагами за спиной. Я обернулась.
По коридору ко мне шел Алан.
— Я тебя везде ищу, — улыбнулся он. — Куда ты пропала?
Такие простые, такие естественные слова. Такое знакомое лицо, такие безмятежные, чуть наивные черты.
Даже ведро ледяной воды, опрокинутое на голову, было бы мягче. Разговор… Нереальный разговор в призрачном мире, в несуществующем лесу из металла и огоньков-обманок. Был ли он?
Или — привиделось?
— Кажется, заснула. Сама не могу понять, как.
Заснула. Ты каждый раз усыпляешь меня, Эрик. И каждый раз я не понимаю — то, что происходит с нами, правда или сон?
— Правильно. Сколько длилось ваше последнее дело, столько ты не высыпалась. Я же тебе говорил — нельзя столько жить на нервах.
Нельзя столько жить во сне. Значит все — правда? Но как же другая правда? Реальность, которая сейчас передо мной. Другая реальность, гораздо более четкая и ясная.
— Наверное. Хорошо, что перед следующей операцией дали передышку.
Обманка. Изменчивая реальность туманов и миражей. Но ведь — реальность?…
— Ребята из седьмого блока привезли из комадировки просто потрясающую голографию. Что-то там занимательно-биологическое, как раз для тебя. Приглашают посмотреть. Пойдем?
Куда я иду? К чему? Лицо и изнанка мира. Пытаюсь понять, какая из реальностей настоящая — и не могу. Но сейчас реален мир четких и ясных вещей, строгостью своих линий разгоняя призрачные туманы. И потому…
— Да, конечно. Пойдем.
Беру Алана под руку, и снова иду, не замечая, как и куда. Но — другой проводник. Другая реальность.
Другая жизнь.
Голография действительно оказалась редкой, такую даже научный отдел заполучил бы с радостью, и яркая игра красок захватила меня больше, чем на час. Поблагодарив за просмотр, мы было направились в опытную оранжерею научного отдела, бывшую нашим излюбленным местом прогулок, но, как всегда не вовремя затрезвонил мой переговорник.
