- Рыцари, вперёд!!!
3
- Рубите канаты!
Четыре топора ударили разом и оба каната, сдерживавших ряды вооружённых всадников, упали, открывая путь первым шеренгам. Склонив копья, по двенадцати рыцарей с каждой стороны ристалища, помчались друг на друга и с грохотом сшиблись посреди арены.
Около половины их тут же оказались выбитыми из седла, но, согласно правилам схватки, ещё могли продолжать бой пешими. Остальные, развернувшись, отъехали каждый на полсотни ярдов и вновь помчались друг на друга.
С этим, новым ударом волны на волну, герольды подали знак следующим группам рыцарей. Этим пришлось труднее, поскольку им приходилось маневрировать в образовавшейся толпе сражающихся, пеших и конных, рвущихся в схватку и пытающихся прорваться назад - что допускалось в том случае, если рыцарь уже одержал победу хотя бы над одним противником. И всё же дерущихся было гораздо больше. Сторонники одной партии, где преобладали тамплиеры, дрались с криком "Бо-Сион!", правая рука каждого из них была повязана красно-белым шарфом. Сторонники другой, переняв клич своего предводителя, кричали "Исидора-Сервента-Спада!", и отличительные шарфы их были синие.
На сэра Артура напали сразу трое тамплиеров. Он был вынужден бросить копьё и рубился мечом, да с такой отвагой и силой, что только искры летели.
Де Сент-Экзюпери в этом бою не участвовал - он вынужден был срочно уехать на рассвете.
Сэр Эн Гольфье де ла Тур в первой же стычке получил сквозное ранение копьём в ногу, и был вынужден покинуть ристалище.
Сэр Пикус - с одной стороны и сэр Тинчес - с другой пытались прорваться к центру схватки, но у каждого нашлось по нескольку противников. Тамплиеры пытались сделать всё, чтобы в первую очередь выбить лидеров... В то же время, это дало возможность другим рыцарям партии "синих" постепенно вышибать из строя более слабых из "красно-белых". Какое-то время в мешанине схватки ничего нельзя было разобрать: все дрались со всеми...
Сэр Артур, раздосадованный тем, что никак не мог пробиться к рыцарю с чёрным львом на щите, уже, казалось, и не замечал случайных ударов. Опрокинув ударом щита одного из наседавших на него противников, ударом кулака оглушив второго, он с такой силой нанёс удар пониже шлема Гильому Гурдонскому, что того замертво унесли с ристалища. Наконец, ему представился случай схватиться с желанным противником, но тот, очевидно специально сберегая для этого силы, устремился на него с копьём. Лезвие Исидоры-Сервенты-Спады перерубило конец копья, два всадника ударились друг о друга и оба повалились на песок ристалища вместе с конями, и бой их продолжался на земле.
Тем временем сторонники партии "синих" всё более теснили противника. Сэр Пикус, со своим тяжёлым двуручным мечом, отбросив щит, казалось, так никогда и не найдёт равного себе. Тинч, в свою очередь, щедро угощал подвернувшихся под руку тамплиеров тяжкими ударами шестопёра. Следовавшие с ними рыцари довершали начатое. Уже и невозможно было сосчитать, сколько побед и кто одержал...
Тинч хвастался потом: великое ли дело - тумаков надавать! Этим, что к турнирам привыкли и не ведают, что такое настоящая драка. А сэр Артур, качая головой, скептически смотрел на него, и Тинч смолкал, то ли стыдясь, то ли сочувствуя убогим...
Сэр Артур, оказавшись пешим, к своему удивлению обнаружил, что противник выше его на голову. Впрочем, это мало смутило его, как и то, что обладатель щита с изображением чёрного льва, дрался не мечом - как, традиционно, все де Борны, - но бердышом. Так или иначе, сила противника и больший радиус удара не дали великану никакого преимущества - сэр Артур подобрался ближе, куда не доставал бердыш, и нанёс удар в крестовину шлема, отчего противник, ослеплённый и оглушённый, покачнулся и тут же был сбит наземь. Сэр Артур, по праву победителя, занёс над ним меч и спросил единственное, что сейчас надо было спросить:
- Имя! Ваше имя, сэр рыцарь?!
- Жоффруа де Монтабан... - простонал тот, пытаясь подняться.
- Мне не нужно вашей крови, сэр Жоффруа! Где Констан де Борн? Где этот трус, что отдал вам свои доспехи? Где он?! Где этот подлый пёс?!!
Он прокричал это так громко и так отчётливо, что на минуту примолкли трибуны и опустили оружие сражавшиеся.
Констан, в ходе первого боя потерял и коня, и щит, и даже шлем. В окружении трёх тамплиеров, он стоял в углу арены, волей-неволей вызывая на себя насмешки зрителей. Разумеется, это позорное стояние не могло продолжаться вечно...
- Я здесь! - нашёл в себе силы крикнуть он в ответ. - Я без шлема! Я требую, чтобы мой противник...
Сэру Артуру не надо было ничего объяснять. Подозвав одного из своих рыцарей, он отдал ему и шлем, и щит, после чего повторил свой вызов.
- Исидора-Сервента-Спада! - вскричал он, подбегая к брату.
Констан умоляюще смотрел на своих сопровождавших, но те не двинулись с места. Какими бы нравственными качествами они ни обладали, но законы рыцарства оставались законами рыцарства... Потому он, собрав все силы и смелость, размахивая мечом, обрушился на сэра Артура.
Оба рыцаря, обмениваясь ударом за ударом, закружили по арене. Все остальные, не в силах оторвать глаз от этого, решающего боя, прекратили сражаться и лишь наблюдали, как сшибаются мечи над головами братьев.
Правда, исход этого поединка, как мы понимаем, можно было предсказать заранее.
Клинок толедского меча перерубил лезвие меча Констана у самой рукояти... однако, сэр Артур не поспешил воспользоваться этой возможностью.
- Ваше величество! - обратился он в направлении королевской ложи. - Прошу вас, прекратите бой!
- Что он там говорит? - спросил Филипп-Август.
- Он просит прекратить этот бой, ваше величество, - объяснил де Трайнак. - И действительно, ваше величество, его неоспоримая победа...
- Ничего не знаю, ни о какой победе, - отвечал король. - Пусть бьются дальше!
Констан, улучив момент, подхватил с земли кем-то потерянную в бою секиру, и снова бросился на брата. Сэр Артур, уклонившись от удара, ударил его в висок рукоятью меча. Полуоглушённый, Констан, выронив секиру, стоял на коленях...
- До-бей! До-бей! До-бей!.. - тосковали вокруг.
- Прекратите же это насилие! - вдруг донёсся женский голос с трибуны. - Перестаньте его мучить, изверг!
- Ваше величество! - вновь обратился к королевской трибуне рыцарь Медведь. - Я прошу вас прекратить этот бессмысленный бой!
- Ваше величество... - сказал епископ де Бове. - По-моему, с точки зрения христианского милосердия, этот рыцарь...
- Ах, оставьте, - раздосадованно бросил Филипп-Август. - А что же остальные? Почему они не сражаются?
