Тиена была так напугана и оттого попыталась остановить меня. Она ведь не Мэроу видела, не того, кого знала восемнадцать лет. Она видела каэла.
Ланта как будто захватил сильнейший водоворот, из которого невозможно выбраться и сделать хоть бы один вдох.
— Ты должен ехать в Брасьен, — снова повторил он. — Если ты… каэл, если… Нам необходимо добраться до магов.
— И что они с ним сделают?! — зло сверкнув глазами воскликнула Лина. — Если Тиена…
— Мы должны попасть в Брасьен. Если его будет окружать столько магов, тогда… Тогда никто не посмеет попытаться убить его! — Закричал в ответ Лант. — Тогда его никто не будет бояться. Никто не посмеет!
— Под присмотр, — Мэроу ступил вперёд, заставив тем самым Ланта обратить на себя взгляд. — Ты предлагаешь мне идти туда, где меня запрут в клетку. Где за меня решат, что будет с моей жизнью!
Лина и Лант видели, как темнеет до того ясное небо и плотная серое полотно заполняет высь над ними. Сильный ветер трепал одежду и приходилось перекрикиваться, чтобы слова долетали до слуха.
— Согласиться на то, от чего я убегал. Та же долина, только другая и стены иного цвета!
— Если ты каэл, ты должен! — Перекрикивая ветер, Лант откинул налетевший на лицо плащ.
Чёрные тучи сливались, оставляя редкие просветы блекло-серого неба. И воздух пах грозой, когда мощные потоки ветра заставляли кричать всё громче и громче.
— Думаешь я начну убивать?! Думаешь, я стану делать всё то, о чём мы слышали?..
— Я так не думаю и никогда не буду думать! Но пойми, что начнётся если о тебе узнают? Все они впадут в панику когда увидят настоящего каэла и если ты будешь в то время не за крепостными стенами, что станет со всеми людьми, Мэроу?!
Он стоял впереди, где далеко за ним начинался крутой обрыв и бугрились поросшие тёмной травой покатые холмы, а зелёная полоса сменялась тёмно-серой у горизонта. Там уже, поднималось и растекалось по небосводу всё то же грозовое полотно. И вихрясь среди туч ветер, разрываясь, накатывал туда, где летом снега белеют над вековечными горными вершинами. Нёсся меж тысячелетних стволов горных сосен, что не одну эпоху простирали могучие ветви под солнцем. Рвал землю и будоражил волны, бьющиеся о борт корабля.
— Хорошо, — прозвучал ясный голос среди завываний остервеневшего ветра.
Мэроу поднял свой плащ с капюшоном и одел его, скрыв лицо.
Две недели минуло, прежде чем впереди показалась черта Срединного леса. "Сумрачного, Мэр-Мэра", — заметил про себя Мэроу. Мало кто захаживал сюда, боясь местных обитателей — одни только карамеры простой царапиной могли убить живое существо, водились здесь и чёрные лисы. Одни только деревья были старше всего, что их окружало: огромные стволы, шириной в шесть, а то и во все восемь обхватов, сплошными рядами уходили вдаль. В этой же части леса могучие великаны росли как попало. Полная угрожающего намёка тишина царила при входе в лес. Хрустел под ногами старый и иссушенный за года подлесок, ломались опавшие тонкие ветки.
Коней отпустили у самой границы с лесом. Простившись с животными все трое наблюдали, как те уносятся прочь.
Лина шла чуть поодаль. Постоянно оглядываясь да присматриваясь, не крадётся ли за ними на мягких лапах карамер. Все они знали — эти существа обитают далеко в сердцевине леса. Однако во времена когда мир изменялся день ото дня, ожидать можно было чего угодно.
— Поблизости их нет, — Мэроу обернулся к Лине. Ему даже захотелось улыбнуться, наблюдая с каким сосредоточенным и охотничьим лицом та пробирается среди деревьев. Илия кивнула в ответ, однако метательный нож за пояс не заткнула. И улыбнулась напряжённо, отвечая на улыбку Мэроу. Улыбка у него всегда была красивой. Он, а заодно и Лина шли так тихо, что и сами не слышали своих шагов, только молчаливый и мрачный Лант неподалёку выдавал своё присутствие скрывающемуся лесному зверью.
Как и предполагал Мэроу, теперь он мог передвигаться незаметно. Неделю ему приходилось нарочно создавать лишние звуки, чтобы не испугать друзей. Иногда он сидел у края какого-нибудь обрыва и пропускал ветер между пальцев. В один из таких дней к нему подсел Лант и долго они молча сидели рядом, смотря на заходящееся и кутающееся в золото солнце.
Когда последние полыхающие отблески погружались за горизонт, Мэроу ощутил, как по его руке ползёт здоровенный жук, нагло перебирая жёсткими лапками. Жук остановился, прокрутился на месте, задрал заднюю лапу и почесал ею панцирь. За первым жуком последовал второй, и пока полз уже третий, Мэроу украдкой увидел, как усмехается довольный своей проделкой Лант.
Пока жуки крутились в два круга на ладони, Мэроу с удовольствием отметил, как его друг от неожиданности шарахнулся в сторону, когда перед ним из пропасти вынырнула большая когтистая птица и махая крыльями, уселась тому на голову.
Жуки же к тому времени, как воины в строю один за другим поползли по своим делам.
— Убери свою курицу! — Лант попытался скинуть птицу, однако та только пуще прежнего захлопала крыльями.
— Магу не нравится? — насмешливо поинтересовался Мэроу.
Лант попытался отогнать птицу, да та только повинуясь иной воле прикрикнула на него. Посидела миг-другой на голове и сорвался ввысь.
— Это как же нам нравится выделываться, — оборачиваясь к другу протянул Лант.
— Для вас всегда готовы, — отозвался улыбаясь Мэроу. — Помниться, ты когда-то заставил именно курицу гнездиться у меня на голове.
— Ей там понравилось…
— А мне то как. Хоть чем бы маг не развлекался…
Лант усмехнулся, опустил лицо и упёрся руками в мягкую траву.
— Да, помню, лишь бы в жаб не превращал, — протянул в ответ он видя, как далеко впереди зализываются землёй последний солнечные блики и оранжевое пламя заливается жёлтым у самого края.
— Хотя, — Мэроу тоже смотрела на закат, — ты и в жабу превратить не можешь.
— А ты можешь?
— Попробовать стоит. Будешь квакать мне на радость.
— Да что ты?
— Угу, а там смотри, найдём тебе прекрасную принцессу, пусть свою жабу зацеловывает, гляди, что обратно и превратиться.
— Это же надо, какие мы самонадеянные, — Лант повернулся к Мэроу. — Хотя чего ещё от тебя ожидать?
— Ну-у-у… не знаю, несравненности и вообще всяческой восхитительности… — протянул нарочно задумчиво Мэроу.
— Ага.
— Ага, — назидательно заметил другой. Склонил голову на бок, изображая крайнюю бесхитростность и вопросительно посмотрел на Ланта.
— Ты сейчас похож на нахохленного воробья, — заметил Мэроу.
— Себя бы ты со стороны видел, кошмар каждого человека.
