— Маэстра, лейтенант, на лошадях вы вряд ли сможете проехать в порту. Из-за ящеров весь порт в смятении! Если хотите, я могу забрать у вас лошадей и вернуть их в конюшню.
Маэтсра и Сантер переглянулись, затем маэстра покачала головой.
— Спасибо, капрал! — крикнула она со спины гарцующей лошади, которая нервничала из-за толпы. — Мы проедим через другие ворота!
Не только лошадь чувствовала себя так, маэстра тоже откинула капюшон и с облегчением вздохнула, когда чувства восприятия больше не угрожали захлестнуть её.
С другой стороны портовой стены, обращённой к городу, проходила дорога, на которой столпотворение было не таким сильным, и пусть этот путь был в конечном итоге более длинным, всё-таки он обещал более быстрое продвижение.
Эта дорога тоже прерывалась стенами и воротами, но в дневное время там не было стражи и закрывались они только по ночам. У Зерновых ворот толпа была настолько большой, что даже за пределами ворот рассеивалась с трудом. Выглядело так, будто множество торговцев с Твёрдого рынка предпочли закрыть свои лавки, только чтобы их вдруг не сожрали ящеры.
Тем не менее товары нужно было обложить пошлиной, и Сантер мог видеть бесконечные очереди у обоих, предназначенных для телег ворот. Он, качая головой, поехал дальше. В пробке у Зерновых ворот не было ничего нового, но эта обещала принять колоссальные масштабы. Однако у Змеиных ворот, на удивление, было всё спокойно.
Однако в этом не было ничего удивительного, поскольку Аск впадал в гавань между Зерновыми и Змеиными воротами. Хоть через реку и проходили высокие мосты, но в настоящее время люди предпочитали держаться подальше от воды.
Змеиные ворота выходили в ремесленный район на юге, а оттуда, всего через одни ворота, можно было попасть на восток, где находилась самая большая часть города. Для тех, кто хотел отправиться на окраину, это был большой крюк, тем более что от Зерновых ворот нужно было объехать порт до самого северо-запада.
И всё же здесь, увидев их, к ним тоже подбежал капрал.
— Что случилось? — спросил Сантер, в то время как маэтсра, только обуздав лошадь, молча ждала.
— Сигнал из цитадели, маэстра! Верховный комендант отдал приказ, чтобы вы как можно скорее явились в цитадель!
— Спасибо, — поблагодарила маэстра, но направила лошадь вперёд. — Подайте сигнал в цитадель, что я пойду туда сразу после того, как выполню ещё одно дело. — Она дружелюбно улыбнулась капралу. — Можете добавить, что это не займёт много времени.
С открытым ртом капрал смотрел вслед маэстры и Сантера, когда они проезжали через ворота. Для солдата имперского города прямой приказ верховного коменданта это что-то вроде того, будто сам бог позвал его по имени… но почему-то Сантер совсем не удивился тому, что маэстра отреагировала иначе. Она большую часть жизни провела в цитадели, так что благоговение в таком случае, наверное, притупляется.
Впервые за многие годы тяжёлые ворота «Сломанного Клинка» были закрыты, и двое слуг Иствана стояли с арбалетами на стене старого здания гарнизона. При виде человека с арбалетом, не носящего доспехи Морского Змея или Быка, у Сантера всегда начинал болеть живот. Возможно, Быки в своих тяжёлых доспехах могли реагировать на это спокойно, но носящий кожу Сантер — нет. В Аскире не запрещалось владение длинными луками или арбалетами, однако натягивать тетиву или заряжать их было под запретом. Один из людей на стене подал знак человеку внизу, и ещё прежде, чем Сантер и маэстра достигли ворот, они открылись.
Сантер оглянулся на гавань… если ящер выйдет в этом месте из воды, ему нужно будет преодолеть добрых сорок шагов — более чем достаточно времени, чтобы пусть ему в сердце болт!
Построенный точно так же, как портовый пост на севере, постоялый двор Иствана был одним из самых безопасных мест в порту и, очевидно, его гости высоко это ценили, поскольку даже во дворе было много людей и стояли три торговые телеги.
К ним поспешил слуга и взял поводья лошадей, собираясь отвести их в конюшню, но Сантер остановил его.
— Они нам сейчас снова понадобятся, — сообщил он мужчине. Тот кивнул и убрал в карман два медяка, которые бросил ему Сантер.
Сантер увидел, что маэстра схватилась за капюшон. На мгновение ему показалось, что она хочет натянуть его на лицо, но потом она оставила эту идею. Хорошее решение, как оказалось, когда они вошли в гостевой зал.
Сантер знал Иствана уже много лет, хоть в последнее время у него было мало возможностей посетить «Клинок». К тому же они уже много лет не могли закончить партию в шахматы. И сегодня, как показалось Сантеру, явно тоже было неподходящее для этого время. Он ещё никогда не видел, чтобы «Клинок» был так переполнен, особенно если учесть, что ещё не пробил четвёртый колокол. До полудня народу, обычно, бывало мало, слуги и служанки были заняты уборкой большого гостевого зала или другой работой во дворе. Но не сегодня.
Однако было странно тихо, большинство гостей сидели, сгорбившись, на своих скамейках и более или менее громко похрапывали. Только несколько видавших виды парней держались за свои пивные кружки.
Истван с любопытством поприветствовал Сантера, в то время как обнял и поднял маэстру. То, что она задрыгала ногами и забарабанила по его широкой груди кулаками он, казалось, полностью проигнорировал.
— Зина! — воскликнул он. — Тебе давно было пора появиться!
— Отпусти меня, ты… ты… медведь! — закричала она. — Я не могу дышать!
— Кажется, у тебя достаточно воздуха, чтобы жаловаться, — ухмыльнулся хозяин постоялого двора, но отпустил её и с любовью провёл рукой по волосам.
— С чего так тискать! — пожаловалась она. — Я больше не ребёнок и…
— Ты не причёсана, — заметил он, игнорируя её слова. — Женщина никогда не должна…
— Истван! — закричала она, казалось бы, от возмущения и ещё чуть-чуть и топнула бы ногой, тем не менее Сантеру показалось, что она тоже была рада видеть хозяина постоялого двора.
Кто из гостей не отсыпался, тот наблюдал за спектаклем с большим или меньшим удивлением. О Сове, должно быть, слышало уже большинство из них… слишком велика была легенда о старых маэстро, чтобы игнорировать их возрождение. Но то, что Истван приветствует одну из этих легендарных фигур так доверительно, всё же было сюрпризом.
— Сантер! — поприветствовал хозяин постоялого двора теперь и штаб-лейтенанта. — Когда я смогу взять реванш? — То, что Истван также доверительно обнял Сантера, возможно, было ещё более удивительным, потому что хозяин постоялого двора не слыл другом Морских Змей, которые достаточно часто стояли перед его воротами и ругались, когда злоумышленнику в очередной раз удавалось скрыться в «Клинке».
— При следующей возможности, — улыбнулся Сантер. — Но боюсь, что это займёт ещё какое-то время!
— Мы торопимся, Истван, — сказала маэстра. — Мне просто нужно ненадолго подняться в комнату Ласки, потом мы снова уйдём!
— Не нужно подниматься, — промолвил Истван с серьёзным лицом. — Иди за мной, — позвал он и отвёл её и Сантера в ту небольшую кладовую, в которой накануне ночью разговаривал с Лаской. «Может ему стоит как следует её меблировать», — подумал он. «В последнее время эта комната больше использовалась для таких разговоров, чем для чего-то ещё.»
— Я уже собирался отправить гонца в цитадель, чтобы сообщить тебе, — начал хозяин постоялого двора, как только закрыл за ними дверь. — Я попросил Ласку узнать кое-что для меня, и с тех пор он пропал. Боюсь, его убили ящеры… — удручённо добавил он.
— Нет, не убили, — заверила его Дизина. — Я всё расскажу тебе позже, но сейчас мне нужно пойти в комнату Ласки и…
— Наверняка ты ищешь вот это, — сказал хозяин постоялого двора, залез в карман своего кожаного фартука и вытащил тяжёлый кожаный мешочек. Он открыл его, чтобы показать ей содержимое. Дезина с любопытством окинула взглядом чёрную примитивную скульптуру, размером с кулак, затем осторожно протянула руку. В тот момент, когда кончики её пальцев коснулись скульптуры, случилось что-то странное: во-первых, Сантеру показалось, будто маленькие голубые искры перепрыгнули со скульптуры на её руку, во-вторых, будто от камня отделилась прозрачная, мерцающая голубым светом волна и пройдя через него, на мгновение даже заставила колебаться землю. Истван выругался и отпрянул назад, и волчья голова чуть не упала, но Дезина перехватила мешочек и теперь стояла, широко распахнув глаза и от изумления разинув рот.
