— Ты как?!
— Жить буду, — прохрипел тот. — Дай… в сумке…
И его скрутил жестокий приступ кашля.
Я быстро подтянула к себе его сумку и, покопавшись, извлекла оттуда два флакона с восстанавливающим зельем. А потом помогла Марку выпить, так как его пальцы тряслись, словно ему не двадцать, а все сто пятьдесят.
И буквально через пять минут ему стало лучше.
— Чтобы я еще раз подобное повторил! — выдохнул он и устало прислонился ко мне. — Мало того, что чувствуешь себя дважды выжатым лимоном, так еще и не покидает гадкое ощущение, что тобой попользовались.
В какой-то мере так оно и было, но я мудро не стала озвучивать это.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Марк — Что сказал дух?
— А ты не знаешь? — изумилась я.
— Откуда? — недовольно фыркнул он. — Я был всего лишь проводником. Ну так что?! Не зря я рисковал?
— Не зря. — Я качнула головой и передала свой короткий разговор с духом слово в слово.
Когда я договорила, Марк прошипел что-то неразборчивое, а затем мрачно сказал:
— Просто замечательно… Нужные сведения мы получили. Что делаем дальше?
— Идем к Нику? — задумчиво спросила я и покрутила браслет на левой руке.
— Подруга, ты совсем того? — участливо поинтересовался он. — Всегда казалось, что именно я из нас двоих авантюрист и плюю на опасность. А тебе не приходило в голову, что именно может случиться, если Ник решит, что его тайну надо сохранить любой ценой?
О таком, честно говоря, даже думать не хотелось. Мне просто… необходимо было взглянуть ему в глаза. Чтоб ему аварийный клапан заклинило, неужели все то хорошее, что он для нас делал, было лишь игрой?! Или мы все же зря его подозреваем?
— Так что завтра пойдешь к бабуле и все ей расскажешь, — жестко произнес Марк. — Все-все, включая то, как мы сегодня рисковали. Если не поверит, пусть с бабушкой Кайри повторят наш опыт. И там уж пускай старшие решают, что делать с такими сведениями.
И я неохотно согласилась.
Как мы возвращались в Ульгрейм — это отдельная история. Хорошо хоть восстанавливающее зелье подействовало как надо, иначе мне пришлось бы волочь Марка на себе, и мы бы точно опоздали. А так ничего. Немного поплутали, потом нам повезло — поймали самоходящую повозку, которая и доставила нас к самым воротам. Причем аккурат за десять минут до их закрытия.
У дверей нашей с Лиарой комнаты мы распрощались. Марк, который завтра собирался на весь день на загородную некромантскую практику, еще раз напомнил мне, что я обязана сходить к ба, и утопал спать.
Не знаю, как быстро он уснул, но я ворочалась до самого утра. Вопросы роились в моей голове, не давая соскользнуть в спасительную дрему. Так что на пары я пошла злая, сонная и даже немного шатающаяся. Преподавательница по Основам неотложной помощи, которая стояла у нас первой парой, даже переполошилась настолько, что отправила меня в лазарет.
Белинда, осмотрев мою помятую и немного опухшую физиономию, неодобрительно покачала головой и заявила, что занятия для меня на сегодня закончились. Так что вместо того, чтобы учиться, я полдня продрыхла в лазарете.
Проснулась хоть и отдохнувшая, но еще более недовольная. И решила все-таки пойти к ба.
Марк прав. Если на сережках было что-то нехорошее, счет может идти не на дни. На часы. Значит, я обязана рассказать все бабуле.
Всю дорогу к ее особняку я думала. Напряженно, тяжело и даже зло.
Святые шестеренки, неужели это действительно был Ник? Но… зачем?! Что я ему сделала?! Или я слишком поспешно записала его в злодеи? Если так, после того, как я сдам его ба, он даже видеть меня не захочет… И я его пойму! Оставить все, как есть? Но велика вероятность, что на сережках действительно висела какая-то гадость! Подвергнуть риску свою жизнь только потому, что мне не хочется портить отношения с преподавателем, который, скажем честно, небезразличен, — это верх идиотизма.
Да чтоб ему вал на маховик намотало, что же делать?!
Опомнилась я лишь тогда, когда подошла к бабулиному дому.
Постояла несколько минут, задумчиво рассматривая входные двери… А затем повернулась на сто восемьдесят градусов и решительно направилась в Ульгрейм.
Нет уж. Выясню все сама. В крайнем случае… Пальцы лихорадочно сжали подаренный Лиарой кулон.
На объединенной боевой кафедре я выяснила, что Ника буквально десять минут назад видели входящим в кабинет своего научного руководителя, и даже любезно объяснили куда идти. Я торопливо поблагодарила незнакомых преподавателей и рванула в указанном направлении, пока решимость не иссякла. Завернув за очередной угол, я едва не впечаталась носом в предмет моих поисков.
— Глория? — удивился Кайндорф, придержав меня за плечи. — Ты почему здесь?
— Вообще-то вас ищу, — выпалила, стараясь не смотреть ему в глаза.
— Как интересно… — протянул он задумчиво. — И зачем тебе я?
Мне окончательно стало неуютно, но отступать было поздно.
— Есть где-то место, чтобы мы могли бы спокойно поговорить? — сказала и с неудовольствием отметила, что голос дрожит.
— Даже так? — Ник цокнул языком и медленно кивнул. — Думаю, найдется. Пошли.
И, крепко ухватив меня за локоть, повел за собой куда-то в дебри корпуса стихийников, где и находилась объединенная боевая кафедра. Время от времени он заглядывал в попадающиеся по пути кабинеты, но везде до сих пор шли занятия. То ли у стихийников было больше пар, то ли они активно учились даже после завершения уроков.
Наконец нам все-таки повезло, и очередной кабинет оказался свободным.
— Прошу. — Кайндорф галантно пропустил меня вперед.
Мне, конечно, не очень хотелось в данных обстоятельствах подставлять ему спину, но я здраво рассудила: пока он не знает сути разговора, вряд ли нападет.
Помещение оказалось не очень большим — полноценная группа в двадцать человек сюда бы не поместилась. Ник прошел к преподавательскому столу и сел на его краешек:
— Что у тебя?
Я нервно стиснула пальцы на подвеске и, глубоко вдохнув, решительно спросила:
— Скажите… это вы подменили мои сережки, когда я была на ишварати?
И никакой реакции! Вернее… Реакция была, но совсем не та, которую я ожидала. Либо Ник действительно не имел понятия, либо был первоклассным актером — на его лице нарисовалось лишь крайнее изумление.
— Прости, что? — переспросил он, а затем тихо рассмеялся. — Ты в чем меня обвиняешь, девочка? Я, знаешь ли, фетишизмом не страдаю. Зачем мне твои сережки?
Ладно, пойдем другим путем…
— На подмененных сережках было неизвестное некромантское заклинание, которое имело плетение, характерное для Феолварта.
