Пер думал, что Айк позвал только этих троих. Но как оказалось к их приходу все селение стояло на ушах. Во всех домах горел свет, люли высыпали на улицу, освещая путь. Их тут же препроводили в большой красивый дом. Хозяин вышел навстречу и с поклоном приветствовал Аликая.
— Благородный Тер, чем могу служить.
— Нужно тепло, горячая еда для меня и моего друга, вареное мясо для кошки, мелко порезанное, с теплым бульоном. И хороший лекарь.
— Все будет исполнено в лучшем виде.
Хозяин с поклонами попятился задом и помчался выполнять приказание. Уже без их помощи селяне разместили Зарима в гостевой спальне. Перу отвели комнату рядом. Аликаю предоставили хозяйские покои, в которых он приказал разместить Энию, причем прямо на кровати. Жена хозяина и две старших дочки заметались по дому, выполняя новые поручения. Другие селянки принесли еду, сухие одежды, Затопили все камины в доме, чтобы согреть путников, зажгли дополнительные светильники.
Пер, ошалевший ото всей этой суеты, тихонечко отозвал Айка в сторонку.
— Слушай, парень, а ты не перегнул палку со своими приказами. Ты не у себя дома.
— Пер, ты это нарочно или от нечего делать?
— Что нарочно?
— Задаешь дурацкие вопросы.
— Почему сразу дурацкие?
Айк сокрушенно покачал головой.
— Ты меня удивляешь. Умудряешься из всего, что тебе говорят услышать только то, что нужно тебе. Пер, я тебе талдычу, талдычу, а до тебя все ни как не дойдет. Я не просто двуликий. Я чистокровный двуликий. По-вашему это приравнивается к высшей знати королевства. А если учесть чьим внуком я являюсь, то представь, что будет, узнай они мое имя.
— А откуда они знают, что ты чистокровный?
— Потому, что только чистокровные могут посылать зов. Полукровки уже в первом поколении теряют чуть ли не половину способностей.
— Благородный Тер. — К ним подошел один из парней, ответивших на зов. — Ужин готов.
— Спасибо, но сначала я накормлю кошку, и дождусь лекаря.
— Как пожелаете. — Парень слегка поклонился. — Тогда извольте переодеться в сухое.
Айк с Пером приняли из рук девушек смену одежд и скрывшись в комнате Зарима быстро переоделись.
— Айк. — Не унимался Пер. — А почему они не спрашивают кто мы, и откуда взялись на их головы?
— По законам гостеприимства не принято донимать гостя неугодными ему вопросами. Проще говоря, сами расскажем когда захотим.
— А если не захотим?
— Помнишь про штаны и долги?
Пер покраснел как вареный рак.
— Да уж, умеешь ты приводить сравнения.
Айк присел на край кровати Зарима. Дядя метался в беспамятстве. Тело было горячим прегорячим. Губы начали трескаться от внутреннего жара. Кожа пошла пятнами, испарина выступила на лбу и медленно стекала по вискам на подушку.
Пер положил руку на плечо парня.
— Ему нужен лекарь, а не ты. Мы сейчас нужнее Энии.
— Ты прав. — Айк заставил себя встать и отправиться к девушке.
Кошка лежала на кровати и не подавала признаков жизни. Айк испугался не на шутку, но она вяло шевельнула хвостом, и он немного успокоился. Он сел рядом, так же как с Заримом и погладил ее по выступающему хребту на спине, провел по торчащим ребрам. Пер, севший с другой стороны, погладил нос, почесал уши. Селяне принесли кастрюлю с мелко порубленным вареным мясом, смешанным с бульоном, до образования жидкой каши. Все как хотел Айк.
Пер выставил любопытных за дверь и вдвоем они принялись кормить отощавшую кошку. Сначала Пер придерживал ее за голову, а Айк кормил хищницу с ложки, как маленького ребенка. Потом они поменялись ролями. Айк держал, чесал, шептал в уши глупости, а Пер кормил. Когда мяса осталась половина, Эния отказалась есть, облизнулась, и так сладко зевнула, что занавеси балдахина заходили ходуном.
— Кажется лед тронулся. — Пер встал и закинув ложку в кастрюлю, вытер полотенцем руки.
— Еще пара кормежек ложкой и она сможет есть сама. Нужно распорядиться на счет воды. Она скоро захочет пить.
— Поить тоже будем с ложки?
— А как еще. Не ставить же поилку на кровать, она все тут намочит, а мне здесь спать.
— Ты собираешься спать с ней в одной постели?
Айк рассмеялся, ничуть не обидевшись.
— Пер, тебя послушать, так я полный засранец и извращенец к тому же. Ты бы уж определился на мой счет. А то я не знаю как себя вести, чтобы угодить тебе.
— Да, ну тебя с твоими шуточками.
Так беззлобно переругиваясь они вернулись к Зариму и застали там лекаря, уже колдовавшего над ним.
— Уважаемый, — Обратился Аликай к лекарю. — Как его состояние?
— Очень тяжелое, уважаемый Тер. — Мужчина встал и поклонился Айку и тут же вернулся к пациенту, положив на лоб холодный компресс. — У вашего спутника полностью отсутствует природная сопротивляемость болезням. Как будто он и не жил вовсе, а только вчера родился.
— Чуть раньше. Но вы правы. Несколько дней назад произошло несчастье. Он потерял много крови и организм ослаб.
— М…м… Тебе не о том говорят. — Вмешался Пер. — Уважаемый лекарь таким заумным способом пытается сказать, что наш спутник не переживет эту ночь. Ты все время забываешь, что он человек и ваши способы самолечения для него недоступны. А поскольку человеком он стал пять дней назад, то не может побороть обычную простуду.
Аликай побледнел. Он совсем упустил из виду такую малость, что Зарим больше не двуликий. Лекарь, внимательно прислушивавшийся к их разговору кивнул соглашаясь с оценкой Пера, сложившейся ситуации.
— Он должен жить. — Наконец сказал Айк. — Я прошу вас сделайте все возможное и невозможное, но Зарим Тер Беррани должен выздороветь.
Услышав имя одного из наследников правящего клана, лекарь побледнел не хуже Зарима и пошел такими же пятнами. Упав на колени, он ткнулся лицом в сапоги Айка.
— Смилуйтесь, Тер Аликай. Я не в силах ему помочь.
— Пер. — Айк обратил умоляющий взор на Темного. — Ты знаешь способ ему помочь?
— Есть одна идея. Но… это немного неприлично. Как Зарим относится к большим теплым женщинам?
Аликай, до которого дошло, что задумал Пер прыснул со смеху. Даже лекарь оторвал лицо от пола и понимающе улыбнулся.
— Если вы позволите, Тер, я с радостью отберу молодых и совершенно здоровых девушек.
— Ищите. — Милостиво разрешил Аликай и посмеиваясь вместе с Пером они пошли ужинать.
Зарим был в настоящем пекле. Красный дракон заживо пожирал его тело и душу. То он падал в пропасть, то опять умирал на камнях, чувствуя боль изломанного тела. Его вертели огненные вихри и резали на куски осколки льда, заставляя умирать от дикого холода, а потом возвращался огонь и он кричал от невыносимой боли. Ему казалось, что он опять провалился за порог смерти и тысячи неупокоенных душ тянули к нему белые, призрачные руки. Они хватали его, щипали, рвали на части. Он пытался бороться с ними и тогда их жуткие белесые лица выплывали из огненного марева и он содрогался от ужаса, понимая, что к нему явились все те женщины, которых он любил и которых провожал за порог смерти. Они все явились к нему. Все до единой, некоторые плакали навзрыд над его несчастной судьбой. Некоторые орали и обвиняли во всех смертных грехах, заставляя сгорать еще и от стыда, за собственную глупость. А потом пришли его враги. Все, кого он убил. И вновь вызывали его на поединок. И он вновь выходил на бой. Потом к нему явились павшие родичи, соратники и друзья. И Зарим понял, что это конец. Они пришли чтобы забрать его с собой. В какой-то миг жар, холод и боль отступили и он повис в мертвенном нигде. Здесь не было ни света, ни звуков, ни пространства, ни времени, ни самой жизни. Это была изначальная пустота, породившая все сущее.
