Подписал собственноручно волшебник Тотлант, сын Менхотепа, родом происходящий из Луксура, Стигия.»
– Интересные новости, – протянул Хальк, когда Конан отбросил в сторону свиток. – И что мы теперь будем делать?
– Я думаю, необходимо ехать в Пограничье, – твердо сказал Конан. – Я уже распорядился отослать в Вольфгард обозы с мукой, сахаром и мясом. Обозы вышли из Тарантии и Танасула день назад. Если гномы согласны заплатить – прекрасно. Пожалуй, я оставлю Аквилонию на управление герцога Пуантенского и милорда канцлера Публио, возьму небольшую охрану и отправлюсь в Пограничье. Я обязан помочь Эрхарду. Кто со мной?
Возникла неловкая пауза. Эвисанда вытаращила глаза, Хальк непроизвольно икнул, а Веллан аж поперхнулся слюной. Я прекрасно понимаю Конана – человек, похожий на него, жизнерадостный и следующий лишь своим желаниям, может немедленно сорваться с места ради того, чтобы уехать за сотни лиг и помочь старому другу. Но король, владыка величайшего королевства Закатного материка, не имеет права покидать страну из-за личных прихотей. Нимед, которому служу я, на месте Конана послал бы в Пограничье сына (наверняка младшего, не наследника…), Амальрик Офирский нанял бы хорошего конфидента, а Фердруго из Зингары попросту игнорировал подобное послание.
Конану, разумеется, на месте не сидится… Я очень надеюсь, что мой старый приятель рано или поздно поймет свое значение не как человека, а как владыки и остепенится. Однако произойдет это лишь через два-три года. Если вообще когда-нибудь произойдет…
– Государь, – медленно начал Хальк. – Тебе не кажется, что оставлять Тарантию…
– Заткнись, – гаркнул Конан. – Сколько можно повторять – я всегда знаю, что делаю! Наместником и правящим регентом Аквилонии будет оставлен герцог Пуантенский. Думаю, что Просперо справится. Первым министром правительства назначу старого Публио…
– Он ворует, – заметил Хальк. – Не слишком много, но все-таки… Может быть, лучше поставить генерального казначея, герцога Ришильди? По крайней мере, герцог честный человек и слишком богат для того, чтобы красть из казны.
– Пускай канцлер ворует, – упрямо нагнул голову Конан. – Но лучшего управителя по казне и налогам, которого, вдобавок, уважают дворяне, мне не найти. В конце концов, Публио не сможет украсть всю Аквилонию!
Забавно. Тайная служба Нимеда была прекрасно осведомлена о закулисных делах канцлера, присваивавшего часть поступлений в казну. Выходит, Конан и его ближайшее окружение не хуже нас знают, что в карман Публио стекаются золотые ручейки от пуантенских и боссонских налоговых сборов. Я-то вообще надеялся однажды поймать канцлера на крючок и попытаться шантажировать с целью сделать четвертого человека в Аквилонии (после, конечно, короля, герцога Просперо и таинственного барона Гленнора) немедийским конфидентом. Боюсь, теперь я не смогу превратить аквилонского государственного канцлера в шпиона Немедии… Ладно, найдем кого-нибудь другого.
– Давайте решать, кто поедет вместе со мной, – сказал король. – Ну, несомненно, Веллан. По тебе, – Конан посмотрел на бритунийца, – Эрхард и Эртель уже наверняка соскучились. Эви, хочешь посмотреть на дальние страны?
Эвисанда неожиданно бросила короткий недоумевающий взгляд на меня и задумалась.
– Нет, – сказала графиня. – Конечно, я съездила бы в блистательный Офир или в Зингару, отдохнуть на море, но в Пограничье… – последние слова Эвисанда произнесла с обидным Веллану оттенком презрения. – Я лучше буду сидеть во дворце и проливать слезы, ожидая своего короля.
Мои мысли текли одна за другой, противореча друг другу – безусловно, сейчас меня ждут в Бельверусе с отчетом о поездке, но одновременно я обязан хранить Трон Дракона даже от предполагаемых опасностей. Если Граскаальский хребет по-прежнему таит угрозу, то я непременно должен отправиться туда и каким-либо образом предотвратить возможное бедствие. В конце концов, начальник Пятого департамента Немедии может пересылать депеши королю практически из любого города, расположенного закатнее Аграпура. А в Пограничье я уговорю Тотланта отправить письмо Нимеду или графу Майлю через Малый портал.
Но есть другая, не менее важная проблема. Если Конан уедет, то государственный переворот в Аквилонии становится более чем возможным. Попытаемся увязать недавнее покушение на киммерийца, сообщение из Султанапура и мои наблюдения. Получается следующее: в тарантийском замке, резиденции короля, все тихо. Публио и Просперо, скорее всего, не изменят Конану. Однако город, общее настроение плебса, мещан и дворянства, напуганного последними событиями, могут сыграть важную роль в предполагаемом заговоре, исходящем от неизвестных персон….
Хорошо, давайте выстроим следующее предположение: Конан уезжает в Пограничье и там гибнет. Кто, в таком случае, займет трон Аквилонии? Прямых наследников династии Эпимитреев не осталось, единственным достойным человеком может быть Просперо, герцог Пуантенский. Но герцога поддерживает только его провинция и сразу по объявлении королем Просперо возмутятся Боссония и Тауран, а особенно герцог Танасула. Последний является выходцем из древнейшего рода Аквилонии, держит под своей рукой множество ленов и способен собрать крупное ополчение вассалов. Просперо, разумеется, начнет войну против бунтовщиков. В таком случае мы получим серьезнейшую гражданскую войну между полуднем Аквилонии и ее же полуночными областями, разрушение порубежных укреплений на границе с пиктами и смуту, способную охватить все государства Заката. Следовательно, я обязан ехать в Пограничье вместе с Конаном и с помощью всех своих способностей охранять нынешнего самодержца Аквилонии от любых опасностей. Конан теперь – единственный человек, способный удержать в руках Аквилонское королевство и примирить соперничающих феодалов. И, кроме того, скоро в Тарантию должна приехать моя жена, Ринга, тоже старая знакомая киммерийца. Ринга – самый лучший конфидент за всю историю Немедии, и наверняка сумеет приглядеть за обстановкой в стране. Тем более, что она пристроится во дворце, рядом с нашим лазутчиком из окружения Конана. Таким образом (при условии, если Конан останется жив, а во время его отсутствия власти Аквилонии удержат в подчинении плебс и мелкое дворянство), мы сохраним политическое равновесие…
– Мораддин, – донесся до меня рык Конана. – Я, кажется, тебя уже третий раз спрашиваю – ты едешь с нами в Пограничье или нет?
– Конечно, еду, – я улыбнулся и склонил голову. – Как я могу оставить беззащитного киммерийца одного, среди опасностей и в окружении жутких подземных чудовищ?
