Сказали дроу Мъяонелю:
– Где те две семьи, что ушли с тобой?
Сказал Мъяонель:
– Они мертвы. Поэтому я и зову вас с собой на эту войну.
Сказали дроу:
– Не ты ли обещал отвести нас в новые Земли, при посредстве незамутненного волшебства которых возможно будет создать новое Целое для нашего народа? Некоторые опрометчиво поверили тебе. Где они сейчас, Лорд Мъяонель?… А что до мести – то мы не станем мстить. Ибо эти погибшие – не единственные, и если начинать путь мести, то следует начинать не с них. А этот путь не приведет ни к чему, кроме самоуничтожения.
Сказал Мъяонель, опустив голову:
– Я сожаленю, что не смог уберечь тех, кто доверился мне.
Сказали ему дроу:
– Говоря так, ты оскорбляешь нас, ибо глупо, бесцельно и бессмысленно теперь твое сожаление. Не говори так.
Сказал Мъяонель:
– Хорошо. Но если вы не желаете помочь мне, то, может быть, знаете кого-то, кто смог бы? Кого-то, не отказавшегося от мести?
Сказали дроу:
– Мы знаем еще лишь два места, в которых живут темные альвы. Одно из них – замок Морхикэль, воздвигнутый посредством чар. Ныне этим замком владеет Кемерлин-Отступник. Может быть, вы и столкуетесь с ним, ибо он весьма искушен в ратном деле. Второе место – замок Черной Лозы, которым владеет Яскайлег. И уж он-то с большой охотой ухватится за твои слова о Войне и Мести.
Сказал Мъяонель:
– Кажется, что вы не очень-то жалуете этих двоих.
Сказали дроу:
– Не зря Кемерлин назван Отступником. Первая его жена была из народа смертных, и от этого брака старший сын Кемерлина, полукровка. Кто наследует Кемерлину замок Морхикэль, место магии и Могущества? Его старший сын, это полу-животное, ибо Кемерлин называет смертную не наложницей своей, а женой, и сына не считает бастардом. Поэтому мы говорим, что Кемерлин отступил и отказался от памяти. Мы избегаем общения с ним.
Что до Яскайлега, то он безумен. Ненависть давно разрушила его душу. Одна ненависть ведет его и правит им. Так же и с Яскайлегом мы избегаем общаться, ибо путь, которым он следует – это путь в ничто. Полагаем, что либо с одним, либо с другим ты сумеешь найти общий язык.
Сказав так, дроу соткали видение, чтобы показать Мъяонелю, как выглядят обиталища Яскайлега и Кемерлина и объяснили, какие волшебные дороги ведут к ним.
Сначала Мъяонель отправился к замку Морхикэль. Замок тот был высок и горд, и высился на обрыве, подобно стражу, стерегущему границы своих владений. Тонки его башни, черны стены, узки окна, скрытые причудливым узором решеток. Серебренная паутина пронизала стены, сложенные из обсидиана и яшмы. Это место чар, место Искусства, место Могущества. В каждом камне замка Морхикэль заключено волшебство.
Мъяонель приблизился к замку, и просил позволения войти, и ворота отворились перед ним. Во дворе его встретил один из детей Кемерлина и проводил в башню. Тонки и извилисты были лестницы в той башне. И хотя диаметр той башни был не более тридцати футов, длина зал, в который привели Мъяонеля, превышала сто футов – а за ним были видны еще другие помещения. И в который уже раз отдал Мъяонель должное искусству дроу – ибо столь тонко было изменено здесь пространство, чтоон, Лорд, не ощутил на пути в залу даже и малейшего искажения в его ткани.
И Кемерлин приветствовал его как гостя и спросил о причине, что привела в Морхикэль одного из Обладающих. И Мъяонель рассказал ему о причине.
Когда же рассказ был закончен, спросил Кемерлин:
– Скажи: только лишь месть ведет тебя? Надеешься ли ты победить в этой войне?
Сказал Мъяонель:
– Несомненно, я одержу победу. Но то, о чем я рассказал тебе – только половина необходимой подготовки.
Сказал Кемерлин:
– Не обернется ли твоя война с тамошними Лордами уничтожением всего Эссенлера?
Сказал Мъяонель:
– Мне не хотелось бы этого.
Сказал Кемерлин:
– Правду ли сказал ты, говоря, что в новорожденном мире наши браки перестанут быть бесплодными и Целое нашего народа, возможно, возродится опять?
Сказал Мъяонель:
– Мне хотелось бы думать, что это возможно. Прежде мне доводилось ткать Целое, создавая какой-нибудь новый народ, но никогда прежде не доводилось восстанавливать Целое, а тем более – столь древнее, столь таинственное и столь изощренное Целое, как то, что было у народа дроу. Это – вызов моему Искусству.
Говоря так, он улыбнулся Кемерлину, как бы говоря: но это не вся правда о причинах.
Несколько дней он гостил в Морхикэле, и познакомился с родичами и детьми Кемерлина – со старшим, Герхальтом, и с младшими, рожденными от брака Кемерлина и Алгимейды, альвы света, и с побочными, рожденными от Кемерлина Крессо, сумеречной альвой. Но следует сказать, что кроме Отступника еще и другие дроу обитали в этой крепости – друзья и сотрапезники хозяина Морхикэля. Титул Кемерлина среди них был высок, ибо они называли его князем.
Заключив союз, отправился Мъяонель к замку Черной Лозы. И нашел он этот замок осажденным, и увидел, что последние двое защитников его загнаны в верхнюю часть крепости, а к ним рвутся осаждающие – люди и их священники. Двое последних защитников, один из которых был дроу – он был ранен, а другой кадж – он умирал, готовились к смерти. И сходя к ним, услышал Мъяонель, как обращается дроу к Силам, предлагая им себя за такую ничтожную малость, как месть.
Сказал Мъяонель, сплетая себя перед ним из воздуха, из теней, из отзвуков безумного крика:
– Я принимаю эту сделку. Страшнейшей местью отомщу им за тебя. Подтверди договор.
Сказал Яскайлег:
– Подтверждаю.
И тогда Мъяонель коснулся каджа, и исцелил его. И обратился против людей, пришедших с войной в замок дроу, и прогнал их прочь. Тогда старый священник Бога Света и жрица Богини Ночи обратились к своим покровителям и молили их о защите и силе. И аура божественного могущества возникла вокруг них, и защитила их от Мъяонеля.
Но сказал Владыка Безумия:
– Миновало ваше время. Ныне боги слишком далеко, чтобы помочь вам всей своей мощью.
И обрушил свою Силу на ту, что закрывала их. И Безумие вошло в Свет и Тьму и затмило глаза проводникам божеств, и коснулось их сердец. Взаимная ненависть вспыхнула в них сильнее прежнего, и обратились они друг против друга, и поразили друг друга. Мъяонель же прошел мимо содрогающихся тел, не замечая их, гоня перед собой прочих людей, как стадо. И возникло в его разуме знание о том, что послужило причиной к этой войне и о том, как велась война, ибо он пожелал этого знания. И порадовался Мъяонель, изыскав в этом знании некую Возможность. Тройственной была эта Возможность: возможность не исполнять своего обещания буквально, возможность испытать себя в той области Искусства, которая должна была пригодиться ему вскоре, и возможность сотворить злую шутку.
